В. К. Кажущийся парадокс в этом, безусловно, есть. Но, повторяю, этот парадокс - кажущийся. Дело в том, что после семидесятипятилетнего раздвоения в обществе мы говорили одни слова, а делали другое. Эта амбивалентность особенно поразила нас в брежневское время, что ты и подметил в своей книге о сорокалетних писателях. Это раздвоение вошло уже в привычку советского человека, особенно - номенклатуры. Это раздвоение правит многими из нас до сих пор. Слова как бы сами по себе, а дела - сами по себе. А ведь это раздвоение в жизни привело к раздвоению личности, к социальной шизофрении. То, что сейчас говорят Ельцин или Черномырдин, не соотносится с их делами. Типично обкомовское раздвоение. Иногда их дела и слова расходятся прямо противоположно. Это сейчас, после выборов, видит весь народ. А когда я смотрю сейчас за Зюгановым, вижу: что он говорит, то он и делает. Это единство слова и дела - качество человека очень цельного. Он сказал слово, и за ним сразу идет дело. В наше время это - редкое качество, особенно в политическом лидере. Этот человек вдвое, втрое, в десять раз ценнее тех, кто живет с раздвоенным миром. Мы с Зюгановым говорили на тему монархии часами, и я думаю: он меня понимает.
В. Б. Зюганов даже был на последнем монархическом съезде, внимательно слушал все выступления... Но как ты представляешь: в новой русской монархии будет восстановлен лишь старый традиционный порядок до февраля 1917 года, или будет взято на вооружение все ценное из опыта советского периода? Ведь к монархии примеривался последние годы своей жизни и Иосиф Сталин. Да и потом немало ценного в нашем промышленном, экономическом, социальном опыте, многое откровенно взято ведущими странами мира себе на вооружение. Это мы сегодня от всего своего отказываемся, да и из западного опыта берем не лучшее, а самое худшее - то, чего западный мир сам стыдится, а мы берем себе взамен на лучшее русское. Как ты считаешь, пригодится ли советский "красный" опыт для восстановления православной монархии?
В. К. Прежде всего пригодится опыт бытия народа. Не опыт демагогии коммунистической, а опыт бытия народа. Опыт поражений, опыт побед. Это наша история. Как ее можно отбросить? Этот опыт бытия войдет и в будущую нашу Державу. Лучшие достижения литературы были? Были. В искусстве вершины невиданные были? Были. То же - в науке, в промышленности. Назову замечательные имена художников, которые жили в самый суровый сталинский период: тех же Дейнеку, Мотовилова. Творил Шолохов, певцы замечательные были - и Лемешев был, и Козловский был, в театре Станиславский был. Это же все тот самый тоталитарный период. Ну и что? И маршал Жуков был, Родину спас. Это характеристика стабильности русского духа, его постоянства. Невзирая на суровость режима, на богоборчество, на космополитизм, выстоял русский национальный дух. И что бы ни говорили сейчас иные эмигранты, не они спасли Россию, а эти подвижники русского национального духа. И монархия православная восстановится благодаря им, выстоявшим в самой России, возвеличившим ее во все времена.
В. Б. Тот, кто творит в самой России, тот ее и спасает. Мы примем любое духовное наследие от потомков русской эмиграции - они, как архивисты, как музейщики, сохранили нам много ценного от исторической России. Но ты прав, конечно: национальную монархию не привезешь из заграничного "далека", из Аргентины или из Сан-Франциско. Плохо или хорошо, но создавать ее будем мы и здесь, на русской земле, опираясь на опыт бытия всех наших предков, не деля их по периодам. Уроки Суворова и уроки Жукова, уроки Менделеева и уроки Гагарина, уроки Чайковского и уроки Свиридова, уроки Александра Третьего, Столыпина и уроки государственников, сохранивших Державу в периоды войн, революций и смут,- все ляжет в фундамент будущей России... Заметь, духовные лидеры русской эмиграции всегда понимали, что Россию спасет только сама Россия. Не случайно и Александр Солженицын и в последние годы жизни Владимир Максимов именно в России обрели ту почву, которая ускользала от них в эмигрантских кочевьях... Кто тебе помогал в сложных ситуациях? Кто является твоей жизненной опорой? Семья? Друзья? Соратники?
В. К. Знаешь, Володя, мне очень повезло. Когда я приехал из Курской области в Москву, мне так Москва понравилась. Казалось бы, странно: после деревни - и в огромный город. Можно затеряться, надломиться. Можно разочароваться. Но мне Москва очень понравилась. Может быть, оттого, что я приехал не завоевывать ее, как многие одержимые юноши той поры, а приехал полюбить ее, очароваться ею. Я помню, пешком прошел в мастерскую Томского с фотографиями своих работ. От Курского вокзала пешком. С трепетом ждал его. Пока он фотографии мои рассматривал, я забрался на антресоли в мастерской и даже вспотел от волнения. Он посмотрел, поддержал, сказал, что мне надо учиться. С той первой поездки я стал патриотом Москвы. Всегда любил ее. Старался не видеть ее несовершенств. И мне очень везло с людьми. Как будто судьба подбрасывала мне именно тех людей, которые были мне необходимы. Кто-то советовал мне, какие книжки прочитать, какие музеи посмотреть, кто-то называл имена старых мастеров. Такие замечательные люди меня окружали... Не хочу ни о ком из них дурного сказать. За все время пребывания в Москве мне встречались одни замечательные люди. И до сих пор так же. Из ранних моих наставников прежде всего назову - Элиади Александр Николаевич. Он сначала заведовал кафедрой философии Курского пединститута, а потом приехал в Москву, в Архитектурный институт. Этот человек мне подсказал, как жить. Мы с ним еще в Курске вместе писали работу о природе художественного таланта. Нам помогли в этом душевнобольные. У них канал восприятия сужен. У нормального человека - поди, узнай закономерность. Через произведения искусства, через определенные тесты мы старались понять природу таланта. Он, конечно, писал книгу, а я так, помогал. С этого началось у нас сотрудничество и дружба. Несмотря на разницу в возрасте, мы понимали и ценили друг друга. Он без ног, ветеран войны был, такой красивый мужик с бородой...
Как бы там ни было впоследствии, я не хочу сказать, что ходил к нему как к отцу родному, но много мне помог и Николай Васильевич Томский. Чисто практически он мне много дал. Он был ректором у нас в институте... Затем Древин - замечательный человек, тоже скульптор, но больше теоретик скульптуры. Очень проницательный человек... После обучения, уже в дальнейшей жизни, мне многое дали священники наши: отец Лев, другие... Всем обязан.
С Никитой Михалковым у нас были разногласия. Последний раз, когда мы встречались, мы заключили как бы некий договор. То, что он поддерживал Черномырдина - что ж, он имеет право его поддерживать... Так же, как я имею право поддерживать Зюганова. Когда мы устанавливали памятник у меня на родине, после открытия ко мне подходят четыре старушки и спрашивают: "Вячеслав Михайлович, а за кого нам голосовать?" Я так посмотрел на них и говорю: "Голосуйте за Александра Пушкина!" А сзади стояла корреспондентка местной газеты. Я не видел ее. И потом мне присылают вырезку из районной газеты, где пишут, мол, наш знаменитый земляк, когда мы все испытываем смятение, тревогу, посоветовал нам проголосовать за Пушкина. Вот и Никита Михалков сам решает, за кого голосовать. Он как бы борется за монархию в верхних эшелонах власти. Откуда мы знаем, каким путем придет восстановление законности: снизу ли, сверху? Пусть он нашу идеологию там пропагандирует.
В. Б. Слава, ты принадлежишь к самым верным друзьям газеты "День"-"Завтра". В самые сложные минуты августа 1991 года, когда нас старались закрыть, арестовать, ты не побоялся выступить у нас со своим твердым словом. Ты пришел к нам на помощь после октября 1993 года. Мы могли спорить, верить в разных лидеров, но мы знали: ты никогда
не предашь и не побоишься нас поддержать. Что сегодня ты бы хотел сказать читателям "Завтра"? Что хотел бы пожелать газете?
В. К. Я считаю, что газета "Завтра" выросла до тех масштабов, когда она могла бы стать центральным органом по объединению русского национального самосознания. И только вокруг державных устоев. Хватит критиковать и хватит оппонировать. Еще раз повторяю - это отраженный свет. Надо выбирать свои правила игры. Пробивать свою идею в жизнь. У нас достаточно мощный потенциал. Газета может стать мощным органом обьединения всех патриотических сил. И не вокруг какой-то абстрактной России, а конкретной национальной православной России. Самодержавной России! Надо восстановить закон. Даже ворье живет "в законе". А страна живет до сих пор в беззаконии. Судя по всем вашим главным материалам - вы способны возглавить все патриотическое движение. Несмотря на всю грязь, что годами лилась на вас, на газету "Завтра", на Проханова, на Бондаренко, газета и сегодня остается самой интересной газетой. И дай Бог авторам, дай Бог вам с Прохановым держаться на этих позициях! А я буду вас всегда поддерживать!
