БЕНВОЛИО: За час до той поры, когда светило Являет лик в златом окне востока, Смятённый ум повлёк меня гулять И там, под сенью вековых платанов, Что к западу от города растут, Гляжу, идёт в такую рань ваш сын. Кидаюсь я к нему, меня он видит И прячется в укрытие леска… Сличив его желанья со своими, Стремившимися лишь к уединенью, Когда ты сам себе уже не мил, Я курс продолжил свой, а не его, И разминулся с тем, кто рад был скрыться. МОНТЕККИ: Его там часто видят по утрам Кропящим росы горькими слезами И вздохами плодящим туч стада 27. Но стоит только бравому светилу С восточных далей потянуть за полог Над хмурым ложем заспанной Авроры, Спешит домой, во тьму мой мрачный сын, Себя в покоях личных запирает, Смыкает ставни, гонит солнце прочь И создаёт искусственную ночь. Зловеще выглядит его борьба со светом. Унять причину можно лишь советом… БЕНВОЛИО: Мой благородный дядя, в чём причина? МОНТЕККИ: Не знаю, да и он не говорит. БЕНВОЛИО: А вы его хоть как-нибудь пытали? МОНТЕККИ: И сам, и через дружеские связи, Но он – советник собственных страстей, Себе он друг… не знаю, сколь любезный… Но столь секретный, закадычный, близкий И столь далёкий от самопознанья… Он как бутон, что лепестки сжимает И красоту не кажет никому, Укушенный завистливым червём. Когда б причину мы недуга знали, Ему снадобье тотчас мы бы дали. Входит РОМЕО БЕНВОЛИО: Вот он идёт. Спешите удалиться. Я выясню, в чём хворь его таится. МОНТЕККИ: Надеюсь, посчастливится узнать Тебе его недуг. Уходим, мать! (МОНТЕККИ и Г-ЖА МОНТЕККИ уходят) БЕНВОЛИО: РОМЕО: БЕНВОЛИО: РОМЕО: О боже! Время грусти бесконечно. Не мой ли это батюшка ушёл? БЕНВОЛИО: Он самый. Что за грусть так медлит время? РОМЕО: Нехватка средства, что его торопит 29. БЕНВОЛИО:
РОМЕО: БЕНВОЛИО: РОМЕО: В немилости 30 у той, кого люблю. БЕНВОЛИО: Увы, любовь, что так нежна на вид, груба и склочна на поверку. РОМЕО: Увы, любовь на вид хоть и слепая, Уверенно доводит нас до края. Где перекусим?.. Боже, что стряслось?! Не отвечай, не стоит, я всё слышал. Винят во всём вражду. Но тут – любовь. Враждебная любовь! Любовный гнев! Из ничего создавшееся нечто! Как тяжка лёгкость! Важность – в суете! Уродлив хаос кажущихся форм! Перо – свинцовый груз, туман – прозрачен, В огне – мороз, в здоровие – болезнь! Будящий сон как хочешь назови! Любовь я чувствую, но без любви… 31Ты не смеёшься? БЕНВОЛИО: РОМЕО: БЕНВОЛИО: Затем, что и твоя душа в смятенье. РОМЕО: Любовь не видит в этом преступленья. Печалей бремя мне сдавило грудь. Твой плач его не облегчит ничуть, А той любовью, что ты проявляешь, Ты только масло в пламя подливаешь. Любовь – лишь дым, что вздохи 32 поднимают. Расчистится – влюблённый взор сверкает; Расстроится – влюблённых слёз река. Она – безумство умного ума, Нектар сладчайший тошного дерьма. Прощай, кузен. БЕНВОЛИО: Постой! И я с тобою. Не оставляй наедине с судьбою. РОМЕО: Я заблудился, я уже не тут, А тот, кто тут, Ромео не зовут… БЕНВОЛИО: Скажи мне с горя, так кого ты любишь? РОМЕО: Мне что, то имя простонать тебе? БЕНВОЛИО: Стонать? Да нет же! Назови лишь грустно. РОМЕО: Больного понуждая к завещанью, Тем самым множишь ты его страданья. Признаюсь грустно: женщину люблю я. БЕНВОЛИО: Я не промазал. Ты влюблён. Я знал. вернутьсяОбратите внимание на «вздохи» возлюбленного, которые собираются в туман или тучи. Этот образ скоро появится вновь и будет возникать в дальнейшем неоднократно. вернутьсяОбратите внимание на это время. Оно появится позже, в сцене ночного свидания Ромео и Джульетты вернутьсяТо есть, разумеется, любви. С представлением о времени, как о понятии весьма относительном, мы встретимся на этих страницах ещё не раз. вернутьсяТри «вне» подряд. Обыгрывается наречная частица out оригинала. вернутьсяЗдесь мы впервые встречаемся с восприятием персонажами двоякости мира, где любовь уживается с ненавистью. В устах Ромео это пока лишь голые эмоции, однако, позднее понимание того, что «добро – это зло, а зло – добро» поднимется на более осмысленный житейский уровень. В английском шекспироведении это принято называть «парадоксами». вернутьсяВот опять эти вздохи! Вероятно, Ромео, набрался подобных образов у отца, который первым об этом упомянул чуть выше. |
