— Скорей домой! — отозвался Сандомирский. — С меня довольно приключений в межпланетных пространствах! Пусть молодые летают, а я на покой…

— Конечно, ужасно хочется вернуться, — согласилась молодая женщина. — И все же этих картин не забудешь никогда!

— Никогда! — повторил Владимир.

— И не только это, — промолвил Виктор Петрович. — Мы здесь хозяева целого неведомого мира. Это создает непередаваемое ощущение своего рода гордости — хорошей человеческой гордости. Ведь самое увлекательное дело на свете — покорение природы! Великая борьба, в которой человек возвышается над всеми мелкими интересами. И мы выдержали первые испытания…

Астронавты задумались. Каждый мысленно подводил итоги всего пережитого.

— Однако еще рано праздновать победу, — негромко произнес академик. — Тишина вокруг может оказаться затишьем перед бурей…

— Ну, теперь уже не страшно, — засмеялся в темноте Владимир.

— Не страшно? Не говорите.

— Чего же опасаться теперь? — опять заговорил Владимир. — Горючее найдено, ракета стоит готовая к полету, а мы все живые и невредимые, находимся рядом.

— Вот только Михаила Андреевича нет, — сказала Наташа.

— Да, — протянул Сандомирский, — жаль беднягу. Не повезло. А ведь какая жизнь перед ним раскрывалась! Огромной учености был человек.

— Большой ученый! — добавил академик.

— А все-таки чего же нам теперь опасаться, Виктор Петрович? — задала вопрос Наташа.

— Вы же геолог, Наталья Васильевна, и лучше всех знаете, какие чудовищные силы таятся в недрах этой планеты. Даже у нас порой все рассыпается в прах под ударами слепых стихий. А здесь? Мир только формируется. Еще не остыла вода в морях…

— Это верно, Виктор Петрович, — согласилась Наташа.

— А радиоактивные вещества! — продолжал академик. — Венера получила их во много раз больше, чем Земля… Трагическая смерть Михаила Андреевича — как бы грозное предупреждение…

— Вы, Виктор Петрович, сегодня настроены крайне пессимистически, — заметила Наташа.

— Это не так. Теперь все сделано, чтобы покинуть Венеру, но мой долг самого старого среди вас напомнить, что в последние дни нужно быть особенно осторожными.

— С этим я согласна.

— Ну, вот и договорились. Спокойной ночи, Наталья Васильевна!

— Спокойной ночи! Мы тоже идем спать.

Действительность скоро подтвердила опасения начальника экспедиции.

Когда все мирно спали, кроме Красницкого, который нес вахту в эту ночь, и стрелки показывали два часа, послышались глухие подземные удары. Как и в прошлый раз, люди проснулись и кинулись в рубку.

— Кажется, новый вулкан! — встретил их Красницкий.

В самом деле, на темно-синем ночном небе, уже начинавшем приобретать предрассветный фиолетовый оттенок, вставало багровое зарево.

— Конус вулкана скрыт в облаках, — продолжал Иван Платонович. — Сквозь тучи видны только отблески.

— Ну конечно, — согласился академик, — отражение пламени. Представляете теперь, друзья, какие колоссальные силы приведены в действие, если раскаленная лава поднимается на такую высоту.

— Да, — покачал головой Сандомирский. — Тучи плывут километров на семь или восемь в высоту, а мы видим пламя за дождевыми облаками. Думаю, что конус вулкана не ниже 10 километров.

— Смотрите! Лава полилась! — Владимир раньше других рассмотрел вдали потоки лавы.

— Верно! — подтвердил Сандомирский.

— Этого только не хватало!

— Да, что-то вроде последнего дня Помпеи. Обмениваясь такими репликами, астронавты с тревогой смотрели на страшное зрелище. Огненное пятно быстро увеличивалось в размерах. Где-то очень далеко, из-под нижнего края туч, показалось яркое сияние, озарившее местность багровым светом. Теперь не было никакого сомнения, что поток лавы уже катился вниз по склону, в ту сторону, где находилась стоянка.

— Этот фейерверк мне не нравится, — сказал Сандомирский.

— А может случиться, что лава доберется до нас? — спросила Наташа.

— Между вулканом и нами поднимается еще один хребет, — ответил за Сандомирского академик. — Видите горы на освещенном фоне? Как будто надежная преграда. Нужно, конечно, ко всему быть готовым…

На всякий случай проделали все, что полагается в случае тревоги. Все хорошо знали свои обязанности. Когда нужные меры были приняты, астронавты снова собрались в рубке. Наташа посмотрела в окно и увидела ужасающую картину.

— Смотрите! Смотрите!

Широкая полоса огненно-красной лавы в несколько километров шириной уже поднималась над невысоким гребнем того горного хребта, на который надеялись как на непреодолимый барьер. Теперь лава катилась по эту сторону гор и растекалась по равнине. Больше не оставалось никаких естественных препятствий между раскаленной массой и ракетой. Опасность приближалась.

Виктор Петрович стал чрезвычайно серьезным. Его страшно было спросить о чем-нибудь. Но он сам сказал:

— Если извержение продлится еще хотя бы один час, поток дойдет до нас. Тогда один выход… Лететь!

— Но мы не сумеем с таким количеством горючего покинуть Венеру, — сказал Сандомирский.

— Выйдем за пределы атмосферы. Потом опустимся обратно. Придется, конечно, снова заполнять баки…

— Это лучше, чем сгореть живьем, — согласился Красницкий.

Дальнейшие разговоры прекратились. Люди предпочитали молчать, чтобы не расстраивать друг друга. Положение было ясным и без слов. С тревогой наблюдали астронавты, как медленно, но неумолимо приближался край огненной массы.

— Ничего, — сказал академик, — на этот раз опасность как будто миновала.

В шесть часов утра по земному времени уже не было сомнений, что лава приостановилась. Остывающая магма делалась все более вязкой, и это замедлило движение потока. Огненная стена остановилась километрах в пяти от стоянки, но горячее дыхание извержения чувствовалось даже около ракеты.

С тем количеством горючего, которое находилось на космическом корабле, еще нельзя было приобрести необходимую скорость и покинуть Венеру. Все зависело от каких-нибудь 100 тонн силанов. Кроме того, ракета оказалась бы беспомощной в случае необходимости маневрировать, а такая возможность всегда могла возникнуть в пути. Поэтому астронавты соорудили еще две цистерны, чтобы доставить как можно больше горючего за одну поездку. Теперь за лодкой тянулся целый караван, состоящий из четырех цистерн.

Виктор Петрович не хотел в такие тревожные дни разлучаться с кем бы то ни было. Все время под ногами ощущались легкие толчки. Однако требовалось еще раз совершить поездку за горючим, иначе вылетать было бы рискованно. Подошла очередь Наташи и Владимира.

— Помните, друзья, — напутствовал их академик, — как только увидите что-нибудь подозрительное или услышите новые толчки, немедленно бросайте все и возвращайтесь. Не ждите сигнала. Будьте очень осторожны.

Молодежь обычно плохо воспринимает мудрые наставления стариков. Наташа и ее муж вежливо согласились, но не придали большого значения этим словам. Они быстро сбежали к морю, поднялись на борт подводной лодки, и скоро маленькое судно, тащившее на буксире четыре пустые цистерны, скрылось в предрассветном сумраке.

Расстояние до острова, где находился источник силанов, они прошли без всяких приключений. Спустя пять часов Владимир, несмотря на довольно сильное волнение, привел лодку в обычное место для причала. Включили насос и принялись заливать цистерны.

Ветер крепчал, и волнение на море заметно усилилось.

Наташа подняла, голову. Тучи стали сгущаться. Они клубились в вышине, как черные бесформенные громады, и стремительно неслись куда-то. По временам облака разрывались, и тогда между ними ненадолго показывалось темно-пурпурное предутреннее небо Венеры. Наташа с тревогой посмотрела на берег. Внизу шумели волны, бросаясь на прибрежные скалы.

Как обычно на Венере, погода быстро менялась. В момент отъезда было совсем тихо, а теперь заревел ураган. Приближалась гроза. Такие резкие перемены наблюдались только в светлый период. Уходя в последний рейс, Владимир и Наташа надеялись, что все обойдется. Оказывается, бури могли происходить и в сумерках.