Апачи выпрямился во весь рост, при этом стал не более чем на дюйм выше ее, и свирепо посмотрел в упор:

— Я буду снисходителен, потому что ты принадлежала другу нашего народа. Даю тебе два солнца, чтобы приготовиться ко встрече со мной, но на третью ночь я ждать не буду. Магия будет сильнее, если ты встретишь меня с охотой.

Не дожидаясь ответа, он за локоть повернул Стефани и подтолкнул вперед по пыльной траве. Когда они вошли в типи, там было пусто.

— Не думай сбежать, — сказал Пятнистый Хвост, заметив, что Стефани оглянулась. — Не такой я дурак, чтобы оставлять тебя без присмотра. Любая попытка будет пресечена, и я буду недоволен. — Он кивнул головой на матрас, на котором она обычно спала, и сказал: — Ложись спать, женщина. Завтра встанешь пораньше, чтобы попрощаться с Белым Медведем. Он уедет с первыми лучами и заберет лошадей, которые я ему заплатил за тебя.

Отчужденность и презрение мигом слетели со Стефани, она вскинула голову.

— Ты… ты заплатил Райану за меня? — Она ему не верила. Райан не мог так поступить.

— Да, — сказал Пятнистый Хвост с жестокой улыбкой. — Я дал за тебя пять хороших лошадей и шкуру белого бизона. Это больше, чем кто-либо платил за женщину.

— Я тебе не верю, — ровным голосом сказала Стефани. — Ты говоришь это для того, чтобы я его возненавидела.

— Ты не веришь слову воина-апачи? — Он вцепился ей в волосы и рывком притянул ее голову к себе. Его лицо было так близко, что Стефани могла бы сосчитать морщинки, разбегавшиеся из уголков глаз. Она не моргнула, только сощурила глаза. — Ты дерзишь, но завтра ты увидишь, что я говорю правду, — сказал Пятнистый Хвост. — Будешь стоять рядом со мной и смотреть, как Белый Медведь покидает наш лагерь. Ты увидишь, что Пятнистый Хвост говорит все как есть.

Стефани молчала, стиснув руки. Она больше не даст ему вызвать себя на ответ. Только после того, как Пятнистый Хвост выпустил ее волосы и ушел из типи, она предалась чувствам. Скорчившись на соломенном матрасе, Стефани зажмурилась. Она отказывалась верить, что Райан бессердечно продал ее индейцам.

Но когда после долгой, бессонной ночи наступило утро, Стефани стояла рядом с Пятнистым Хвостом и смотрела, как Райан выгоняет своих пятерых новых лошадей из стада. Она стояла, словно выбитая из мрамора, высокая и прямая, и смотрела на него, когда он остановился перед ними.

Райан снова был одет в брюки и рубашку, шляпу он надвинул низко на глаза.

— Я не предполагал, что ты захочешь со мной поговорить, — сказал он. Стефани молчала, и он пожал плечами. — Что ж, наслаждайся семейной жизнью, Принцесса…

— Ублюдок! — Стефани сделала шаг вперед, в темных глазах загорелся огонь. — Надеюсь, твои драгоценные новые лошади затопчут тебя насмерть!

Райан насмешливо приподнял шляпу:

— Я вижу, ты не разучилась ругаться. Подумай обо мне, когда услышишь вой ветра за стенами твоего типи.

— Ты долго будешь жариться в аду, прежде чем я о тебе подумаю, Райан Корделл!

Райан перевел взгляд на индейца.

— «Когда любовь превратится в ненависть, содрогнутся небеса, и Ад не сравнится свирепостью с бранящейся женщиной». Уильям Конгрив, «Невеста в трауре». Очень подходит, как ты считаешь? Счастливо оставаться, Пятнистый Хвост! Надеюсь, ты выживешь. Она несколько груба с мужчинами.

Стефани сухими глазами следила, как Райан уезжает, вслед ему утренний ветерок донес ее низкий голос:

— Ты обманщик, Райан Корделл! Ты лжец, и… и я тебя ненавижу!

Она смотрела, пока он не скрылся за краем скалы, потом повернулась к Пятнистому Хвосту. В понимающих черных глазах сверкнула искра жалости — этого она не смогла перенести.

— Я по-прежнему не желаю, чтобы ты ко мне прикасался, — заявила она и круто повернулась, направляясь к типи.

Ответ Пятнистого Хвоста был вполне ожидаемый:

— Мне не нужно твое разрешение, женщина.

Даже когда она осталась одна в типи, которое теперь стало ее домом, ее глаза оставались сухими. Стефани села паевой матрас и стала смотреть на мерцающие угольки костра посередине пола. Она оцепенела, в ней не осталось никаких чувств. «Это дурной сон, кошмар, — подумала она. — Такое может только присниться».

На деревню апачей медленно опустилась ночная мгла. Стефани обнаружила, что сумерки странным образом действуют на звук: детские голоса стали приглушенными, словно доносились из тумана, и даже собаки лаяли как будто потише. Повсюду горели костры, вокруг них собирались семьи, чтобы поужинать и обсудить прошедший день.

С утра в типи Пятнистого Хвоста никто так и не пришел. Время от времени в дверь просовывали тарелку с едой и ставили на пол, но Стефани не соблазнилась. Верный слову, Пятнистый Хвост не беспокоил ее, но Стефани не хотела рисковать: у нее в рукаве был спрятан нож, который какая-то беспечная душа оставила на земле возле типи. Поначалу Стефани долго настороженно смотрела на острый нож, лежащий у нижнего края типи, где шкура была приподнята для проветривания. Когда никто за ним не пришел, она воровато подкралась ко входу и схватила нож, каждую секунду ожидая услышать окрик. Но кажется, никто ее не заметил.

Имея оружие, она почувствовала себя увереннее. Жаль, что апачи отобрали отцовский «кольт». Она бы не колеблясь им воспользовалась. Сначала ей трудно было сосредоточиться на планах побега: несмотря на все усилия, мысли упорно возвращались к Райану. Потребовалась недюжинная решимость, чтобы изгнать этого злого духа, но не зря Джулиан повторял, что у Стефани огромная сила воли.

Сумерки перешли в ночь, светили только угольки затухающих костров. Она высунула голову, некоторое время вяло смотрела на них, но быстро потеряла интерес.

Через открытые дверные полости других типи доносились привычные ночные звуки. Деревня затихала, все укладывались спать. Бодрствовали только часовые, поставленные в нескольких местах, они зорко вглядывались в темноту, высматривая врагов. Почувствовав, что задремала, Стефани дернулась, чтобы проснуться. Ее потревожил непривычный ночной звук.

Она напряженно ждала, даже волосы на затылке ощетинились. Но все было тихо, и она решила, что у нее разыгралось воображение. Пятнистый Хвост обещал сегодня оставить ее в покое, гордость не позволит ему нарушить слово. Стефани отчасти ожидала, что Маленькая Птичка сделает попытку отомстить, но если она не полная дура, то поймет, на кого падет подозрение, если со Стефани что-то случится.

Она сунула в огонь сучок, взвились искры, клубы дыма потекли к отверстию на верху типи. Стефани зевнула и наконец поддалась искушению растянуться на матрасе и заснуть.

Но стоило ей закрыть глаза, как она поняла, что заснуть не сможет. Все тело было напряжено, затылок невыносимо болел. Только после полуночи она забылась тревож-216 ным сном, наполненным страшными видениями.

Следующий день тянулся долгими часами, но почему т быстро кончился. Оставался только один день из тех трех, что ей дал Пятнистый Хвост. Она смотрела, как на западе солнце тонуло за острыми вершинами гор: пронзительно сияющий шар посреди огня, охватившего все небо.

Ночью, когда Стефани одна лежала в типи, ее охватило отчаяние. Завтра утром после короткой свадебной церемонии она станет женой Пятнистого Хвоста. Горло сдавила боль, она не могла избавиться от мыслей о Райане.

Как он мог оставить ее в таком положении? Сначала она тешила себя надеждой, что он вернется за ней, но теперь надежда угасла. Райан Корделл бросил ее, предоставив своей судьбе. «Доверься мне», — сказал Райан. И она доверилась.

Стефани вытерла вспотевшие руки о бисерное платье и опустилась на колени на тонкий матрас, служивший ей постелью. За опущенным пологом двери стояли двое часовых, отрезая все шансы на побег. Стефани потрогала рукоятку ножа, спрятанного в рукаве. Если дойдет до самого худшего, она применит его против себя.

Ночные тени извивались по полу типи, из-под приподнятого полога двери задувал прохладный воздух. Сухая трава шелестела, как шепот любовника, издалека доносился характерный кашель горной кошки. Ночь была теплая. Луны на небе не было, только пыльные звезды мерцали, как светлячки.