— Вы чрезвычайно любезны, — сухо сказала Стефани. Райан достал из своего мешка чистую полоску ткани и маленькую бутылку. Кровь продолжала течь, и Стефани прижала края ранки, чтобы ее остановить. Когда Райан вылил на палец немного жидкости из коричневой бутылки, Стефани задохнулась и отдернула руку. — Что это?

— Виски. Полезно во многих случаях, в том числе и при порезах. — Он ловко забинтовал ей палец. — Теперь будете жить.

— По-моему, лечение было хуже пореза, — хмуро сказала Стефани. Палец все еще горел после виски.

— Глотните, боль скоро прекратится. — Райан протянул ей бутылку и ухмыльнулся, видя, что она поморщилась. — Не ломайтесь. Этот год выдался урожайным, мисс Эшворт, я даже налью вам в чашку. — Он щедро плеснул в побитую жестяную кружку и подал Стефани: — Вот, выпейте и отправляйтесь погулять с собакой.

Стефани прикусила губу, вспомнив, как Райан в первый раз подстрекал ее выпить с ним. Она в размышлении посмотрела ему в глаза и решила принять вызов, взяла кружку и опрокинула в себя. Виски обожгло горло и желудок, Стефани едва не поперхнулась. Почему-то те ночи, когда они с Джулианом пили вино или бренди, не подготовили ее ни к чему подобному. У нее начали слезиться глаза. Господи, она вся горит…

Ей захотелось глубоко вдохнуть воздух, но она увидела заинтересованное выражение на лице Райана и сдержалась. Ни деньги, ни пылающее горло не заставят ее доставить Райану удовольствие смотреть, как она закашляется. Но удержаться, было трудно.

— Благодарю, — наконец выговорила она. Наградой ей послужил одобрительный кивок Корделла.

— К вашим услугам, Принцесса. — Райан налил себе и выпил залпом. — Еще?

— Не сейчас. Может быть, чуть позже. Что вы хотите к соленому мясу? У нас есть бобы. И еще бобы. — Стефани шлепнула на сковородку кусок мяса и поставила ее в огонь, высыпала туда же горсть бобов, чтобы они жарились вместе с мясом. Даже от небольшой порции виски у нее закружилась голова, и она кухарничала очень сосредоточенно.

Райан прислонился к камню и закинул руки за голову. Он смотрел, как Стефани переворачивает мясо, помешивает бобы, и удивлялся, как это может быть, чтобы девушка, привыкшая к бархатным диванам и атласным подушкам, вполне уместно смотрелась в Аризоне. Когда здесь, на берегу реки Литл-Колорадо, она жарила солонину на железной сковородке, он легко мог представить ее в длинном вечернем платье, расшитом бриллиантами. Райан и помыслить не мог, что она заберется так далеко. Он ожидал, что в конце первого же дня потащит ее обратно в форт. Что делает ее такой стойкой? Она не похожа на девушку в пору первого цветения юности, она сформировавшаяся взрослая женщина. Была ли она замужем? Или помолвлена? Эта мысль странным образом тревожила. Он даже не рассматривал возможность того, что у нее где-то есть муж.

Райан вынул из кармана рубашки сигару, и прикурил от головешки. Выпустив кольцо дыма, он перевел взгляд на Стефани. Внезапно ему стало любопытно. Единственный способ узнать, есть ли у нее в перспективе муж, — это спросить. С тонкостями только время терять.

— Мисс Эшворт, вы когда-нибудь были замужем? Или планируете выйти?

Стефани вздрогнула и оторвала взгляд от сковородки.

— Почему вы спрашиваете?

— Опять прячетесь за забором? Вы мастерица отвечать вопросом на вопрос, Принцесса. Или именно этот вопрос заставляет вас отгораживаться?

— Я не отгораживаюсь, мне просто любопытно, почему вас это заинтересовало.

Черт, ну надо же! Она совсем забыла про Реджиналда. Забыть нетрудно — даже беглое сравнение Реджиналда с Райаном оставляет ее жениха в прискорбно проигрышном положении по части мужских достоинств. Конечно, у Реджиналда есть положение и богатство, а у Корделла нет…

— Мисс Эшворт? — Она вскинула голову. — Мясо подгорит, — вежливо напомнил Райан. — Я предпочитаю чуть недожаренное. Мой вопрос вас смутил?

— Меня? Конечно, нет! — Стефани засмеялась. — Я просто думала о своем… женихе, раз уж вы так допытываетесь.

— Счастливчик, — коротко сказал Райан.

В ее глазах появилось что-то похожее на уныние. Жених… Почему так трудно произнести это слово?

— Его зовут Реджиналд. И мясо не подгорело, а слегка пережарилось. — Она переложила два потемневших куска на металлическую тарелку и с улыбкой подала Райану. — Как вам понравились бобы?

— Какое это имеет значение? Кажется, вы говорили, что умеете готовить…

— Я умею! Просто я сегодня устала, и…

— Вот как? Если это образец вашей кулинарии, лучше занимайтесь лошадьми…

— Если бы вы не ушли и не оставили меня одну, я бы раньше принялась за обед, — упрямо закончила Стефани. — Меня возмущает ваше чувство юмора, мистер Корделл. Думаете, это смешно — так меня пугать?

— Опять? Вы изо всех сил увиливаете от ответа, не так ли, Принцесса?

— Нет, я вам ответила, и не называйте меня Принцессой! Можете звать меня мисс Эшворт…

— А вы можете звать меня, когда я уйду, — ворчливо парировал Райан. — За всю жизнь не встречал такой недотроги! Личные вопросы хороши, только если их задаете вы, так? — Он гибко поднялся. — Вы лицемерка, мисс Эшворт! Наслаждайтесь своим одиночеством и своим сгоревшим мясом!

Стефани смотрела на него, понимая только, что он опять оставляет ее одну. Но он не может так делать! Она ему хорошо заплатила, чтобы он защищал ее, и он будет это делать, хочет того или нет! Соглашение есть соглашение, и ему придется довести дело до конца!

— Вернитесь, Корделл! Что еще за забастовки! — Он не обратил на нее никакого внимания, и Стефани взорвалась. — Корделл, вы подписали соглашение…

Райан развернулся, угрожающе сделал два шага в ее направлении.

— Слушайте, Эшворт, возьмите этот проклятый листок бумаги и засуньте… — Он оборвал себя, но Стефани не сомневалась, что он хотел сделать с соглашением. Ворча сквозь зубы, Райан сунул в рот сигару, повернулся и пошел.

На этот раз Стефани не стала ждать. Она вскочила и отправилась за ним. Ружье Райана все еще лежало на камне, к которому он прислонялся, и Стефани на ходу подхватила его. Позже она подумает, что поступила опрометчиво, но сейчас была так зла, что ни о чем не думала, только действовала.

Стрелять ей приходилось с детства, и приложить ружье к плечу было привычным делом. Громко щелкнул затвор. Корделл замер.

— Мистер Корделл, я прошу вас остановиться.

Он повернулся к ней лицом. Даже в тусклом свете Стефани видела, как сощурились и сверкнули его глаза. Медленным, плавным движением Райан вынул изо рта сигару и отбросил в сторону. Вдавил окурок в грязь и холодно приказал:

— Положи это чертово ружье, пока оно не выстрелило, идиотка.

— Идиотка? Я? Ружье не выстрелит, пока я этого не захочу, мистер Корделл. Стой где стоишь!

— Я думал, ты хочешь, чтобы я остался в лагере, но живым. Дай сюда ружье, пока никто не пострадал…

— Не нужно снисходительности, Корделл. Я сказала, стой, где стоишь. Я тебе не доверяю, ты можешь что-нибудь выкинуть, потому что думаешь, что я не выстрелю. — Внутри что-то екнуло, Стефани судорожно соображала, как выйти из положения, чтобы не потерять лицо и не стрелять в него. Что произошло с ее рассудком? Кажется, она помешалась после того, как встретилась с Райаном Корделлом…

— Ладно, — сказал он, — не нервничай. Я буду стоять, где стою. — Райан медленно присел на корточки. — Видишь? Я расслабился. Теперь опусти ружье. Это «винчестер» сорокового калибра, мисс Эшворт, он стреляет очень точно, даже если стрелок неважный. Я буду очень признателен, если ты наведешь его на какую-нибудь другую цель. Пожалуйста!

Последнее слово он почти прорычал, и Стефани со страхом увидела бешенство на его лице. «Это не к добру», — подумала она.

Может, она бы и сдалась, хоть и с непокорным видом, и опустила ружье, но Райан не стал ждать. Движением, напомнившим Стефани ту гремучую змею, которая напугала ее лошадь, он распрямился и стремительно кинулся к ней.