– Конечно…

Джейд помотала головой, не давая декану возразить.

– Поверьте мне, я исчерпала все возможности. – Не прекращая работы в Саванне, Джейд еженедельно наезжала сюда, в Моргантаун, в поисках жилья, работы и какой-нибудь няни или яслей для малыша. Однако все ее поиски не увенчались успехом.

– Если говорить о яслях, то я просто не могу себе это позволить. Тем более что я не отдам Грэма куда попало, даже если их часы работы будут удачно совпадать с расписанием занятий. Кроме того, к началу осеннего семестра приехало много студентов, и я не смогла найти работу. Поскольку моя мать теперь не может помогать мне, я просто не смогу учиться в этом году.

Джейд опустила глаза, не желая, чтобы они заметили ее страх: на карту поставлена не только возможность получить образование, но и возможность просто выжить. Ее хозяин в Саванне уволил ее, поскольку ему надоели ее вечные отлучки и отпрашивания с работы. В довершение всего, перед тем как сбежать, Велта сняла со счета, и без того довольно скромного, все деньги, вырученные за дом в Пальметто.

У Джейд оставались последние двадцать долларов. Двенадцать из них надо будет заплатить за комнату в мотеле. Завтра у нее совсем не будет денег. Она надеялась, что сможет попросит снисхождения у своего бывшего хозяина в Саванне и уговорит его взять ее обратно на работу.

– Отказаться от стипендии – это очень решительный и серьезный шаг, мисс Сперри, – сказал декан Хирон.

– Да, конечно. Но в настоящий момент у меня нет выбора. Это не помешает мне получить образование в будущем, я обещаю вам, доктор Хирон. У меня действительно есть причина получить диплом и как можно скорее.

– И что это за причина?

– Личного характера.

Ее краткий ответ заставил его нахмуриться.

– Почему вы обратились за стипендией именно в Дэндер-колледж?

– Честно?

– До сих пор вы были вполне откровенны.

– Это один из тех немногих оставшихся в трех штатах, куда я еще не обращалась. Мне отказывали в финансовой помощи в десятках других колледжей и университетов. Поскольку ваш колледж связан с церковью, я рассчитывала на благосклонность с его стороны.

– А что бы вы делали, если бы мы отказали вам?

– То же, что буду делать и в дальнейшем, – пытаться снова. Доктор Хирон откашлялся.

– Если не ошибаюсь, то отец Грэма…

– Отец Грэма умер. – Всем всегда было это интересно. Поэтому она давала самый простой ответ. Сомнительно, что они ей поверили, однако больше этот вопрос не поднимался.

– Я знаю, где можно найти работу, – неожиданно сказала Кэти Хирон. – Дорогой, – повернулась она к мужу, – ты же знаешь Дороти Дэвис, хозяйку магазина, где я всегда покупаю себе одежду. – Обернувшись к Джейд, она сказала: – Только вчера мисс Дороти обмолвилась, что ищет человека, который бы вел бухгалтерию. Она жаловалась на ослабевшее зрение и на то, что больше не может читать многочисленные счета.

– Это меня не удивляет. Старой карге уже, наверное, около восьмидесяти.

Кэти шлепнула мужа по руке.

– Не слушайте его, Джейд. Мисс Дороти немного резковата, но душа у нее добрая. Чтобы быть по-настоящему деловой женщиной, необходимо быть жестокой. Вас это устроит?

– Меня устроит все, что угодно, миссис Хирон. Конечно, работа – это самое важное для меня, но это еще не все. Я так и не смогла найти подходящие ясли и жилье.

– Ну, наверняка можно будет что-то найти.

Джейд подумала о своих последних двадцати долларах. Она даже не могла бы заплатить задаток, чтобы снять жилье.

– Боюсь, что нет, миссис Хирон.

Декан посмотрел на часы и встал.

– Если я сейчас не выйду из дома, то опоздаю. Пора переходить к главному.

Он нахмурил свои кустистые брови, стараясь, хотя и безуспешно, выглядеть суровым.

– Мисс Сперри, я подозреваю, что хотя вы из гордости и не признаетесь в этом, но вы бедствуете. Я никогда в жизни не беседовал с человеком, более вас заинтересованным в получении образования. Только целый ряд печальных обстоятельств мог остудить ваше желание и ваш энтузиазм. Я восхищен вашим чувством собственного достоинства. С другой стороны, – продолжал он, усиливая голос, что частенько приводило в себя задремавших студентов, – в слишком большой дозе это чувство может сослужить плохую службу. Поэтому вам пора перестать держаться за свою гордость, не стесняться своей уязвимости и позволить кому-нибудь помочь вам. – Я уверен, что Кэти сможет устроить вас на работу к мисс Дэвис, хотя на вашем месте я бы туда не рвался. Это высохшая от жадности старуха, которая даже на Рождество не завернет вам покупку бесплатно. Если вы сможете у нее работать, то вас можно будет причислить к лику святых. И, наконец, если вы еще этого сами не заметили, глаза у Кэти становятся влажными, стоит ей только посмотреть на Грэма. К сожалению, у нас никогда не было своих детей. И боюсь, что она избалует его до невозможности, пока вы будете жить у нас.

– У вас? – воскликнула Джейд. – Но я…

– Тихо, тихо, мисс Сперри. Я еще не закончил, а время поджимает. Вы, по всей вероятности, не знаете того, что мы с Кэти каждый учебный год приглашаем к себе пожить студента, достойного того. В этом году мы решили этого не делать, только потому, что прошлой весной у нас был довольно неудачный опыт. Молодой человек исчез, прихватив с собой пару серебряных подсвечников. Дело даже не в этих проклятых подсвечниках. Просто я не мог простить себе, что так ошибся в человеке, чего раньше со мной не бывало. Вы восстановили мою способность оценивать людей. Поэтому, если у вас нет особого пристрастия к серебряным предметам, мы будем рады, если вы со своим сынишкой будете жить у нас столько, сколько захотите. Во всяком случае, если завтра в списках зарегистрировавшихся первокурсников я не увижу вашего имени, то я восприму это как личное оскорбление. Ваш реферат выше всяких похвал. А если вы из-за такой ерунды, как нехватка денег, не сможете получить высшего образования, то это будет непростительной и бессмысленной тратой интеллекта. Кэти, больше всего на свете я хотел бы на ужин жареных устриц.

И, помахав рукой, вышел из дома.

Кэти Хирон похлопала Джейд по руке.

– Иногда на него находит, но вы привыкните к этому.

– Привет, Хатч! Я уж думал, ты помер или еще чего-нибудь. Заходи, морда паршивая. – Нил Патчетт открыл дверь и впустил приятеля. Хатч вошел в комнату, где царил полный беспорядок.

– Занят?

– Не-а. Я рад, что ты заскочил. Ламар! – закричал Нил. – У нас гости! – Найдя свободное место между плакатами Лони Андерсон и «Далласскими ковбоями», он стукнул в стену. – Скинь все с этого стула и садись. Хочешь пива?

– Угу. Спасибо.

– Я думал, ты тренируешься. Скакунок наш, – произнес Нил, толкая Хатча в плечо по дороге на кухню за пивом.

– Так и есть. Будь прокляты эти тренировки. – Хатч взял банку холодного пива, забулькал, затем громко рыгнул. – Отлично. Привет, Ламар.

Из прихожей вышел Ламар в руках с теннисной ракеткой. На шее у него был яркий шейный платок, остальной его туалет составляли обрезанные по колено джинсы и майка.

– Привет, Хатч. Как успехи в футболе?

– В этом году команда малость зачахла. Так что на кубок рассчитывать не приходится. Распаковываешься?

Ламар положил ракетку и снял с шеи платок.

– Пытаюсь привести в порядок свою комнату.

– Делать тебе нечего, – заметил Нил, разваливаясь в ободранном кресле. – Все равно через неделю будет бардак. Поэтому мне здесь и нравится.

Уже второй год Нил и Ламар снимали эту квартиру, не желая жить в студенческом городке. Дом был старый, просторный и стоял в отдалении от других домов, так что соседям нечасто приходилось вызывать полицию: только если их сборища совсем уж выходили из берегов. Когда они были на первом курсе, Хатчу не разрешили поселиться с друзьями, поскольку он был членом футбольной команды и должен был жить в общежитии спортсменов. Он завидовал свободной и непринужденной жизни в доме своих друзей.