Все это мне не понравилось, ещё даже не начавшись. Мы отправились к его базе на планете Крет, однако, ничего не успев понять, были атакованы и подбиты. Корабль загорелся, и мы рухнули в скалистое ущелье. Нас ждали, то ли это был план Стикса, то ли это была случайность, но когда я пришёл в сознание, увидел недалеко от себя людей, собирающих трофеи. В одном из них я и узнал Кесаря, и сразу понял, что он не так уж и плох, раз смог переиграть меня, не начиная игры. При падении корабля меня отбросило в сторону, и поэтому меня сразу не обнаружили. Моя правая рука была раздроблена, в боку торчал осколок металла, я чувствовал, что вот—вот потеряю сознание, но прежде чем умереть, я хотел отомстить Кесарю за гибель моих людей. Левой рукой я нащупал бластер, навел его на предводителя, и в этот же миг наши глаза встретились. Его довольно крупное лицо не выражало испуга, он был спокоен, а я ненавидел его, желал его смерти. Он уничтожил мой корабль, весь мой отряд. Выстрелить я не успел, с невероятной скоростью он выхватил пистолет и выстрелил первым… Тьма охватила меня со всех сторон, казалось, что я умер. Не знаю, сколько я времени провел в таком состоянии, но очнулся среди каких—то кочевников—скотоводов, вокруг смердело навозом. Раны мои были перевязаны, и боли практически не было. Я был жив, и это меня сильно удивило, меня не добили и тем самым совершили ошибку. Меня оставили в живых, и рано или поздно я найду обидчика и рассчитаюсь с ним за всё, что он сделал.

Полгода я прожил на Крете, и удивляло меня в этом только то, что за мной не пришли спасатели. Никто даже и не пытался отыскать уцелевших после взрыва людей. Из рассказа кочевников выяснилось, что огненный шар с неба попал в мой корабль, и появившийся после этого бог спас меня, но это, я считаю, они уже преувеличивают. Я мог бы подумать, конечно, что это сделал Стикс, если бы не видел собственными глазами Кесаря. Я вернулся домой с научной экспедицией, которая меня обнаружила у кочевников, и не стал добиваться правды, все это выглядело бессмысленно, меня все равно бы никто слушать не стал. Меня отправили в отставку по состоянию здоровья, выплатив командировочные, но без выходного пособия и права работать на правительство. Я почувствовал почерк Стикса, но для меня он уже был недосягаем. После того как он вернулся, его назначили начальником штаба войск Конфедерации, и мое слово против его было тогда ничто. Это уже потом я стал наёмником, и правительство стало привлекать меня для выполнения определённых контрактов, за которые никто не хотел браться. Что было дальше, ты уже знаешь. После того как меня вышвырнули, я с тобой и познакомился.

– Карп, а ты абсолютно уверен, что Кесарь сбил твой корабль?

– Я понял, на что ты намекаешь, но думаю, Стикс не посмел бы сделать этого, это было бы слишком наглядно, хотя он и был очень зол на меня.

– Тогда почему Кесарь не убил тебя? – попытался возразить ему я.

– Если бы ты видел, в каком я был состоянии, то не задавал бы мне этот вопрос. Я знаю, что ни один нормальный человек не выжил бы, но, как видишь, я стою перед тобой.

– А ты не задавал себе вопрос, как ты оказался у кочевников и как они смогли тебя выходить, после столь смертельных ранений? И кто был этот бог, о котором упоминали кочевники?

– Ты знаешь, Горец, я задавал себе этот вопрос не раз, но ответа до сих пор не нашёл. Я начал понимать язык кочевников, как раз в тот момент, когда появилась эта экспедиция, и мне уже было не до расспросов, мне хотелось как можно скорее попасть на Землю. Ну, да хватит на сегодня воспоминаний, нам пора отправляться. Договорим на Здоре. И пусть то, что ты мне сказал, окажется правдой, а это значит, что у нас появятся союзники, а это уже совсем другой расклад.

Карп похлопал меня по плечу, и мы вместе направились к капсуле, возле которой нас уже ждали готовые к вылету другие члены отряда.

Капсула плавно отчалила от корабля. Главным преимуществом в нашей ситуации являлось то, что радары не были настроены на малые размеры капсулы, и поэтому наше прибытие должно остаться незаметным. Мы выбрали направление, которое советовала Кассия, ближе к горам, но где мы сможем оказаться, никто и не предполагал.

На планете была ночь, и наша капсула постепенно погружалась во тьму. Спутника, который бы излучал свет, такого как Луна на Земле, на Здоре не было, лишь тусклое мерцание небольшого количества звёзд позволяло жителям ориентироваться в ночное время суток. Однако ночь была короткой, около пяти часов, остальное время светило солнце. Климат был довольно жарким, примерно как в Африке. Отличительной особенностью планеты были дожди, они шли как по расписанию, каждый месяц, по два—три дня. В такие дни температура резко опускалась на десять – пятнадцать градусов от среднесуточных двадцати пяти – двадцати восьми, а это довольно серьезный перепад. Помимо всего прочего, проливные дожди сопровождались неимоверными грозами, которые покрывали небо паутиной молний. Удивительным было и то, что на этой планете практически не было ветра. В те дни, когда шли дожди, вода бурными многочисленными ручьями стекала в небольшие речушки, которые в свою очередь создавали огромные потоки, сметая всё на своём пути. Эти потоки заполняли озёра, которые разливались и покрывали водой огромные пространства суши, делая её непригодной для обработки.

Местное население за долгие годы существования этой планеты научилось использовать воду в своих целях. На реках с помощью землян были построены небольшие гидроэлектростанции с огромными накопителями электроэнергии. Запасы электроэнергии впоследствии использовались в сельском хозяйстве для полива посевных площадей, садов и виноградников, которых на планете было несметное количество. Зимы на планете не было, и токсы умудрялись снимать по три—четыре урожая в год. Вся планета была сплошным парником под открытым небом, так как после дождей наступала жара и первую неделю влага и пот смешивались воедино, было невыносимо душно, но это создавало благоприятные условия для роста растений. Через некоторое время влага улетучивалась, почва начинала подсыхать, и тогда запускались механизмы орошения. Это были капитальные, долговременные сооружения с системой капельного полива для садов и виноградников и воздушным орошением для овощей и прочей зелени. Свежие фрукты и овощи были основными товарами экспорта, однако цены на них были столь низкими, что иногда возникал вопрос, а имеет ли смысл их производство. Сами жители не имели возможности вывозить свои товары на оптовые рынки, которые, как правило, контролировались продовольственными корпорациями. Они и диктовали свои цены, имея при этом свою довольно приличную прибыль. На планете было несколько заводов по консервированию и упаковке овощей и фруктов, даже был завод по производству вина, построенный выходцами из Италии. Произведённое вино в основном экспортировалось. Местное же население предпочитало что—то вроде нашего самогона из смеси плодов и ягод, произрастающих на планете. Сортка была довольно задорной смесью, градусов под семьдесят. Смесью, именно смесью, так как в приготовленный самогон добавлялась настойка корезы – травы, произростающей на планете. Сама по себе трава, в принципе, ничего собой не представляла, однако спирт являлся катализатором и во много раз усиливал эффект алкоголя. Этим напитком не брезговали и гости, которые приезжали на эту планету.

Напиток был назван в честь производителя – жителя планеты Здора, токса по имени Сортка. В процессе производства спирта емкость, в которую попадала готовая продукция, дала трещину. Кореза обычно использовалась крестьянами для уплотнения желобов, предназначавшихся для подачи воды на поля. Ничего другого под рукой не нашлось, и Сортка заделал трещину этой травой, которая и остановила течь. Через несколько дней разлив свою продукцию по бутылкам, он и сам решил принять порцию напитка, поскольку не мог себе в этом отказать, дабы не нарушать традиции. Выпив кружку, Сортка удивился. Произошли какие—то волшебные изменения, вкус и запах стали гораздо нежнее, да и не так стала чувствоваться крепость. Буквально через несколько минут ему вдруг стало очень весело, хотелось смеяться, петь и танцевать, он чувствовал себя абсолютно счастливым. Немного протрезвев, Сортка понял, что эти новые нотки добавила кореза, и решил проверить её свойства ещё на ком—либо.