– Что? Остаться у тебя? Как долго? Он пожал плечами и, закрывая дверь, сказал:

– Пока у меня не появится настроение.

Дэни бушевала, ругалась, ходила по комнате и наконец заснула.

Слишком гордая, чтобы уехать, она не хотела просить Логана освободить ее от договора, инициатором которого был он сам. Дэни согласилась на сделку обдуманно, и винить в этом нужно лишь саму себя.

Подумать только! Она в первый раз решилась продать свое тело – и покупатель не взял его! После нескольких часов мучительных размышлений Дэни забралась под пахнущие свежестью простыни и погрузилась в возмутительно глубокий и мирный сон.

Солнце успело подняться высоко, когда она проснулась. Вспомнив, где она и что с ней произошло минувшей ночью, Дэни сбросила с себя одеяло и отправилась поискать, во что бы ей одеться. На ней не было ничего, кроме нижней части бикини. Совсем не хотелось предстать перед Логаном в таком виде, когда единственная защита от мужских глаз – этот скудный клочок синтетической ткани.

В декадентски роскошной ванной комнате рядом со спальней Дэни обнаружила махровый халат, который висел на фарфоровом крючке двери. Она завернулась в него, чувствуя себя, однако, не намного более защищенной, нежели в одном бикини. Дэни предпочла бы предстать перед Логаном не иначе как одетой по всей форме.

Отбросив волосы назад и воинственно приподняв подбородок, она открыла дверь и пошла через зал. Ее встретили дразнящие аппетитные запахи, которые преследовали всю дорогу, пока она спускалась по лестнице и добиралась до кухни.

Логан сидел в освещенной солнцем кухне за круглым столом, рассеянно потягивая кофе и упершись босыми ногами в стул напротив. На облицованном мраморными плитками полу валялись страницы воскресного выпуска далласской газеты.

На нем были обтрепанные, обрезанные выше колен джинсы; тенниска, без сомнения, знавала лучшие времена. На подбородке темнела выросшая за ночь щетина, волосы были всклокочены.

Он выглядел великолепно!

Услышав, что босые ноги Дэни зашлепали по полу кухни, Логан опустил газету. Она ожидала увидеть насмешливую улыбку, может быть, издевку на его лице. Но никак не думала, что он так резко отбросит газету – тем более спортивную страницу, встанет, мягко обнимет ее и скажет:

– Доброе утро, любовь моя!

Логан заключил в ладони ее лицо и нагнулся, чтобы, как ей показалось, запечатлеть легкий доброжелательный утренний поцелуй. Но она снова столкнулась с неожиданностью:

Логан со всей силой прижался к ее губам, раздвинул их, и его язык погрузился в глубину рта.

Дэни рассердилась, но была не в состоянии прервать этот долгий поцелуй. Он ошеломил ее. Это был не легкий утренний поцелуй победителя. Это был поцелуй любовника – трепетного и страстного.

Логан оторвался от ее рта и спросил:

– Надеюсь, ты хорошо спала? Этот спокойный, будничный голос человека, который словно хотел подчеркнуть привычность процедуры, снова поверг ее на какое-то мгновение в шок. Придя в себя и запахнув полы халата, она раздраженно выкрикнула:

– Нет, я спала плохо! Логан, ни к чему играть в эти игры! Ты не можешь держать меня здесь…

– Странно, когда я заглянул к тебе, ты спала сном младенца. – Не обращая внимания на ее напряженную позу, он притянул Дэни к себе и ткнулся лицом в ухо. – Ты храпишь.

– Я не храплю! – Конечно же, Дэни не знала, храпит она или нет. Уже много лет прошло с тех пор, как она с кем-то вместе спала. – Но я не желаю обсуждать эту тему! Я хочу поговорить о…

– Мне нравится, как ты похрапываешь. Уверен, ты проголодалась. Присаживайся… Завтрак в духовке… Тебе кофе или чай?

Поскольку он полностью проигнорировал ее возмущение и отвернулся, чтобы достать чашку и блюдце из буфета, ей оставалось только молча сверкать глазами.

– Кофе или чай? – повторил он свой вопрос, взглянув на нее через плечо. Улыбка его была ослепительная и обезоруживающая, разбивающая в прах аргументы, которые она приготовила. Обаяние Логана поражало их по очереди, словно цели в школьном тире.

– Кофе, – твердо сказала Дэни. – Без сахара. Со сливками.

– Странно, – прокомментировал он, – хотя мы женаты уже десять лет, я до сих пор не знал, какой кофе ты любишь… Это только маленькая толика из того, что я хочу о тебе узнать, – ласково сказал Логан. – Садись, – добавил он, ставя кофе на стол.

– Я не хочу сидеть, Логан. Я хочу поговорить.

– Разве нельзя поговорить сидя?

– Ах, как дьявольски остроумно! – огрызнулась она. – Я не могу сидеть за столом рядом с тобой и болтать, словно ничего не произошло.

– Но это именно так: ничего не произошло, – с убийственной логикой заметил он. – Поверь мне, мое мужское естество со всей силой подтверждает тот факт, что ничего не произошло.

Она не стала обращать внимания на румянец, выступивший на ее щеках.

– Ты должен понять, насколько я себя неудобно чувствую.

– Почему ты себя неудобно чувствуешь?

– Потому что на мне нет никакой одежды, кроме единственного предмета. Мы находимся в неравном положении.

– Ну, если только это… – Он взялся за застежку своих обрезанных джинсов. – Я разденусь, и ты не будешь чувствовать себя столь ущемленной…

– Нет! – Она предостерегающе выбросила вперед руку. Логан выгнул брови, улыбка тронула уголки его губ. – Не мог бы ты принести из машины мои чемоданы? Я хотела бы одеться.

– Твои чемоданы уже в доме. После завтрака у тебя будет уйма времени, чтобы одеться… А пока садись. – Это была своего рода мягкая команда, которой она вынуждена была подчиниться. Он дотронулся до ее руки и слегка подтолкнул к креслу. – Ты голодна?

Ей страшно хотелось есть, однако Дэни сказала:

– Нет.

Его лицо заметно помрачнело, и она поспешила добавить:

– Но ты можешь есть. Я обычно мало ем по утрам.

Он открыл дверцу духовки и достал две тарелки с беконом и яичницей. Когда поставил их на стол, у нее потекли слюнки.

– Ты любишь булочки с брусникой? – спросил Логан, ставя на стол тарелки с подогретыми булочками.

Она проигнорировала его вопрос и, в свою очередь, спросила:

– Ты это сам готовишь?

– Бекон и яйца – да. Экономка испекла булочки и заморозила. Я только достал их из морозилки и поставил в микроволновую печь.

– Экономка? – Она бросила на него насмешливый взгляд. – Насколько я поняла, ты презираешь горничных и тому подобных лиц.

– Я одинокий мужчина. И поскольку у меня нет жены, – он сделал эффектную паузу, – живущей со мной, приходится нанимать кого-нибудь, кто бы обо мне нежно позаботился.

– Я думала, что нежная забота была обязанностью Ланы. – Дэни надеялась, что он станет отрицать это предположение, однако Логан лишь улыбнулся.

– Ревнуешь?

– Конечно, нет! Он засмеялся:

– Конечно же, ревнуешь.

Логан внезапно поднял ее со стула, посадил к себе на колени и смачно поцеловал. Поставив перед ней тарелку, он подал ей вилку.

– Мне больше нравится, чтобы ты сидела здесь. А теперь ешь.

– А как насчет твоей экономки? – спросила она, откусив булочку. – Тебя не смутит, если она вдруг войдет и застанет нас в таком положении?

– Я дал ей несколько дней отдыха.

– Когда?

– Позвонил ей сегодня утром.

– Ты и в самом деле намерен держать меня здесь?

– Ты ведь этого хочешь.

– Дело не в том, чего хочу я. Ты определил условия сделки.

– Ты могла отказаться. Но не сделала этого.

Ей не хотелось показаться слишком покладистой.

– Я могу и пересмотреть свое решение.

– Но ты этого не сделаешь. Тебе слишком хочется иметь тот участок.

– Ты не думал, что у меня могут быть какие-нибудь другие… обязательства?

– Кто-нибудь ждет тебя в Далласе? Дэни отвела глаза. Она могла соврать и сказать «да», но какой от этого прок? Он вовсе не собирался ее отпускать.

– Нет.

– Никто?

– Никто.

Похоже, это его очень обрадовало, однако он не подал виду.