— Возможно, — застенчиво сказала она на этот раз, прилаживая литографию к стене, чтобы найти наиболее подходящее место. — Он священник, — добавила она, с интересом ожидая его реакции. Последние дни тянулись для нее слишком медленно и смертельно тоскливо. Поэтому она решила немножко развлечься, наблюдая за лицом Вандивера.

Ее ожидания вполне оправдались. Он вытаращил на нее глаза и чуть было не рухнул под прилавок.

— Священник?!

— Да, "он пастор. Служит в церкви. Вы когда-нибудь были в церкви, мистер Вандивер?

— Лишь один раз, — сказал он и добавил, немного подумав:

— Когда моя мать крестила меня. Но тогда моего мнения никто не спрашивал. — Он улыбнулся, увидев, что Шей понравилась его шутка. — Должен сказать тебе вполне откровенно, что все мои представления о священниках почерпнуты из книги Бинга Кросби “Иду своим путем”. Скажи мне, пожалуйста, где же ты познакомилась со священником? Неужели в церкви?

— Нет, — рассеянно ответила ему Шей. — Нет.., э-э-э.., совсем в другом месте.

Она подумала, что вряд ли стоит рассказывать ему о своей встрече с Яном во всех подробностях, посвящать в свою личную жизнь. Ее уже несколько утомило чрезмерное любопытство Вандивера, и она решила, что настало время изменить тему разговора.

— Я знаю, где живет эта женщина, которая так и не купила у нас вазу. Когда-то я помогала ей оформлять интерьер квартиры. Если мне удастся подобрать цветы из шелка для ее гостиной, я позвоню ей домой и она обязательно придет и купит эту вазу.

Вандиверу понравилась эта идея, но Шей уже не слышала его. Все ее мысли устремлялись к тому, о ком она думала все последние дни, — к Яну.

Если дни казались ей очень долгими, то ночи — просто бесконечными и мучительно тягостными. С ней случилось именно то, чего она больше всего боялась. После встречи с Яном она не находила места в своей квартире. Она перевернула все вверх дном, достала старые фотографии и альбомы, перетряхнула всю одежду. Она делала все возможное, чтобы хоть чем-нибудь занять себя и отвлечься от мыслей о предстоящей встрече.

Но ее попытки не увенчались успехом. Ей так и не удалось не думать о нем. Он часто чудился ей: то стоящим перед окном с суровым и весьма серьезным лицом, то сидящим на диване и ласково улыбающимся. Когда она входила на кухню, ей казалось, что он сидит за кухонным столиком, вытянув вперед ноги. Он буквально наполнял своим присутствием всю ее квартиру. И то, что его на самом деле не было, очень угнетало ее. Чем больше она думала о нем, тем сильнее ей хотелось, чтобы он был рядом.

До развода они с мужем очень часто и усердно занимались сексом, отдаваясь друг другу полностью и до изнеможения. Но при этом их отношения напоминали любовную игру детей, которым позволили заниматься запрещенными ранее вещами. Все происходило как-то суетливо, поспешно и в значительной степени эгоистично.

А страстные поцелуи Яна волновали ее совсем по-другому. Здесь не было детской увлеченности, но зато присутствовала мудрая рассудительность и в то же время безудержная страсть, лишенная даже малейшего налета эгоистичности. Она чувствовала, что его сдержанность скрывает горячее сердце любовника — страстного, нежного и сильного. Это была волнующая перспектива, но она не могла полагаться только на свои предчувствия. Что будет, если они преодолеют наконец свои разногласия и станут настоящими любовниками? Не ждет ли ее удручающее разочарование?

Шей хорошо понимала, что все ее рассуждения о том, каким именно любовником является Ян, есть пустая трата времени. Как бы ей ни хотелось узнать это на практике, представить себе, что Ян окажется когда-нибудь в ее постели, было невозможно. У него есть твердые принципы, от которых он ни за что на свете не откажется. Если бы он мог это сделать, то непременно сделал бы тогда, когда был у нее. А он ушел, оставив их желания неудовлетворенными.

Тупик. За последние несколько лет Ян Дуглас был единственным мужчиной, который вызывал у нее искренний интерес и который мог бы стать ее любовником. Совершенно очевидно, что они испытывают по отношению друг к другу непреодолимое сексуальное влечение. Но он всегда будет верен своим принципам. Он непоколебим во всех делах, касающихся вопросов морали. Он никогда не ляжет в постель с женщиной, пока не женится на ней.

Абсурдная идея, но с этим ничего нельзя поделать.

Но почему же тогда сердце разрывается на части; а ладони становятся влажными от пота? Шей много раз задавала себе этот вопрос, с трудом пробираясь по забитой машинами дороге на Манхэттен. Почему она согласилась на это свидание? Она вспомнила тот последний поцелуй на пороге ее квартиры и поняла, что даже стихийное бедствие не сможет помешать ей встретиться с ним сегодня вечером.

Ей повезло, что большинство машин направлялось не на Манхэттен, а в противоположном направлении, и она не застряла в пробке. Но к тому времени, когда она отыскала подземный гараж, а затем направилась пешком по Седьмой авеню к Пенн-стейшн, она чувствовала себя усталой, выжатой как лимон. На станции царила невообразимая суета, напомнившая ей муравейник в летнем лесу. Тысячи людей сновали туда-сюда, спеша к своим поездам в желании побыстрее покинуть этот чудовищный город.

Шей увидела Яна прежде, чем он успел заметить ее. Он стоял на условленном месте перед газетным киоском и пристально вглядывался в толпу мелькавших перед ним людей. Она с удовольствием отметила, что многие женщины обращали на него внимание, задерживая взгляд.

"Еще бы, — подумала она. — Нужно быть безнадежной дурой, чтобы не заметить такого красавца”. Он был одет в строгий костюм с галстуком, а его голубая рубашка гармонировала с его глазами, подчеркивая их голубизну. Темные брюки были сшиты безупречно и придавали его фигуре еще большую стройность.

Облизав пересохшие от волнения губы, Шей решительно направилась к нему. Ян увидел ее и широко улыбнулся. Его глаза были наполнены теплотой и счастьем. Он ловко протиснулся к ней, взял ее под руку и отвел к стене, чтобы не толкаться на самом оживленном участке.

— Привет, — обрадовался он. — Ты все-таки приехала!

— Неужели я опоздала?

— Нет, это я пришел слишком рано, — успокоил ее он.

Они замолчали и долго смотрели друг другу в глаза, даже не пытаясь преодолеть неловкую тишину.

— Ты прекрасно выглядишь, — наконец сказал он.

Сегодня она надела свое самое лучшее платье, которое вполне соответствовало сезону и прекрасно сочеталось с ее пшеничными волосами и загорелой кожей. Мягко-золотистый цвет платья придавал ее темным глазам некоторую таинственность, что, естественно, привлекало внимание проходивших мимо мужчин.

— Благодарю.

Налюбовавшись глубиной и загадочностью ее глаз, Ян протянул ей журнал. Это был последний номер иллюстрированного издания “Глэмор”.

— Я увидел здесь какую-то модель и подумал, что это ты.

Он открыл журнал на нужной странице и показал ей. Там была черно-белая фотография обнаженной женщины, стоящей под душем, рядом находился рекламный текст, убеждавший потенциальных покупателей в превосходстве французского мыла и мочалок, без которых, как там говорилось, не может обойтись ни одна женщина. Обнаженная фигура женщины была снята со спины. Ее волосы свободно спадали на плечи, точно так, как иногда у Шей.

— Нет, — сказала она, решительно качая головой. Затем она перевела взгляд на газетный киоск, где, по всей видимости, он и купил этот журнал. — Ты искал журнал с моими фотографиями? — настороженно спросила она, глядя ему в глаза.

— Нет-нет, — запротестовал он, потупившись. — Я просто листал этот журнал, дожидаясь тебя, и когда увидел.., мне показалось, что это ты. Точнее сказать, напомнило твою.., э-э-э.., спину. Ты хочешь есть? — спросил Ян, стараясь сменить тему разговора и надеясь в душе на то, что Шей забудет первую его часть и остановится на второй.

Шей решила пощадить Яна и не донимать его расспросами, хотя ей очень хотелось узнать, действительно ли он искал в журналах ее фотографии.