– Хорошо, – промолвил Линан, положив руки на плечи Эйджера и Гудона. – Пора, друзья мои.

Товарищи усмехнулись. Они спешились – то же сделали все Краснорукие и воины клана Океана. Дождавшись третьего залпа, четты бросились вперед, пробежали ровно двадцать шагов и резко остановились. Когда ударил следующий залп – пробежали следующие двадцать шагов. Так под прикрывающим их подход градом стрел они добрались до городских укреплений незамеченными. Еще один залп – и были приставлены лестницы. Это послужило стрелкам сигналом опустить луки. Штурм начался.

– Обстрел прекратился! – крикнул один из гвардейцев; в голосе явственно слышалось облегчение.

Арад не был столь уверен. Он выждал еще немного, прежде чем рискнул встать. Глянув за парапет, он оказался лицом к лицу с четтом. Новый коннетабль невольно вскрикнул и шарахнул по этому лицу древком копья. Четт парировал удар коротким мечом, а затем перелез через парапет и оказался на стене. У Арада хватило времени отступить на шаг и опустить копье. Четт надвигался на него, но тут еще один гвардеец увидел опасность и метнул дротик. Враг охнул и упал ничком – с дрожащим в спине дротиком.

– Встать! – заорал Арад. – Встать! Враг на стене! Враг на стене!

Все еще прячущиеся за щитами гвардейцы поднялись как один – как раз когда волна четтов перехлестнула через парапет. Арад бросился к ближайшему, понимая: нужно сделать что-то отчаянное, а не то гвардейцы никак не смогут продержаться шесть дней. Он рубанул мечом, рассекая плечо четта, рывком высвободил клинок, рубанул вправо и содрогнулся от отдачи, когда меч не попал по цели и врезался в камень. Гладиус пршелся по его нагруднику. Он резко ударил щитом, на этот раз почувствовав мягкость тела, а затем, отведя щит, кольнул острием меча. Раздался визг, и темная фигура исчезла с края стены.

Арад знал, что реагирует верно; он заставил себя думать спокойно, тогда как часть его мозга словно взяла на себя функцию защиты. Коннетабль быстро окинул стену взглядом. Четты превосходили гвардейцев в численности, но гвардейцы были лучше защищены и вооружены, и он сказал себе, что в конце концов все в порядке – его сторона могла справиться с этим приступом. А потом он заметил, что больше всего четтов сосредоточилось около единственных ворот, тех самых ворот, через которые проходили прошлой весной Сендарус и первая армия королевства, выступающая спасти Хьюм от Хаксуса. Если враг завладеет ими и впустит основные силы четтов, то Кендру уже ничто не спасет. Он спустился со стены по ближайшей лестнице и побежал так быстро, как только было возможно в доспехах, к трем ротам, оставленным в резерве. Они смотрели на бой, отчаянно желая присоединиться к товарищам – но знали, что если вступят в сражение сейчас, а позже понадобятся где-то в другом месте, то могут запросто потерять город. Капитаны рот встретили прибытие коннетабля громкими вздохами облегчения.

Арад приказал двум ротам идти прямо к воротам и любой ценой удержать их, одну же повел на стену, с которой спустился, и бросил на врага. Бой вышел ожесточенный, и гвардейцы пустили в ход все оружие, имевшееся в их распоряжении: копья, мечи, края щитов, затянутые в кольчужные рукавицы кулаки и ноги в сапогах. Четты жестоко сопротивлялись, но королевские гвардейцы были лучше экипированы и рисковали большим, нежели враг. Шаг за шагом четтов все жестче зажимали между бойцами Арада и двумя ротами, которые теперь укрепили собой силы, обороняющие ворота.

«Мы устоим, – сказал себе Арад. – Мы удержим стену».

Эйджер понял, что четтов скоро сбросят со стены. Если не открыть ворота и не впустить подкрепление, им придется начинать все заново, и на сей раз куда более дорогой ценой. Он сумел пробиться к воротам, прибыв туда одновременно с ротой королевских гвардейцев. Чаша весов теперь определенно склонялась не на сторону четтов, и Эйджер отчаянно озирался кругом в поисках способа вновь захватить инициативу. Он заметил, что гвардейцев на стене над воротами возглавляет невысокий широкоплечий боец, не проигрывающий ни одной схватки. И мельком увидел лицо этого бойца. Сержант Арад, потрясенно узнал он. Отличный солдат. Эйджер сумел выйти из боя перед самими воротами и вернуться на стену. Он пустил в ход все свое мастерство владения коротким мечом, пробиваясь над воротами к другой стороне. Гвардейцы не прекращали попыток проткнуть, заколоть и зарубить его, но он хладнокровно, бесстрастно разделывался с каждой атакой, не глядя на лица, так как знал, что некоторые из противников когда-то были его друзьями. Бой внезапно прервался, и Эйджер оказался лицом к лицу с самим Арадом.

– Сержант! – окликнул его он.

Арад посмотрел на горбуна с удивлением, а затем с чем-то похожим на презрение.

– Не сержант, Эйджер Пармер, а коннетабль!

– Лучше уж ты, чем Деджанус, получивший этот пост за убийство Береймы!

– Не искажай историю для оправдания своего предательства! – крикнул в ответ Арад.

Он поднял длинный меч и двинулся на Эйджера. Эйджер дождался, когда Арад подошел достаточно близко, и прыгнул к нему – луда, где противник не мог так легко его зарубить. Он ударил гладиусом, но обнаружил, что острие его отбито щитом гвардейца.

– Я помню твои приемы боя с коротким мечом, – сказал Арад и обрушил на Эйджера навершие рукояти собственного оружия.

Эйджер увернулся, но удар угодил ему по правому плечу. Он зарычал от боли. Арад быстро отвел руку с мечом назад, собираясь заколоть Эйджера, но горбун снова прыгнул вперед, одновременно перебросив гладиус в левую руку, и сделал выпад, целясь гвардейцу в живот. Арад отступил на шаг, резко взмахнув щитом. Эйджер шагнул вбок, поскользнулся и упал на колени; меч Арада свистнул у него над головой. Горбун рубанул гвардейца по ногам, и его клинок врезался глубоко в правую лодыжку.

Арад вскрикнул, снова отступил, но его правая нога подалась, и он упал ничком. Эйджер поднял гладиус и изо всех сил ткнул им. Меч по рукоять погрузился в живот Арада. Гвардеец охнул, опрокинулся вбок. Вытащив меч, Эйджер приставил его к горлу Арада.

– Сожалею, сержант, – произнес он и чиркнул мечом поперек горла. Кровь забрызгала лицо Эйджера, когда дыхание Арада с шипением вырвалось из раны.

– Коннетабль убит! – крикнул Эйджер. – Коннетабль убит!

Королевские гвардейцы не знали, кто выкрикнул эти слова, но подействовали они сразу. Каждый гвардеец почувствовал, как у него потяжелело на сердце, и смелость его уменьшилась. Никто не отступил, никто не показал врагу спину, но хватило и этого. Эйджер бросился вперед, его меч словно оживал с каждым ударом, а напирающие за ним четты удвоили усилия. Гвардейцы начали пятиться.

Арива, Гален и Чариона находились на полпути к стене, когда услышали, что там вспыхнул бой. Остаток пути они проделали бегом, добравшись до кипящей битвы запыхавшимися и с мокрыми от пота сапогами и перчатками. Все трое быстро проанализировали положение и поняли, насколько отчаянным оно было. Арива выхватила меч, крикнула: «Ко мне! Ко мне, кендрийцы!» – и бросилась к воинам, сражающимся возле бронзовых ворот. Гален с Чарионой обнажили оружие и, выкрикивая свои боевые кличи, с двух сторон поддержали королеву, налетевшую на кучку четтов, что пытались ухватиться за засов и вытащить его из скоб. Она рубила направо-налево, не задерживаясь, чтобы прикончить тех, кого ранила и искалечила, но силясь освободить ворота ото всех врагов. Повсюду вокруг нее и на стене над ней раздавались приглушенные ругательства и вопли воинов. Гвардейцы, поняв, что теперь с ними сама королева, вновь обрели мужество и принялись отбиваться так, словно внезапно сделались одержимы демонами. Четты не могли устоять против них и начали медленно отступать.

Арива наконец добралась до засова. Ей пришлось остановиться, дабы перевести дух и расслабить сведенные мускулы, особенно правой руки, которая казалась налитой свинцом. По-прежнему охранявшие ее с флангов Гален и Чариона таких трудностей не испытывали, и королева с завистью посмотрела на них. Один гвардеец увидел, что она остановилась, и поспешил к ней, кланяясь.