– По блату?

– Раз вы... – Гром таки победил головокружение с тошнотой, поднатужился, прогоняя боль из поясницы, и перевернулся с живота на спину. – Раз вы в «Дюнах» работаете, раз вам позволено задавать вопросы, значит, я обязан отвечать. Однако... – Гром вздохнул глубоко, задержал дыхание и рывком перевел себя из лежачего в сидячее положение. – Фу-у-у... – выдохнул шумно, прислонился спиной к стенке. – Однако сильно подозреваю, что все мои ответы вам заранее известны.

– Да, я читала ваше досье. В угро вас устроил генерал ВВС, Герой Советского Союза. Вы отвлекли фашистов от товарищей по взводу и от раненого командира. Отец вашего командира счел должным принять участие в судьбе человека, который спас его единственного наследника.

– За что я генералу по гроб жизни обязан. Чтоб вы знали – отсутствие почки ничуть не мешало работе в угрозыске. Еще меня контузило взрывом – последствий никаких, у меня и справка есть. В этом году я бы обязательно поступил на юрфак, на вечернее отделение, если бы... Если бы да кабы... Короче говоря: я прекрасно жил с одной почкой.

– Ничего удивительного. Вы молоды, организм адаптировался, оставшаяся почка справляется с двойной нагрузкой, и слава богу. Но подставлять спину под удар я вам настоятельно не рекомендую.

– Разве я подставлял спину?

– Выход за спину у меня получился без всяких проблем. Ребенку бесполезно объяснять нюансы повседневных опасностей, дети приобретают опыт, набивая шишки. Вы, курсант Гром, начинаете новую жизнь. Вы, в некотором смысле, дитя малое. Думайте, учитесь на ошибках, пока не поздно, и делайте выводы.

– Вы – инструктор рукопашного боя?

– Я – ваш первый экзамен. От вас всего-то и требовалось – хоть как-то отреагировать на нападение. Между тычком в печень и атакой поясницы времени было вагон.

– Меня не предупреждали, что на подготовительном этапе будут экзамены.

– Ути-пуси, как мы щечки-то надули! – Бесстрастная до этой минуты девушка скорчила презабавную рожицу. – У-ти, гляньте-ка, маленький обиделся. Поверь тете, малыш, отныне вся твоя жизнь – один сплошной экзамен. Курить хочется крохе? Дать маленькому сигаретку-сосочку?

Ужасно неприятно быть избитым до потери сознания очаровательной девушкой. Терпимо, когда красотка говорит с тобой официально сухим тоном. И совершенно невыносимо, когда она над тобой откровенно насмехается.

А вдруг это очередной экзамен? Проверка на вспыльчивость, например?

К тому же курить охота, сил нет.

– Беломор, если можно, – попросил Гром, стараясь говорить прежним голосом и сохранить на лице прежнее выражение.

– Можно, – из верхнего ящика стола на белоснежную столешницу перекочевали пепельница, спички и пачка папирос. – Курсант Гром предпочитает «Беломорканал» фабрики Урицкого, я права?

– Так точно, – Гром вздохнул, собираясь с силами, чтобы встать с кушетки. В пояснице все еще тлели угольки боли.

– С компьютером работать приходилось? – Из нижнего ящика девушка вытащила похожий на чемоданчик портативный компьютер «Минск».

– Естественно, двадцать первый век на дворе.

– Требуется: кликнуть иконку со значком вопроса. – Девушка откинула пластмассовую крышку, наманикюренный ноготок клацкнул о клавишу, и в линзах очков на очаровательном носике отразилось мягкое зеленое свечение плазменного экрана.

– Еще один экзамен? – Гром тяжело, тяжелее, чем хотелось бы, поднялся с кушетки.

– Тест. На уровень интеллекта. – Девушка сняла очки, спрятала их в нагрудном кармашке докторского халата. Она вновь была суха и серьезна. – Даю подсказку: краткость и лаконичность зачтутся в плюс.

– Значит, надо будет чего-то писать, а не тыкать курсором в цветные квадратики, да? В таком случае я бы предпочел писать ручкой по бумаге. Я пишу быстрее, чем печатаю.

– Образцы и анализ почерка курсантов учебную часть не интересуют, – девушка встала, обошла столешницу. – Из любопытства я заглянула в заключение графологов. Курсант Гром охарактеризован как весьма мелочный и склочный субъект.

«Опять издевается! – подумал Гром, осторожно шагнув к столу. – Если тест на интеллект завалю, еще и в дебилы запишут, тогда все, тогда можно вешаться».

Их пути снова пересеклись посередине медицинского кабинета.

– Ни пуха ни пера, Гром, – пожелала девушка в то время, как курсант старательно обходил ее стороной, бочком-бочком, не спеша поворачиваться к чаровнице спиной.

– Спасибо... тетя. За соску – особенно большое. – Наконец-то они разминулись.

– Да! Чуть не забыла, – девушка взялась было за дверную ручку, помедлила у порога, повернулась к курсанту возле стола. – Привычки, вызывающие зависимость, недопустимы. Пачка на столе – прощальный подарок. С табаком придется кончать, договорились?

– А разве у меня есть выбор?

– Не-а, – и девушка упорхнула за дверь.

«Никогда не женюсь!» – твердо решил Гром, выщелкивая папиросу из «прощальной» пачки.

Он привычно смял бумажную гильзу, сунул папиросу в зубы, чиркнул спичкой о коричневый бок коробка. Спичка сломалась – плохая примета. Гром прикурил со второй попытки, устроился за столом поудобнее, подвинул компьютер поближе, кликнул на иконку с вопросительным знаком, и на экране возникло белое поле, на нем заголовок: «Главное о дисках».

– Ши-ши-ши-и... – сипло присвистнул Гром сквозь зубы и затянулся во всю мощь легких.

Ничего себе, формулировочка – «Главное о дисках»! Как раз о дисках курсантам и читали цикл лекций, засыпали информацией, откровенно говоря, по самую макушку, и поди сообрази, что считать главным, а что второстепенным.

Гром выпустил дым струйками из ноздрей, а в правом верхнем углу белого экрана возник прямоугольник с цифрами: «01.00». Что это значит? Ну конечно же, время! Один час ровно отводится на экзамен. То есть на тест. Девушка подсказала: «краткость и лаконичность зачтутся», следовательно, нет нужды колотить в экстазе по клавишам, стараясь набить за час максимальное количество знаков. Нужно сначала подумать, и хорошенько. И есть о чем, ядрена кочерыжка...

00.59. Когда впервые диски стали главной темой для всего прогрессивного (и не очень) человечества? Очевидно, утром 9 мая 1945 года, когда над Нью-Йорком завис дискообразный летательный аппарат с матово-черной свастикой на серебристой обшивке. Когда невидимый для радаров диск со свастикой уничтожил звено перехватчиков ВВС США и с небывалой скоростью скрылся в недосягаемых для авиации союзников высотах. А 10 мая в готовой отпраздновать победу над рейхом столице СССР ровно в 18 часов 00 минут по московскому времени на Ордынке с диска десантировались фашисты – участники первого парада смертников. А через несколько месяцев диск сбил американский бомбардировщик с ядерной бомбой на борту над японским городом Нагасаки. Таким образом, диски стали главной темой с 9 мая 45-го, а главной проблемой – во время войны с Японией, логично?..

– Главной проблемой... – прошептал Гром, щурясь от едкого табачного дыма.

00.57. Главная проблема в том, что по сию пору неизвестно местонахождение баз фашистских дисков, не найдено логово нацистских недобитков. Где они прячутся? Под землей? Под водой? На – ха! – Луне?..

– Или в том, что до сих пор ни одного диска не удалось захватить и ни черта достоверно не узнали про их устройство, – произнес Гром задумчиво, достал из пачки новую папиросу, прикурил от хабарика.

00.55. А это что такое? Гром затушил тлеющей хабарик о донышко фарфоровой пепельницы, нагнулся к компьютеру – в левом нижнем углу экрана возникла иконка, стилизованное изображение раскрытой книжки.

Глубоко затягиваясь, щурясь, роняя пепел на клавиатуру, Гром сместил курсор к иконке-книжке, кликнул.

Прежний заголовок исчез, возник новый: «Справка» – и под ним столбцы цифр – от единицы в начале первого столбика до сотни в конце последнего.

Гром кликнул единичку, появился текст:

«Первые документально зафиксированные сообщения о встрече с неизвестными летательными аппаратами, имевшими разнообразную форму (диска, тарелки, треугольника, сигары и т.д.), появились в 1942 г.