Трах!

Раздался залп, подобного которому не слыхал еще никто из присутствующих. Клочки кобры разлетелись по палубе, а место смерти оказалось рябым от пуль. Рыжий господин упал в кресло, и ему была немедленно оказана медицинская помощь, оказавшаяся тем более удачною, что никаких повреждений ему змеею причинено не было. В то же время из каюты первого класса выскочил лысый, ученого вида джентльмен и с видом глубокого огорчения стал тыкать подзорною трубою в куски кобры.

- Доктор Жан Сигаль! - вскричали Вдлуа и Ящиков.

Эбьен в ужасе заметался по палубе.

- Бегите! - кричал он, - Огюст сейчас выскочит!

Но д-р Жан Сигаль покачал годовою.

- Огюст остался дома,- сказал он,- но дозвольте спросить: кто осмелился убить Аделаиду?

- Если речь идет об этой проклятой змее,- вскричал помощник капитана, убирая свой браунинг, - то вас самих нужно убить. Какое вы имеете право везти змею?

- Я взял для нее билет... Посмотрите список пассажиров, там сказано: доктор Жан Сигаль 50 лет и Аделаида 4 лет. Я только забыл упомянуть, что речь идет о змее...

- Вас бы следовало линчевать! - вскричал помощник капитана.

- Не мог же я оставить Аделаиду без себя в Париже! Она бы искусала половину квартала!

Рыжий человек между тем пришел в себя и отправился в ближайшее кафе выпить рюмку ликера.

- Удивительно знакома мне его походка, - заметил Валуа.

- Вы не знаете, кто это? - спросил Ящиков Эбьена.

- Я уже давно обратил на него внимание. Он значится под именем Альфреда де Мюссе, но это, несомненно, выдуманное имя и выдуманное, кстати сказать, весьма неудачно.

- Но я совершенно не предполагал, что доктор Сигаль едет на этом пароходе. Куда он едет?

Адвокат Эбьен молчал с Минуту.

- Господа,- сказал он,- мы теперь находимся средь безбрежного простора, вдали от родины, и я полагаю, что нам нет надобности играть друг перед другом комедию. Ясно, все мы, и доктор Сигаль тоже (мы убедимся в этом после того, как он заплатит штраф и его отпустят из корабельной конторы), все мы едем в одно и то же место, а именно - ... на остров Люлю! - раздался позади них голос.

Рыжий человек стоял, запустив руки в карман, и поглядывал на них, улыбаясь.

- Ламуль! - вскричали три приятеля.

- Тсс... Друзья мои. Не произносите моего имени. Я очень боялся, чтоб Тереза не вздумала следовать за мною... Тем более, что я получил телеграмму, что она исчезла из дома! Детка так меня любит! Это, конечно, очень тяжело... Но что делать!

- Какого же черта вы выбрали такой нелепый псевдоним?

- Я уже раскаиваюсь в этом. Вот извольте радоваться.

К нему подошла молодая американка с длинными зубами, по цвету напоминающими ее рыжие волосы.

- О, мистер Мюссэ, - сказала она, - напишите мне что-нибудь в альбом. Поверьте, что я с детства зачитываюсь полным собранием ваших сочинений.

- Сударыня, к сожалению, я дал обет ничего не писать, покуда я нахожусь в море... Цыганка предсказала мне смерть на воде в момент сочинительства!.. Я бы не хотел навлечь собою гибель на весь этот плавучий город.

Американка отошла, щелкнув кодаком.

- И так с утра до вечера, - пробормотал Ламуль,-надоели ужасно! Да... Все мы едем на остров Люлю и всем нам, по-моему, надо объединиться. Неизвестно, какие опасности ждут нас на этом тернистом пути, и держаться сообща было бы, по моему мнению, крайне желательно. Что же касается до владения девушкой...

- Жребий! - сказал Валуа.

- Ее личный выбор, - воскликнул Эбьен.

- Очередь, - предложил Ящиков.

- Ну, это там видно будет! Не будем делить шкуру медведя. Итак, я предлагаю привлечь еще к нам доктора Жана Сигаля, без географа нам не обойтись, а там действовать по строго выработанному плану. У вас есть знакомые в Буэнос-Айресе?

- Нет!

- И у меня нет!

- У меня была знакомая где-то вообще в Америке...

- Ну, вот видите? Одни мы просто погибнем! Поэтому, если нет возражений, я предлагаю немедленно разыскать доктора и наметить строго план действий... Итак...

В это время внимание всех четверых было привлечено странным зрелищем: на фоне заката, на верхней палубе, появился вдруг человек худой, но в очень просторном белом костюме, огромная черная борода ложилась на его грудь почти до живота, густые черные брови нависали над глазами, смуглое лицо было обклеено пластырями, словно конверт дальнего назначения - марками. Человек этот смотрел вдаль, кидая иногда взгляд в сторону беседовавших. Вдруг к нему подошел лакей из ресторана, тронул его за плечо и сделал какой-то знак рукой. Черный бородач ответил тоже жестом, и оба скрылись в недрах "Геракла".

- Кто это? - спросил Эбьен.

- Это глухонемой бразилец... Он уж давно заинтересовал меня, но, кроме того, что он глух и нем, никто о нем ничего не знает. Так пойдемте искать доктора Сигаля. Кстати, на палубе становится немного сыро!

Они пошли по палубе и внезапно на другом мостике опять увидели черного бразильца, который на этот раз озирал горизонт в большой черный бинокль. Когда друзья проходили мимо него, он снова кинул на них беглый взгляд, но тотчас опять занялся рассматриванием темнеющего океана. Ламуль, отстав несколько от своих приятелей, внимательно оглядел его и пробормотал, покачав головою:

- Этот глухонемой Вельзевул мне решительно не нравится.

Глава II

Синьор с одной ногой и с пятнадцатью языками

- Мне бы не хотелось,- сказал Ламуль, когда они вышли на пристань Буэнос-Айреса,- останавливаться в слишком модной и открытой гостинице. Мы обратим на себя внимание... Доктор Эбьен, друзья мои, не растеряйтесь в этой толпе! В жизни не видал я подобной давки. Они словно все взбесились, эти носильщики... Надо попытаться найти где-нибудь на окраине две-три комнатки.

В это время Ламулю показалось, что на плече его лежит чей-то подбородок. Он быстро оглянулся и столкнулся нос носом с худым, почти чернокожим человеком в пестром клетчатом костюме, у которого из одной подогнутой штанины вместо ноги торчала деревяшка, словно кость из отбивной котлеты..

- Сеньор, - сказал незнакомец,- возблагодарите всевышнего!.. Первый человек, которого вы увидали в Буэнос-Айресе, это - Рибелло Галавоттй! А иными словами это значит, что все, что вам понадобится, будет появляться во мгновение ока!.. Три комнаты на окраине?.. Есть!..

Он вынул из кармана ключ и принялся свистеть на все лады, выводя странную мелодию, вроде некоего дикого фокстрота. Мгновенно появились два черномазых верзилы, которые схватили на плечи сразу чемоданы всех приехавших, так что напомнили собою многолиственные деревья на тонком стволе. Они побежали сквозь толпу, крича что-то на непонятном языке.

- Сеньоры, - сказал человек на деревяшке, - будьте добры придерживать брюки этих молодцов. Руки у них заняты, а помочи я у них отобрал на всякий случай... Падающие брюки не дают им возможности удрать с багажом!.. Опла!..

Он махнул в воздухе парою помочей, схватил за талию одного из парней, а другого тоже схватил Ламуль, после чего все они с необыкновенной быстротой, сопровождаемые руганью, прорвали цепь полисменов и ринулись по каким-то шатким мосткам, обливаясь потом, палимые тропическим солнцем и рискуя ежесекундно слететь в пенящуюся под ними влагу.

- Главное, не падайте в воду,- кричал их новый спутник,- здесь водится особая порода акул... Моя деревянная нога, сеньоры, плод неосторожного купанья... Зато мой патрон святой Рибелло теперь покровительствует мне... Скорее, сеньоры, скорее... Я недавно свалился в воду... моментально акула тут как тут... крак... откусила деревяшку и подавилась, как старуха косточкою от цыпленка... Пришлось стругать новую... Скорее, скорее...

- Куда же так бежать?-с нетерпением вскричал Эбьен.

- Madonna mia! Да ведь за ними же гонится целый отряд полиции!.. Ведь мы идем там,-где ходить не полагается... Но помните, сеньор, что Рибелло Галавоттй всегда ходит там, где не полагается! Живо! Живо!..