Пьер Ламуль, дойдя до середины зала, тихо свистнул. В ответ тоже раздался свист.
- Господин Бисанже? - спросил шепотом Ламуль.
- Я... это вы, господин Ламуль?
- Я... кажется, все спят.
Он прислушался. Ему показалось, что под диваном в куче серпантина прошуршала мышь, но потом снова все смолкло.
- Ну, действуйте... и да хранит нас парижская богоматерь!
Слышно было, как завозился во мраке господин Бисанже.
- Внимание!-сказал он тихо.
Что-то зажужжало, и вдруг на стене явилась "она", та самая, которая торопилась уйти из леса.
- Не вертите, не вертите,-прошептал Пьер Ламуль,-а то опять выскочит это лысое страшилище!
Красавица замерла, словно прислушивалась к чему-то.
Пьер Ламуль подошел к ней совсем близко. Вблизи она была огромна, и, когда он тронул ее, под его рукой закачалось полотно, причем лес и красавица затрепыхались, как простыня на венецианском балконе. Пьер Ламуль отошел. Мыши опять завозились под диваном. Он кинул в них пробкой, попавшейся под ногу, и, пятясь задом, стал отступать от экрана, и чем больше он удалялся, тем прекраснее становилась она.
- Бум!!!
Пеер Ламуль опрокинул в темноте один из столиков.
С громом покатились пустые бутылки. Господин Бисанже в ужасе потушил аппарат, а Ламуль замер в той позе, в какой отступал, и сердце его застучало, как пулемет. Но никто не шевелился во всем доме.
- Не слыхали,-пробормотал Ламуль,-давайте снова!
Г. Бисанже опять завозился, но от волнения он что-то перепутал, ибо внезапно заковылял на тракторе инженер Симеон. Опять воцарилась мгла, и опять появилась красавица.
Да, несомненно! Это была настоящая красавица. Рядом с нею Прекрасная Тереза казалась маленьким, жалким заморышем...
- Нельзя ли сделать так, чтоб она разделась? - прошептал Ламуль.
Господин Бисанже сокрушенно вздохнул.
- Искусство кино, увы, еще не достаточно подвинулось!.. Что вы хотите, сударь? Эдисон стар, как мышь, и ему не нужно этого... Но братья Патэ... Скоро возьмут патент... Таких братьев,- сударь, не было еще со времен Гракхов... Это настоящие французы, сударь!
Поворот рукоятки, и она еще прекраснее, опять и еще, опять еще...
Зал внезапно озарился. Прекрасная Тереза стояла на пороге, держа в руках свои туфельки. Пьер Ламуль от страха грузно сел на пол, и в этот миг ему показалось, что под диваном, где скреблись мыши, явилась человеческая рука. Но он ничего не мог разглядеть определенно, ибо одна из туфелек с силою бомбы и с удивительной ловкостью полетела ему в переносицу, а другая уже летела вслед господину Бисанже, который бежал, унося с собой все еще зажженный аппарат, так что призрак красавицы мчался впереди него по всем стенам, проваливаясь в окна, появляясь то совсем близко, то далеко, то маленьким, как куколка, то величиной с жирафу. Следом за ним змеился длинный провод.
В зале вновь воцарился мрак. Никто не знает, как провели супруги Ламуль остатки этой обильной приключениями ночи. Все тот же негритенок, любивший спать в саду на скамейке рассказывал на другой день, как по кустам во мраке неслась огромная белая женщина, как следом за нею мчался сам черт с чемоданом, извергающим пламя, и с хвостом через весь сад.
Хвост этот вдруг оторвался, и тогда все исчезло, а когда он, негритенок, опомнившись от страху, решился поднять тревогу, то из входной двери внезапно появился господин Морис Фуко, весь в пыли и в клочьях серпантина, и сунул ему такую крупную монету, что у него отнялся язык.
Глава III
Необычайное увлечение географическими науками
Остановившись перед дверью с надписью: "Доктор Жан Сигаль", Морис Фуко почувствовал некоторый трепет.
- Доктор принимает?-спросил он горничную.
- Простите, сударь,-отвечала та,-доктор Жан Сигаль-доктор географии...Если вам нужно ухо, горло и нос, то это этажом выше.
- Мне нужен именно доктор географии, вот моя визитная карточка...
- Пожалуйте,-сказала горничная, вернувшись через минуту.
В кабинете, увешанном картами, уставленном глобусами и чучелами, заваленном книгами и рукописями, за большим столом сидел Жан Сигаль, автор нашумевшей в свое время книги: "О способах приготовления человеческого мяса у бушменов", которую ловкие книгопродавцы обычно сплавляли рассеянным дамам под видом "подарка небогатым хозяйкам".
Морис Фуко поклонился профессору, а профессор поклонился ему в свою очередь.
- К делу! К делу! Дурак!
Услыхав этот гортанный крик, Морис Фуко вспылил:
- Сударь! - вскричал он гневно.
- Молчи, негодяй! - крикнул профессор и тут же прибавил с любезной улыбкой:- не сердитесь. Это мой попугай. Я к вашим услугам.
Ошеломленный таким началом разговора, Морис Фуко несколько смутился.
- Простите, профессор, что я решаюсь отнять у вас ваши драгоценные часы,-сказал он и еще больше смутился, увидев, как профессор с испугом пощупал свой жилетный карман.
- То есть, я хотел сказать, деньги... то есть, время... ведь время деньги.
- Дурак! - крикнул попугай, и, чувствуя справедливость этих слов, Морис все же подумал: "Ты сама во всем виновата, проклятая птица".
- Видите, в чем дело,-сказал он наконец.- Я боюсь, что вопрос мой покажется вам несколько странным...
- Имейте в виду,-проговорил профессор,- что если дело идет о сборе на устройство бала в пользу пострадавших от революции...
- Никаких балов, уверяю вас... Дело вполне касается вашей науки. Скажите, существует ли в мире, вернее, на земном шаре, остров... простите, если я что-нибудь перепутал...остров Люлю?
Профессор задумчиво встал и подошел к большому глобусу, усыпанному таким количеством больших и маленьких точек, что его хотелось вымыть зеленым мылом.
- Что значит, существует или не существует, - произнес он, покачав головой,-иные острова, вследствие вулканических изменений морского дна, периодически то существуют, то не существуют. Недавно группа островов Си-мо-а исчезла внезапно под поверхностью воды в то время, как жители справляли праздник царя. Ту-ту-ту, повторяющийся один раз в 170 лет! 170 число глаз возлюбленной Ту-ту-ту стоносой Иш-ты. Около 5.000 человек исчезло под водой.
- Какой ужас! - вскричал Морис.
- Да, ужасно, - согласился профессор, - к счастью,-продолжал он,острова через минуту вновь появились в пятидесяти верстах от прежнего места, так что большинство отделалось легкой ванной...
- ...но одежда была попорчена и дома тоже!
- Там не носят одежды, а живут в огромных раковинах.
- Ну, так это даже забавно.
- Не совсем, ибо акулы успели-таки съесть кое-кого... Главного жреца, например.
- Ах, какая досада! Но может быть, вы все-таки ответите мне на мой вопрос, существует ли, ну хоть иногда, такуй остров: Люлю?
- Люлю? Гм!
Профессор снова задумался, пристально глядя в лицо Морису и грызя пальцы. Лицо его постепенно расплылось в добродушную улыбку, а рука протянулась к странному предмету, лежавшему на столе.
- Слушайте внимательно, что я вам скажу, - произнес он, продолжая улыбаться,-стараясь не делать лишних движений, сползайте с кресла. Не проявляйте испуга, не кричите и, по возможности, не качайте кресла... скорее...
Морис Фуко, охваченный внезапным ужасом, съехал на пол. В то же мгновение профессор схватил со стола предмет - палку с проволочной петлей и через мгновение поднес к лицу Мориса плоскую шипящую морду огромной кобры.
- Благодарите бога, что она вас не ужалила! От ее укуса огромный боров издох в две секунды... И его нельзя было даже съесть, ибо мясо было отравлено.
Профессор кинул змею в ящик и захлопнул его.
- Интересно,-прибавил он,-что она редко делает попытки ужалить живущих в этой квартире и никогда не бросается на моих коллег по университету.
Морис Фуко. чувствовал, как дрожат его колени. Он вытер пот со лба и ощущая ползанье по всему телу, снова сел в кресло.
- Так как же остров,-пробормотал он и, чтоб успокоиться, закурил сигару. Что-то страшно чихнуло в углу.
