Такие коллективные предприятия считали богоугодным делом, примером доброго согласия между людьми. Верили, что путь мастеров направляла рука самого Всевышнего, а их деятельность окружала атмосфера «чуда».

Рис. 43. Замок Крак де-Шевалье XII в Крестоносцы создали в завоеванных землях замки с огромными стратегическими и констуктивными преимуществами[176]

В Киево-Печерской обители создали легенду о присылке Богородицей царьградских зодчих для постройки «великой церкви» В народном воображении строители прославленных зданий древности рисовались былинными богатырями.

В возвышенной пустынной местности на восточных подступах к Триполи, господствуя над узким проходом между хребтами Ливана и Антиливана, стоит замок Крак-де-Шевалье (рис 43) Монашествующие рыцари – госпитальеры.[177] выстроили его по последнему слову фортификационной техники XII в Крепость была практически неприступна в многограннике внешней стены с цилиндрическими башнями расположена цитадель с мощным трехбашенным донжоном[178] и рвом перед ним, вырубленным в материковой скале Ров заполняла вода, поступавшая со склонов холма по акведуку. От внешнего укрепления во внутренний двор цитадели вел перекрытый сводом ступенчатый пандус[179] В оборонительную систему входила и апсида[180] часовни, встроенная в стену.

Крак – один из самых совершенных замков, возведенных крестоносцами на узкой 600-километровой полосе восточного берега Средиземного моря. Если основной контингент рабочей силы при строительстве составляло местное население, то в создании планов замков, не имевших параллелей на Востоке, главную роль играли европейские архитекторы. В составе огромной свиты королей и баронов ехали инженеры и мастера-строители. Крупный архитектор Эд де Монтрейль, взятый в Крестовый поход Людовиком IX, укрепил порт в Яффе, а по возвращении в Париж построил множество церквей и два госпиталя Альфонс де Пуатье заключил договор с инженером Ассо, который обязался сопровождать его в Святую землю (1268).

Передвижения строителей и художников способствовали распространению на обширных территориях новых эффективных конструкций и наиболее удачных композиционных решений.

Кроме технических знаний и художественных навыков мастера приносили с собой новые формы культуры и социальной организации Бродячие артели состояли из земляков и отличались крепкой товарищеской спайкой В ходе работ они пополнялись местными кадрами ремесленников – форма сотрудничества, характерная для Средневековья По выполнении заказа артель либо распадалась, либо переезжала на другое место.

Прибытие по приглашению или по собственной инициативе греческих мастеров – один из путей экспансии византийской художественной культуры в Италию, Сербию, на Русь, в Германию.

Византийцы прибывали небольшими бригадами в 2–3 человека, максимум в 10–15. Артель включала главного мастера с помощниками. В процессе создания храма или монументальных мозаик пришельцы активно обучали молодых местных ремесленников разных профессий. В Венеции каждый греческий мозаичист обязан был иметь двух итальянских учеников. У мастеров «от грек», приплывших по Днепру из Царьграда для украшения собора Киево-Печерского монастыря, брал уроки блаженный Алимпий. Этот первый известный по имени древнерусский живописец «писать иконы очень был искусен». Бригада (не менее чем из 8 человек), создавшая в 40-х гг. XI в. мозаики храма св. Софии в Киеве, была укомплектована не только мастерами из Константинополя, но и выходцами с периферии империи. Ее возглавлял одаренный и тонкий мастер столичной школы, незаурядный колорист и рисовальщик, автор ярких портретных характеристик. Рука об руку с мозаичистами работали фрескисты: они подготовляли в технике фрески композиции для мозаик.

Тесное сотрудничество разноязычных мастеров обогащало искусство стран, удаленных от центров великой византийской цивилизации – наследницы античного мира. Заезжие умельцы создавали временные мастерские, местные работники становились их подручными и вносили свою лепту в общее дело. Постепенно греки, подвизавшиеся в Италии и на Руси, утрачивали связи с родиной. Местные же мастера овладевали тонкостями их искусства, и византийский стиль расходился как бы концентрическими кругами. В новой среде греческое наследие подвергали все более радикальной переработке в зависимости от локальных традиций и иных творческих задач.

Сравнительное изучение техники кладки и деталей зданий говорит об активном обмене строительными кадрами между русскими княжествами. Смоленский князь Давид Ростиславич пригласил зодчего из Полоцка, который возвел его дворцовый храм – церковь архангела Михаила (конец 80-х – начало 90-х гг. XII в.). Почерк ученика этого мастера заметен в новгородской церкви Пятницы, которая принадлежала купцам, торговавшим за рубежом: поскольку князь Смоленска – центра международной торговли на северо-западе Руси – покровительствовал заморским гостям, он послал им своего зодчего. В Новгороде пришлый мастер начал работать вместе с частью своей артели (каменщики – смоленские, а формовку кирпича производили местные кирпичники). Через год каменщики вернулись в Смоленск, а строительство заканчивали только новгородцы, но под руководством того же зодчего. Смоленские архитекторы строили в Киеве и Рязани.[181]

Богатством связей между разными центрами и школами отмечено романское искусство. Взаимообмен опытом в кругах кочующих ремесленников вел к диффузии художественных течений, созданию определенного единства стиля на широких территориях. Мастера-клирики или целые артели, сформированные при монастырях, трудились в аббатствах одной конгрегации, а затем и вне этих пределов. Работа в разветвленной конгрегации типа клюнийской с ее централизованной, почти монопольной строительной инициативой вела к переходам мастеров из страны в страну. Создатели храмовых росписей и пластического декора переносят свое искусство из Пуатье в Арагон и Кастилию, из Италии в Испанию. К французской романике примыкает современная ей архитектура Англии и Пиренейского полуострова. Благодаря контактам Северной Италии с Германией ломбардские конструктивные и декоративные приемы проникают вниз по течению Рейна, а отсюда дальше на север – в Скандинавию. Скандинавский зодчий построил в колонии западных купцов Смоленска немецкую церковь-ротонду. «Римские стекла» (витражи) украшали белокаменные храмы в городах Галицко-Волынской земли.

К началу XIII в. развитие монастырской романской архитектуры завершилось. Ведущее место в каменном зодчестве заняли гигантские городские соборы и приходские церкви. В эпоху готики на смену монашеским артелям приходят миряне; из них комплектуются свободные строительные мастерские с широким кругом деятельности. Зодчество привлекает самых одаренных людей «В те времена каждый родившийся поэтом становился зодчим. Рассеянные в массах дарования, придавленные со всех сторон феодализмом, словно крышей из бронзовых щитов, не видя иного исхода, кроме зодчества, открывали себе дорогу с помощью этого искусства, их илиады выливались в форму соборов. Все прочие искусства повиновались зодчеству и подчинялись его требованиям» (Виктор Гюго).[182]

В пору расцвета готического стиля, колыбелью которого стала Франция, все открытия передавались из одной мастерской в другую с необычайной быстротой. Соревнование между архитекторами заставляло корпорации строителей держаться на должной высоте. Они не замыкались в башне из слоновой кости Большие стройки становились «институтами», где каждый мог черпать новые идеи, казавшиеся привлекательными Наиболее талантливые мастера ХП-ХШ вв. были не только в курсе всего, что строили в таких разных областях французского королевства, как Иль де Франс, Пикардия, Шампань, но получали ответственные задания и за пределами своей родины Особенно высоким был престиж «королевских мастеров – каменщиков» Франции. Собор в Кентербери отстроил «каменщик, родом из Санса, по имени Гийом, человек энергичный, равно искусный в каменных дел мастерстве и в плотницком деле» Монахи отдали ему предпочтение перед англичанами за живость ума и добрую славу. Французских зодчих знали в Испании и Германии – совет епископов города Вимпфена пригласил архитектора из Парижа для постройки собора «из тесаного камня по французскому способу» Мастер Этьенн де Боннейль с помощниками отплыл в Швецию для возведения церкви в Упсале. Во владениях Фридриха II в Южной Италии воздвиг крепость уроженец Шампани Филипп Шинар, приехавший с Кипра.