К древнерусской княжеской эмблематике относятся «знаки Рюриковичей». В варварском обществе монеты служили средством товарного обмена и выполняли важную знаковую функцию: захваченные богатства – свидетельство доблести вождя и его дружины. Монеты разрубали, переплавляли в слитки и украшения. Сотни тысяч монет в кладах еще не говорят о развитом денежном обращении, поскольку выпадали из оборота. Объяснение можно искать в сакральном отношении скандинава к своим сокровищам – воплощению счастья и успеха. Пока клад лежал нетронутым в земле или болоте, он хранил в себе удачу хозяина и был неотчуждаем. Серебро и золото обладали сакрально-магической силой в глазах варваров.

Сравнительно крупные клады принадлежали зажиточным купцам или предводителям дружин, что в то время вполне совмещалось. Клады небольших размеров, обнаруженные на сельских поселениях либо вблизи них, отражают протогорода с их сельскохозяйственной округой. Жители сел могли приобретать монеты и у бродячих торговцев, разносивших их по деревням и погостам (центрам сельских общин) – зародышам будущих ярмарок.

Вдоль главных речных артерий исследованы протогородские поселения IX – начала XI в. За последние десятилетия они привлекают все большее внимание археологов. Эти сходные памятники обычно включают селища, небольшие укрепленные городища, а главное – обширные курганные могильники с многочисленными дружинными захоронениями. К их числу относят Старую Ладогу, Рюриково городище под Новгородом, Гнездовский комплекс под Смоленском, Сарское городище у Ростова Ярославского, Тимиревское и Михайловское поселения в Ярославском Поволжье, Шестовицы возле Чернигова и другие объекты.

Достаточно сложные организмы на трансконтинентальных магистралях были тесно связаны с интересами международной торговли и далеких грабительских походов. Здесь могли находиться резиденции княжеских наместников, руководивших сбором пошлин, погосты-становища для взимания дани с местного населения, могла процветать и работорговля.

Эти торговые места, фактории обнаруживают сходство с приморскими центрами, известными под германским названием «вик» в значении – порт, гавань, залив. Протогорода располагались на пограничье племен и важнейших торговых путях, их отличала мобильность населения и его смешанный этнический состав. Найденные клады и вещи в курганах включают привозные предметы роскоши: украшения из серебра и самоцветов, шелковые ткани Ирана и Византии, глазурованную и стеклянную посуду из мастерских Сирии или Египта. К числу виков относят Хедебю в Дании, Скирингсаль в Южной Норвегии, Бирку на озере Меларен в Швеции, Колобжег и Волин на южном побережье Балтики.

В Гнездове – средоточии славяно-варяжских контактов на центральном участке «Пути из варяг в греки» (там перекрещивались водные и волоковые переходы систем Волхов – Днепр – Двина – Угра – Ока) выделяется группа «больших курганов» – аристократическое кладбище в центральной части могильника. Военные вожди захоронены по скандинавскому обряду. На земляной платформе сооружался погребальный костер, на нем устанавливалась ладья. В ней помещали тела мужчин в воинских доспехах и женщин в праздничном наряде Затем все предавали огню. Останки собирали в урны, возле которых складывали оружие. Мечи и копья часто воткнуты в землю и накрыты шлемом или щитом. Вслед за тем совершали жертвоприношения: туши барана или козла (у норманнов козлы почитались священными животными бога грома, бури и плодородия Тора) погружали в котел рядом с захоронением. Над прахом покойных сооружали курганную насыпь.

В крупных курганах Гнездова и других центров международной торговли открыты погребения бесстрашных викингов – этих «пассионариев», по терминологии Л. Н. Гумилева, – людей, обладавших повышенной тягой к действию, боеспособностью и выносливостью, для которых летними жилищами служили корабли. Вся жизнь чуждых оседлости купцов-пиратов была направлена на организацию далеких и опасных экспедиций. Планы походов на юг и на восток, к Волге, детально разрабатывали еще зимой. Тогда же тщательно подбирали людей для корабельных экипажей – «самых сильных и самых храбрых». В них включали наемников из славян «и из других стран». Строили новые, ремонтировали и оснащали старые корабли, хранившиеся в специально оборудованных сараях. Ремесленники обслуживали интересы привилегированного дружинного слоя. В Гнездове обнаружены погребения мастеров с молотками, напильниками, резцами, долотами, т. е. кузнечным и деревообделочным инструментарием, связанным с судостроением.

Отправляясь в рискованные рейсы, «люди Севера» объединялись в многочисленные флотилии… И вот назначен день похода. Возглавивший его конунг дает прощальный пир, приказывает трубить сбор и сниматься с якоря. Спускаемые на воду корабли являют собой красочное зрелище. Паруса в красную, синюю и зеленую полосы, расписная обшивка бортов, разноцветные шатры, заменявшие каюты, сверкающие золотом носовые изваяния чудовищ, вывешенные на бортах щиты с фигурами чудовищ на них…

Одна из скандинавских саг рассказывает о норвежском конунге Харальде Прекрасноволосом: «Зимой по его распоряжению был построен большой и роскошный корабль с драконьей головой на носу. Он отрядил на него свою дружину и берсеркеров (отчаянных воинов, впадавших в экстаз и доводивших себя в бою до полного исступления. – В. Д.). На носу во время боя должны были стоять самые отборные воины, так как у них был стяг конунга… Харальд-конунг брал в свою дружину только тех, кто выделялся силой и храбростью и был во всем искусен». Недаром презиравших смерть «тружеников моря» наделяли такими прозвищами, как Раскалыватель Черепов, Гадюка, Кровавая Секира.

Находки дирхемов тяготеют к бассейнам больших и малых судоходных рек, вдоль которых располагались города и поселения. Скопления кладов наблюдаем в зонах концентрации оседлого населения и в центрах с широким размахом торговли – Новгороде, Киеве, Любече, Владимире-на-Клязьме. Они сосредоточены и в районах волоков, где местные жители, извлекая доход из перевозки грузов, предоставляли инвентарь для передвижения ладей посуху. Волоки контролировались военными гарнизонами.

Рис. 33. Рукоять меча скандинавского дружинника X в., обнаруженная в одном из больших курганов Гнездова.

Из Волжской Булгарии парусные караваны везли монетное серебро вверх по Волге и ее притокам. От Булгара начинался маршрут к Киеву (Куябе), из которого, как утверждали арабские географы, вывозили меха и ценные мечи (рис. 33). Через Крым и причерноморские степи шел товарообмен между Киевом и Закавказьем. «И доходят мусульманские купцы из Армении до Куябы» (Идриси).[121] На территории древнего Киева археологи обнаружили кости верблюда.

Путь на Готланд, Аландские острова, в Швецию, Польское Поморье (с центром в Волине) и Данию шел через Ладогу, Ладожское озеро, Неву и Финский залив. Садко плавал именно по этому маршруту.

Западной Двины проникали в «землю варягов» и в верховья Днепра. Гнездовский комплекс под Смоленском, который включает городище, обширное поселение и курганный могильник, – ключевой пункт на днепро-двинской артерии (пять кладов дирхемов).

В Гнездове оседал торгово-ремесленный люд из славян и уроженцев Восточной Прибалтики. Норманнских дружинников, называвших Русь – Гардарики, охотно принимали на воинскую службу и князья Киева, и константинопольские василевсы. «Кольскегг крестился в Дании, но там ему пришлось не по душе, и он отправился на восток, в Гардарики, и пробыл там зиму. Оттуда он поехал в Миклагард (Константинополь. – В. Д.) и вступил там в варяжскую дружину. Последнее, что о нем слышали, было, что он там женился, был предводителем варяжской дружины и оставался там до самой смерти» («Сага о Ньяле»).[123]