Вернон Клайд прочистил горло.

– Давайте забудем всю эту чушь и выпьем, – неуверенно сказал он.

– Согласен, почему бы и нет?.. – кивнул я.

– Так-то лучше, – проворчал продюсер. – Когда придет Лэмб…

– Простите, – перебил я. – Надо утрясти маленькую деталь. Если вы не возражаете, Никки-бой, я готов получить свою тысячу.

– Что? – Николас вскипел. – Держи свое пьяное хайло на замке, Вернон, пока тебя не спрашивают! Пари остается в силе, Дэниел!

– Рад за вас, – кивнул я. – Минуту назад решил, что уже струсили.

– А мне показалось, вы говорили, что не читали Шекспира? – Он взглянул на меня изучающе.

– Только басни в школе, про ту самую овечку, за счет которой финансируется ваша постановка.[3]

Николас залпом допил бокал.

– Психиатр – ваш друг, да? Вы заранее все обговорили, чтобы сообща облапошить старину Блейра?

– Хороший вопрос, – хмыкнул я. – Это требуется обсудить. Вы доверяете своей жене?

– Доверяю все, кроме ролей Шекспира, – коротко ответил он.

– В таком случае, пусть миссис Блейр выберет психиатра, тот назначит время, и только Адель будет знать, куда и к кому мы едем.

– Согласен. – Николас посмотрел на жену. – Ты сможешь организовать это, дорогая?

– Полагаю. – Она пожала плечами. – Это все дикость какая-то, но если вы настаиваете…

– Я хочу заставить Дэниэля уважать мою профессию, – выдавил Блейр сквозь зубы. – Да и тысяча долларов тоже достойна уважения, не так ли, мистер Бойд?

Я кивнул:

– Вы правы как никогда.

Частную клинику в Коннектикуте окружал лес. Территория возле большого двухэтажного здания, окрашенного в пастельные тона, была обнесена высоким забором. Строго приватная лечебница, и можно было надеяться, что заправляет здесь строго приватный психиатр.

Я с весьма озабоченным видом сидел в кабинете доктора Фрезера. На нем не было ни белого халата, ни темных очков. В своем дорогом костюме он мало походил на психиатра, да и пострижен был не хуже меня.

– Чем могу быть полезен, мистер Бойд? – вежливо спросил доктор.

– Видите ли, – замялся я, – дело касается моих друзей… – И я выдал ему историю о бывшем актере, перенесшем сценическое действо в собственную жизнь. Будто у него возникла навязчивая идея, он считает себя Гамлетом, а свою жену – матерью-королевой, решившей его отравить.

Лицо Фрезера оставалось беспристрастным. Тогда я добавил, что пока муж не слишком опасен, но состояние день ото дня ухудшается, чем и поделилась со мной его жена, как со старым другом семьи.

– Так какой помощи вы хотите от меня? – осторожно спросил Фрезер.

– Вы не могли бы посмотреть его, доктор? Если необходимо, пусть он останется здесь на некоторое время, под наблюдением специалистов. Его жена, поймите, находится в постоянной тревоге, а это тоже может кончиться нервным срывом либо еще чем похуже.

– Хорошо, я посмотрю вашего друга, мистер Бойд. Когда вам удобной приехать?

– В любое время. Чем скорее, тем лучше.

– Завтра в одиннадцать вас устроит?

– Отлично.

– Договорились. – Он вежливо кивнул.

Выйдя из клиники, я осознал, что меня что-то тревожит. И только включив мотор, сообразил, в чем причина моего беспокойства, – в лечебнице стояла абсолютная, неестественная тишина. Что же они делают с пациентами, добиваясь подобного порядка?

Вернувшись в офис около трех часов дня, я обнаружил в кабинете Адель Блейр в великом раздражении.

– Я уже час жду вас, – заявила она. – Где вы пропадали?

На ней было другое платье – темно-вишневое, со множеством нашитых на него пуговиц.

– Ездил в Коннектикут.

– Зачем? И что за идиотское пари вы вчера заключили?

– Я встречался с доктором Фрезером. У него в Коннектикуте частная психиатрическая лечебница.

– Вот как? – В ее глазах заблестел интерес.

– Мы договорились, он примет нас завтра в одиннадцать.

Женщина перевела дыхание.

– Вы уверены, Дэнни, что все пройдет без шума?

– Поговорим об этом после того, как вы выпишете чек, – предложил я.

Она открыла сумочку и протянула мне новый чек, взамен изрезанного Конфуцием. Для сохранности я убрал его в сейф.

– Доктор Фрезер, – сказал я, – внушает доверие. Уверен, все будет тихо.

– Что вы ему сказали?

– Вы – мои давнишние друзья, Николас – бывший актер, вообразивший себя Гамлетом, а вас матерью-отравительницей, ситуация в любой момент может выйти из-под контроля.

– Теперь мне понятно ваше вчерашнее поведение. Что же будет дальше, после… – Она замялась. – После окончания представления?

– Это уж зависит от Фрезера, – усмехнулся я, – и от мастерства вашего мужа.

– Хорошо, – кивнула она. – Значит, вы заедете за нами в девять тридцать?

– Именно так. И не забудьте, что в кабинете Фрезера вам надлежит выглядеть несчастной, страдающей супругой.

– Если вы помните, я – актриса! – парировала Адель. – Вы полагаете, его сразу оставят в клинике насовсем?

– Сомневаюсь. Но ваш муж окажется под наблюдением, что для начала неплохо. И на первое время я оплачу содержание Никки в лечебнице – думаю, это серьезно повлияет на мнение доктора, похоже, он испытывает недостаток клиентов. Пожалуй, это даже лучше, чем немедленное признание Николаса сумасшедшим.

– Время покажет, – заметила миссис Блейр. – Надеюсь, вы понимаете, что я расплачусь с вами полностью лишь после того, как буду уверена в благополучном исходе дела?

– Конечно. – Я усмехнулся. – И скажите Никки-бою, что нашли доктора по телефонному справочнику.

– Еще чего-нибудь мне следует знать? – Она посмотрела выжидающе.

– Поцелуйте за меня Обри, – улыбнулся я. – Как вы думаете, этот терьер не перебежит на сторону папаши?

В следующее мгновение она залепила мне пощечину. Бриллиант кольца впился в щеку.

Я взялся за пуговицу роскошного платья и притянул Адель к себе, затем обхватил за плечи и прижался губами к губам. Ее тело обмякло и некоторое время было послушным, но потом напряглось. Она начала молотить кулаками по моей спине. А я тем временем позволил своим рукам соскользнуть на ее талию и затем на округлые бедра. Она отшатнулась.

– Вы… вы… – Адель задыхалась от негодования.

– Если занимаешься грязными делишками, поневоле общаешься с такими же людишками, – сказал я спокойно. – Я грязный человек, миссис. – И дважды хлестнул ладонью по ее лицу.

Она уставилась на меня, раскрыв рот, словно не могла поверить, а через секунду кинулась расквитаться, размахивая руками. Я бесцеремонно оттолкнул ее.

– Возможно, раньше вы не боялись мужчин, дорогая.

– Я… я…

– Наверное, вы хотите сказать, что будете ждать меня завтра в девять тридцать.

– Я убью вас! – прошипела она.

Адель Блейр выбежала из офиса, хлопнув дверью. Впрочем, я крайне изумился бы, поступи она иначе. Такой характер по мне. Я сам грубиян и знаю это, но я привлекательный грубиян.

Десятью минутами позже дверь без стука отворилась, как и накануне, будто смотришь повторный показ по телевидению. Но на этот раз вошли двое – Конфуций и, вероятно, его помощник.

Конфуций аккуратно закрыл дверь и посмотрел на меня.

– Забыли еще что-то искромсать? – удивился я.

– Ты не извлек урока из первой встречи, Бойд, – спокойно ответил он. – Придется проучить тебя всерьез.

Я взглянул на его сообщника. Весил он не менее трехсот пятидесяти фунтов, этакая глыба с гладкими, зализанными назад волосами. Вынув сигару из верхнего кармана, он откусил кончик и выплюнул к моим ногам. Взгляд его голубых глаз обдавал холодом, а вообще этот тип был похож на бульдозер, пуская клубы дыма мне в глаза.

– Херби, – кивнул толстяк в сторону Конфуция, – защищает мои интересы.

– Херби? – Я с интересом оглядел Конфуция. – Неужели мать назвала его так? Мне представляется восхитительная картинка из детства, буквально слышу слова его мамочки: «Херби, сынок, не обижай маленькую девочку, ее крики разбудят всю округу!» Хорошенькое имечко для психопата!