Через десять минут у меня появился второй клиент. Он вошел без стука и захлопнул дверь ногой.

Высокий молодой человек отличался хорошим телосложением, тонкими, плотно сжатыми губами и голубыми глазами.

Покуривая, я наблюдал за приближением этих холодных глаз, и в моем взгляде он не нашел симпатии.

– Похоже, вы новичок, мистер Бойд? – спросил вошедший. Его голос был под стать росту.

– Верно, – кивнул я. – Недостаток опыта заменяю энтузиазмом.

– Энтузиазм опасная штука, мистер Бойд.

Я смотрел на незнакомца с нескрываемым восхищением.

– Вы вновь абсолютно правы. Вас, случайно, зовут не Конфуций?

– Бывает, и чувство юмора приносит неприятности, – добавил посетитель без всякого выражения. – Надеюсь, оно не покинет вас после моего визита.

– Было бы жаль.

Он склонился над столом так, что его глаза оказались в шести дюймах от моих.

– Несколько минут назад вы беседовали с актрисой. Чего она хотела?

– С актрисой? – Мое удивление было искренним.

– Адель Ромайн. – Он нетерпеливо кивнул. – Или она представилась как миссис Блейр?

– Надеюсь, вам понравится мой ответ, Конфуций: уберите из моего офиса свой любопытный нос и все прочие части тела, пока я вас не вышвырнул!

– Адель участвует в большой игре, – невозмутимо сказал он. – Слишком большой для такого щенка, как ты, Бойд. Ты сильно пострадаешь, мальчик. Если она уже заплатила – оставь деньги себе и забудь о ней. С претензиями не придет – гарантирую.

– Если вы ее доверенное лицо, ей стоит подумать о замене, – сказал я.

– Вижу, мой долг убедить тебя в серьезности сказанного, – неожиданно мягко произнес клиент.

– Вы и гороскоп мой принесли? – спросил я насмешливо, все еще не принимая его всерьез. И напрасно.

Правая рука незнакомца стремительно вырвалась из кармана, удар пришелся между глаз, и я опрокинулся вместе со стулом. Вокруг заклубился красный туман.

Его пальцы вцепились в ворот моей рубашки, он рывком приподнял меня и снова ударил.

Я лежал на дне темного омута. Где-то на поверхности, в тысяче футов от меня, мерцал свет. Наконец удалось вынырнуть, и я открыл глаза.

На колени я поднимался минуты две, а чтобы встать на ноги, ушло не меньше пяти минут. Конфуций уже покинул кабинет.

Посреди нового ковра красовалось широкое чернильное пятно. Белая кожа кресла и стульев была вспорота ножом. В столе лежал чек, разрезанный на тонкие полоски. Все это навело на мысль, что Конфуций – псих и его тоже необходимо изолировать. И я решил, что при следующей встрече изолирую его максимально надежно – попросту прикончив.

– Что случилось с вашей мебелью? – спросила миссис Блейр.

– Отдал в чистку, – ответил я. – В конце концов, она целый день простояла в кабинете, а вы же знаете, какая нынче мебель. И, кстати, я потерял ваш чек.

– Я выпишу другой, – кивнула она. – Конечно, приостановив платеж по первому. Знакомьтесь, это – Обри.

Он был высокий и плотный. Каштановые волосы вились, ухоженные усы гармонично дополняли ансамбль. Карие глаза разглядывали меня доброжелательно, он улыбнулся, показав ровные зубы, и сказал:

– Как поживаете, мистер Бойд? Адель считает, что вы сможете решить нашу проблему. Поверьте, я заранее благодарен.

– Благодарить надо девять тысяч долларов, – отозвался я.

Послышался резкий звук, словно залаяла собака, и я не сразу сообразил, что это он так смеется. Миссис Блейр посмотрела на часы.

– Мы опаздываем, – быстро сказала она. – Идемте, нам еще нужно придумать историю вашей дружбы.

Обри хмыкнул.

– Может, вы вместе учились в Йельском университете? – сказала Адель. – Где вы учились, мистер Бойд?

– В агентстве Крюгера, – усмехнулся я. – И уж если мы старые друзья, меня зовут Дэнни.

– Ладно, Дэнни, – кивнул Обри. – Прошлый год я отдыхал в Палм-спринг, мы могли познакомиться там?

– Вполне, – согласился я. – Отдыхали – от чего?

– От Нью-Йорка, – он вздохнул. – А в чем дело, старик?

– Не похоже, что вы где-то работаете.

Он засмеялся.

– Я далек от этого, мой друг. Порой немного играю на бирже, чтобы убить время.

– Договорились, – торопливо прервала миссис Блейр. – Палм-спринг, прошлый год. Едем быстрей!

Я потрогал царапину на лбу.

– Давайте не торопиться, – попросил я. – У меня в голове непорядок.

– По-моему, вчера было точно так же. – Адель насмешливо улыбнулась.

– Это даже к лучшему, – пробурчал Обри.

– Ну так поехали, – выдавил я сквозь зубы.

До Ист-Сайда мы добрались за тридцать минут. Студия производила впечатление. Прежде это явно было складом, вполне подходящим для хранения трупов. Воздух внутри был настолько затхлым, что, похоже, эта идея уже кому-то приходила в голову.

Посреди запыленного зала стояли женщина и мужчина. Другая пара сидела на самодельной деревянной скамье и наблюдала за первой. Наши шаги гулко отдавались в пустом помещении.

– Прелестная Офелия, о нимфа… – Мужчина повернул голову и заметил нас. – Кстати, о нимфах, – переключился он, – это моя жена, темноволосая Адель, мой сын и некто пришлый.

– Привет, отец, – улыбнулся Обри. – Знакомься, мой друг Дэнни Бойд. Почитатель твоего таланта и до смерти хочет познакомиться с тобой.

– До смерти? Это хорошо. У нас свободна роль призрака, Дэнни, – сказал Николас Блейр.

– Пригласите же меня, и ваш Гамлет наконец узнает, что такое настоящий призрак! – заявил я, пожимая артисту руку. Он был просто гигантом. Прямой красивый нос, аристократический раздвоенный подбородок. Черные волосы, густые и длинные, еще не знали седины, но лицо уже изрезали морщины, хотя грим хорошо скрывал его возраст.

– Позвольте представить вам остальных, – пробасил он. – Вернон Клайд, наш малость двинутый продюсер.

Лысый мужчина смотрел мрачно. Не вставая со скамьи, он помахал рукой.

– Приветствую.

– Рядом с ним – Лоис Ли, моя мать. – Николас расплылся в улыбке.

– Это у нас такой юмор, – откликнулась актриса. – Я играю королеву-мать. Словом, добро пожаловать в сумасшедший дом, мистер Бойд!

– Спасибо! – Я осторожно посмотрел на королеву. Ей было лет тридцать пять, скорее чуть больше, и пышные формы производили впечатление.

– И, наконец, очаровательная Чарити[2] Адам! – широким жестом Блейр представил стоящую перед ним девушку.

– О, я всегда считал, что в каждой блондинке проявляется милосердие Евы, – произнес я, любуясь девчонкой.

Чарити хихикнула.

– Продолжаем репетицию, Николас? – спросила она.

– Гости – это отличный предлог отложить дела, – пророкотал актер.

Чарити Адам явно относилась к искусству со всем пылом молодости. Я не спускал с нее глаз. Светлые волосы подстрижены по-итальянски, как это прозвали несколько лет назад, когда это вошло в моду и нуждалось в приличном названии, – то есть грубо обкромсаны, но на ней это смотрелось красиво. Темный облегающий свитер и черные узкие брюки подчеркивали совершенство ее славной фигурки. Мне показалось, что она без лифчика, но ее грудь крепка и не нуждается пока в нем. Широкий пояс с блестками охватывал невероятно тонкую талию. Стройные длинные ноги завершали картину.

– Счастлив с вами познакомиться, – внезапно произнес Николас. – Не подозревал, что у моего сына есть друг.

Обри нервно хихикнул.

– Мы подружились в Палм-спринг, папа. Там я в последний раз проводил отпуск, помнишь?

– Нет, – резко бросил Николас. – Твоя жизнь – сплошной отпуск.

– Не надо сейчас устраивать сцен, Никки! – капризно попросила миссис Блейр. – Не расстраивай наших друзей.

Брови Николаса приподнялись.

– Вас легко расстроить, Дэниел?

– Конечно, – подыграл я. – Нервишки плохие. Даже врач перестал задавать мне вопросы, боясь нервного припадка.

Вернон Клайд поднялся со скамьи.

– Если на сегодня все, почему бы не пойти куда-нибудь выпить? – поинтересовался он.