«– Латинянин оказался прав! – думал Матос, – А если бы он, не указал о наличие прохода в горловине ущелья? Гамилькар мог выйти в тыл Спендию! Этот колдун не помогает мне уже! Сомнения в Косте вселил в меня он! Зачем ему это? Вон как движутся колонны! Это заслуга Косты! Он их обучил этому. А где заслуга Корфы? Я совершил ошибку, послушав колдуна! Надо быть с ним настороже! Казнь Поликарпа? Зачем он так ратовал за неё! Ведь, действительно, это был самый дельный из оставшихся военачальников! Теперь, греков не пошлёшь на штурм! Не с кем!»

Неожиданно, с холмов, эхо принесло рёв многотысячной толпы… Оттуда вновь донёсся сигнал труб, звук которых прокатился по долине…

– …а-а-арка! – донеслось с той же стороны. Рёв этого отголоска, как будто специально эхо повторило несколько раз.

Далее все звуки смешались… Трубы, возгласы, топот конницы, какой-то иной шум, все сплелось, скрутилось в неопределённый гул…

«– Там началось главное сражение! – кричало сознание Матоса, – А, мы… мы застряли здесь!»

Он стал нервничать и проявлять неудовольствие, в отношении своих тысячников. Но это не приносило результата. Колонны рассеивались ещё до подхода их ко второму валу и рву перед ним, заполненным солёной водой из озера. Трупы устилали плато перед лагерем…

…Снова с холмов донёсся возглас труб? Но это уже были звуки другого характера! Это были звуки победы! Трубы в лагере, подхватили их возглас и это окончательно, остановило штурм лагеря…

«– Все! Сражение на холмах проиграно! Что со Спендием и Авторитом? Плен? Смерть? Сейчас, наступит наша очередь? – от этой мысли Матос почувствовал, как у него „засосало под ложечкой“, – Уходить! Надо уходить! По маршруту, который указал Коста!»

Матос, немедленно, отдал приказ об отступлении на север.

– Пусть греки, прикрывают наш отход! – распорядился он, после короткого раздумья, – Потом, двигаются за нами! Их Богиня Геката, покажет им наш путь! Похоже, она стала нашей постоянной спутницей! Может так, она отстанет от нас?! Клянусь, своим смирением перед Баал-Хамоном, нам надо совершить ряд жертвоприношений, чтобы умилостивить Богов!

В этот момент к нему подошёл колдун Корфа.

– Ты упоминал о жертвоприношениях, Царь Матос! Это мудрая мысль! Что ты собираешься делать со своими многочисленными пленными пуннами? Мы так и будем их возить с собой? Пора уж, решить их судьбу!

Матос недовольно посмотрел на Корфу.

– Собери их всех! Это мне решать их судьбу, а не тебе, колдун! – его глаза, горели гневом, – Твои советы становятся путанными и туманными, когда дело касается битвы! Но, когда битва уже проиграна, и нам нужны заложники, ты вдруг ратуешь за их смерть?!

Матос повернулся к окружению и сказал:

– Всех забираем с собой! И чтобы не один волос с них не упал, без моего ведома!..

Армия, уйдя за дым, развернулась и двинулась на север, вдоль предгорий. Конница вошла в одно из ущелий, выводящих армию из соляных мест. Матос, двигаясь в середине колонны, все время находился в раздумьях.

«– Почему удача не улыбается нам? – спрашивал он мысленно себя, – На нашей стороне такой численный перевес! Но успеха он нам не приносит? Там на холмах, армии Спендия и Авторита, объединившись, вдвое превышали численность армии Гамилькара! К тому же, часть он вынужден был оставить в лагере, для его обороны! И это не принесло никаких результатов! Спендий мнит себя великим стратегом! Как же! Он нанёс поражения Ганнону несколько раз! Но кого он разбил? Армию, которая привыкла сражаться с неорганизованными армиями Вождей Нуммидии и Ливии. Конечно, ветераны Сицилии Спендия, имели все шансы разгромить эту свору! Но, теперь, уже второй раз, он разбит Львом, которого хвалился распять в Прионе! И даже, демонстративно, подготовил крест для этого. Да! Как бы он, не пригодился ему самому?!»

Матоса пробрала дрожь, при этой мысли. Он, огляделся… Армия брела понуро, веры в победу уже не было…

«– Надо расширять восстание. Поднимать на борьбу рабов! Их огромное количество, работает на плантациях Магнатов города, родов Магонов и Ганнонов! Жалко, Гамилькар совершил обмен с Римом военнопленными! Сейчас, как бы пригодились все эти пленные римляне! Но, надо идти к югу от Карфагена! Именно, там огромные площади плантаций оливы и винограда! Там и восстановим свои потери! Да и Льву, нужно будет метаться по Тунессу! Везде будут враги! Он будет подобен Льву, оказавшемуся в центре горящего сухого тростника! – продолжал размышления Матос, – А самое главное, надо связаться с Римом! С его Сенатом! От моего имени, провозглашённого царя Ливии! С предложением союза! Сделать это нужно, через Наместника Гелы Децима Скрофу! А посольство послать из Утики! Как из города, намного, древнее самого Карфагена и выйти на Председателя совета Магнатов, который хочет власти! Клянусь, силой великана Аргуса, это единственный правильный путь! Путь, который приведёт нас к успеху! Гамилькара в открытой битве не одолеть! Но, здесь, надо найти другие пути к его разуму и воле!»

Матос встряхнул головой, как бы избавляясь, таким образом, от размышлений.

– Корфа! – позвал он.

Корфа молча, появился из-за его спины, вопросительно, глядя на вождя.

– Корфа, – произнёс Матос, после того, как колдун появился на глаза, – надо разузнать судьбу Спендия и Авторита! Пошли гонцов по окрестным городам! Пусть разузнают новости!

– Я, сделаю это, Матос! – Корфа кивнул, в знак своего подчинения и скрылся в отрядах стражи Матоса…

Матос посмотрел ему вслед… Его мысли унеслись в далёкую молодость… Тогда, он и другие молодые ливийцы, прибыли на Сицилию в качестве наёмников и впервые, своими глазами, увидели совершенно другую культуру и народность…

«– Да. Там не пользуются услугами колдунов, так часто как здесь! Хотя, они там есть! Но в Африке, среди черных планов, черных помыслов, черных народностей – они просто необходимы! И у Гамилькара они есть! Несомненно, есть! Ведь, что делает подле него этот смуглый грек, который все про всех знает? Теоптолем?! От одного взгляда в его глаза, становится не по себе!»

Матос вспомнил образ Теоптолема.

«– Ведь, недаром, ходят слухи, что он служил в храме Молоха, в своей молодости? Именно, оттуда его вытащил Гамилькар! Надо, попытаться убить его! Это ослепит Льва! – внезапная, навязчивая мысль, поселилась в голове ливийца, – И почему мне раньше не приходила эта мысль в голову? Есть ещё одна мысль! О ней, тоже, стоит подумать?»

Матос вновь оглядевшись кругом, продолжил размышления… Ему, неожиданно, вспомнился один из сынишек Гамилькара, что находился несколько лет в лагере на горе Эрик. Он вспомнил, как любил его Барка! Как он, выбегал к гавани горы, в группе других детей, когда возвращался его отец, после походов в Южную Италию!..

– Ганнибал… Да, кажется, его звали Ганнибал! – припоминал Матос, – Я, даже, держал его, несколько раз, на руках! Этого отпрыска Баркидов, который, несмотря на свой малолетний возраст, заботился о своём младшем брате Магоне! Сейчас, ему лет восемь!? Он в Карфагене, и его очень любит Барка! – Мысли Матоса закрутились в одной платформе. – Вот, ахиллесова пята Льва! Ослепить и оставить без крепости в сердце! Вот путь, который ведёт к победе надо Львом! Он потерял старшего сына Магона, вместе с матерью! Я, хорошо помню, когда это случилось! Тогда, он даже не выходил из ставки несколько дней! Мы все, тогда, не понимали, что происходит с нашим Стратегом? И, вот, пришла гемиола! Одна единственная, спасшаяся от нападения римской эскадры! А, на ней, привезли этого сынишку и совсем маленького, второго, которого он назвал, тут же Магоном! Я, помню, как он прижимал их к груди, а по его щёкам текли слезы! Эти слезы, даже передались многим, там присутствующим… Но, после этого, все изменилось! Следующие три года латиняне, просто, умывались своей кровью – Гамилькар, сел на галеры! Он, редко это делал до этого! Но, теперь, он, вместе с флотом своего брата Карталона, начал опустошать города Каламбрии, Бруттия, Лукании! Именно, эти провинции латинян почувствовали гнев Баркидов! Их флот, гонял Римские корабли по Тирренскому морю, топя все эскадры! Римляне, и так, заклёванные после разгрома, у Дрепана, прятались в заливах Мессины и Катаны! Гамилькар, полностью, тогда, оставил наземные операции в Сицилии! Он обрушился на Италию! А, операции в Сицилии, ограничились, только обороной нескольких городов и горы Эрик! И, странно, но римляне ничего не могли поделать с ними! В конце концов, и вовсе, оставили попытки овладеть ими. Это было удивительное время! – Матос с удовольствием вспоминал о нем, – Гамилькар, горя мщением за жену и сына, не ограничивал наёмников теми запретами, что были до смерти его близких! И наёмники веселились от души! Были захвачены и разграблены: Фурия, Локры, Кротон. Армия, высадившись, дошла до Метапонта и взяла его штурмом! Город лежал в руинах… Именно, там находилась резиденция бывшего консула Публия Клавдия Пульхра, одного из виновных в нападении на группу торговых кораблей Карфагена с членами семей воюющих в Сицилии воинов! Так мстил Барка! И месть его была безмерной!..»