«Ревность – отвратительная штука», – подумала Клер, глядя, как Хью наклонил голову к Гарриет. Да, приходилось признать, что она чувствовала себя отвратительно, и с этим ничего нельзя было поделать. Раньше она никогда не испытывала ревности, хотя сама не раз становилась ее причиной. Подумать только, она никогда не сочувствовала ревновавшим женщинам и даже не догадывалась, как это ужасно! Что ж, она заслужила свою кару и теперь сама охвачена этим всепожирающим чувством.

Клер напомнила себе: если Хью сейчас на глазах у всех танцует в «Олмаке», значит, он не делает более интимных вещей с менее респектабельной женщиной, с которой утром катался в открытом экипаже. Но сколько ни рассуждай, нестерпимо видеть, как он держит руку мисс Лэнгфорд, как улыбается своей чарующей улыбкой прямо ей в лицо и как эта нежная, очаровательная, эфирная блондинка эффектно смотрится рядом с его высокой широкоплечей фигурой. Не помогало и сознание того, что девушке всего восемнадцать лет и что Хью, как герцог Ричмонд, обязан рано или поздно на ком-то жениться.

На ком-то, но не на ней. Она, Клер, никогда не будет его невестой.

«Вот что давит камнем на грудь», – подумала она, сжав зубы так, что разболелись челюсти.

– Леди Клер, вам плохо? – Лорд Винсент наклонился к ней, хмуря брови. – Вы вдруг так побледнели…

Лорд Винсент наблюдает за ней, поняла она, когда его голос проник в сознание. Другие тоже могли наблюдать. Нельзя выдать свой секрет. Надо быть осторожнее не только ради себя, но и ради Бет.

На лице лорда Винсента было написано искреннее участие. Клер быстро и, как она надеялась, тихо вздохнула, разжала кулаки и постаралась улыбнуться.

– Я думала о том, как бы мне хотелось потанцевать.

– В самом деле? – Он удивился и обрадовался, ведь она столько раз отказывалась от его приглашений. – Что ж, я с восторгом, леди Клер, я к вашим услугам.

Кадриль закончилась, как только они направились на середину зала. Клер стала напротив лорда Винсента, и оркестр грянул следующий танец. Когда Клер вызвалась танцевать с лордом Винсентом, она надеялась, что Хью будет так же следить за ней, как она следила за ним, но этого не произошло – теперь его партнершей была Бет.

Клер изо всех сил старалась не споткнуться, глядя на них. Бет с ее веселыми красками и по-женски округлыми формами составляла отличный контраст мрачной мужественности Хью. Если мисс Лэнгфорд стеснялась, то из Бет ключом били живость и энергия, как будто она знала Хью всю жизнь. А Хью со своей стороны, казалось, расслабился и одарял девушку снисходительными улыбками.

И тут Клер вдруг поняла, что Бет может выйти за него замуж! От мысли, что сестренка станет женой мужчины, которого она, Клер, любит, ей стало дурно.

Мужчина, которого она любит. Эта мысль наполнила душу ужасом. Она не знала, что к нему испытывает, пока эти слова не пришли ей на ум. Теперь знала все, но ничего не могла изменить.

Ее охватила паника. Она отвела взгляд от Хью с Бет и празднично улыбнулась лорду Винсенту, наблюдавшему за ней с сардоническим выражением лица. Она сделала пируэт, присела в реверансе, и музыка стихла.

Она любит Хью. Так любит, что сердце мучительно болело все три месяца, что они не виделись; так любит, что при виде того, как он веселится в обществе другой женщины, ей хочется ударить его; так любит, что уже хочет стать его любовницей.

Но она не может стать его любовницей. О Господи, не может!

Сэр Винсент что-то ей сказал и подставил локоть. Она снова улыбнулась, что-то пробормотала в ответ и взяла его под руку. Когда они уходили, к ним подлетела Бет, и тут же подошел Хью. Клер посмотрела на него, и он ей улыбнулся – во сне она каждую ночь видела эту его улыбку.

– Клер, я как раз ищу тебя. У кузена Хью нет партнерши на следующий танец. – Не выпуская руки герцога, Бет оглянулась на него через плечо, потом снова посмотрела на Клер, и глаза девушка блеснули. – Я ему сказала, что уверена, что ты свободна.

«О, Бет, – в панике подумала Клер, – ты не знаешь, что делаешь».

Стараясь овладеть собой, Клер с бьющимся сердцем сняла руку с локтя лорда Винсента и познакомила присутствующих.

Тут оркестр заиграл вальс.

– Могу я пригласить вас на танец, кузина Клер? – С едва заметной улыбкой Хью подал ей руку, но взгляд у него был напряженный.

Клер не нашла в себе сил отказаться. Сделав глубокий вдох, она кивнула и подала герцогу руку.

– Увы, сдаюсь перед обстоятельствами, – пробормотал лорд Винсент. Поклонившись Бет, он спросил: – Леди Элизабет, вы танцуете?

Хотя Клер заметила, что сестра ушла с лордом Винсентом, она никак на это не отреагировала. А ведь ей следовало всеми силами противиться тому, чтобы сестра общалась с самым известным распутником.

Когда Клер с Хью вышли на танцпол, там уже кружились пары. Не желая встречаться с ним взглядом из страха, что он – как и другие – все прочтет по ее лицу, она не поднимала глаз. Он обнял ее за талию, она положила руку ему на плечо, держа положенную дистанцию, и они закружились в танце.

В какой-то момент Клер вдруг стала замечать, что получает удовольствие от музыки и от танца. Но конечно же, более всего воодушевляло то, что она вальсировала именно с ним, с Хью.

– Ты прекрасна, – послышался его голос, и Клер наконец-то подняла на него глаза.

Хью, несомненно, брился перед выходом, но ей показалось, что его щеки и подбородок уже потемнели. Губы же кривились в едва заметной улыбке, а серые глаза излучали нежность.

– Я тебя люблю, – сказала она. Она не собиралась этого говорить, но слова вырвались у нее сами собой, очевидно, под воздействием его взгляда.

Его глаза расширились, и он еще крепче сжал ее пальцы. А потом вдруг рассмеялся.

Невероятно! Она сказала, что любит его, а он смеется! Какое унижение!

Клер вскинула подбородок и воинственно посмотрела на него. Если бы она так же взглянула на своих сестер, те бы пришли в замешательство. Немного помедлив, она сквозь зубы процедила:

– Вам смешно? Что в моих чувствах смешного?

В этот момент Хью делал поворот в танце. Он покачал головой, но это нельзя было принять за отрицание, потому что глаза его блестели, а уголки рта подрагивали в зарождающейся улыбке.

– Клер… – Теперь он смотрел на нее с изумлением. – О, Клер, только ты, моя милая, могла сказать такое в «Олмаке», когда десятки глаз следят за каждым твоим движением и десятки сплетников и сплетниц ищут повод для скандала. Что же мне ответить тебе, моя милая?

Слова «моя милая» смягчили ее, но не очень. Нахмурившись, Клер язвительным тоном проговорила:

– Ты мог бы попытаться сказать, что тоже любишь меня.

– Глупышка, – сказал он снисходительно. Прежде чем Клер успела ответить – а она собралась дать достойный ответ, – музыка разразилась бурным финалом, танец закончился.

– Я должен уехать, – сказал Хью неожиданно и склонился к ее руке. – Жди меня через четверть часа в холле.

Он должен уехать? Что это значит? Клер оскорбилась, но все же заволновалась. Она кивнула в знак согласия, и тут к ним подошли лорд Винсент и улыбающаяся Бет. Хью отвел Клер к креслу, где сидела тетя Августа – она разговаривала со своей подругой леди Купер, – обменялся с ними любезностями, затем откланялся и ушел. Бет же в этот момент пригласили на следующий танец, и она удалилась под руку с очередным кавалером.

Леди Купер кивнула на удалявшегося Хью:

– Что ж, девушка хороша, могу это с уверенностью сказать, хотя она моя племянница. Но знаешь ли, Ричмонд, возможно, метит повыше. А впрочем… Пока еще рано говорить, но, похоже, они нравятся друг другу. Посмотрим, что будет дальше.

Клер внезапно поняла, что дамы обсуждают возможность брачного союза между Хью и Бет. Ей хотелось закричать: «Он мой!» – но пришлось прикусить язык. Он не ее. Во всяком случае, он принадлежал ей не так, как хотелось бы.

И он никогда не будет принадлежать ей по-настоящему.