Сражения не состоялось. Французские передовые посты сдались без единого выстрела. Сам же генерал Удино поспешно отступил с основными силами к Кастель Гуидо. На поле боя он оставил почти все орудия и потерял убитыми и ранеными тысячу триста человек.

Эскадрон Мазины все-таки сумел настичь арьергард французов неподалеку от Кастель Гуидо. Пятьдесят улан ворвались на холм Малагротта, но попали под огонь французских егерей. Продолжать атаку значило обречь эскадрон на верную гибель. Сколь ни отважен был Анджело Мазина, он понял - надо перейти к обороне.

- Спешиться! - приказал он. - Окапывайтесь в винограднике!

К счастью, генералу Удино было не до контратаки - добраться бы до кораблей в Чивитавеккьи. А для этого нужно хоть ненадолго задержать врага у Малогротты. Казалось, план Удино удался - слишком далеко оторвался Мазина от своих легионеров и вот теперь залег на холме под огнем снайперов.

Но и тут Гарибальди испортил Удино всю обедню. Скрытно обошел врага с фланга и оседлал главную дорогу.

Легионеры уже готовились к последней, решающей атаке, когда к Гарибальди подскакал начальник штаба Даверио. Перекрывая грохот орудийной пальбы, крикнул изо всех сил:

- Генерал, прикажите играть отбой! Атаки не будет...

- Да ты что, рехнулся? - крикнул в ответ Гарибальди. - Чей приказ?

- Триумвиров, точнее - лично Мадзини, - ответил Даверио, слезая с коня.

- Но почему? В тот самый момент, когда враг окружен и вот-вот сдастся!

- Мадзини опасается, что Франция не потерпит такого унижения, ответил Даверио. - Он все еще верит, что французы станут нашими друзьями.

- Наивный он человек, - с горечью сказал Гарибальди. - Что ж, я подчиняюсь. Ничего другого мне не остается.

- Генерал, к нам скачет французский офицер с тремя кавалеристами. Он размахивает белым флагом, - доложил его ординарец. Агуяр.

- Вижу, - ответил Гарибальди. - Подождите играть отбой. Сначала узнаем, что нам предлагает доблестный Удино.

Французского офицера привели к Гарибальди. Тот вынул из кармана военного сюртука письмо с сургучной печатью, вскрыл его и стал читать гортанным голосом:

- "Генерал Удино, командующий французским экспедиционным корпусом, предлагает генералу Авеццане, военному министру Римской республики, заключить перемирие сроком на неделю. За этот период генерал Удино намерен выяснить, в самом ли деле римляне поддерживают республиканское правительство..."

- А может, намерен выиграть время, - бросил Гарибальди.

Парламентер сделал вид, будто не расслышал, и продолжал читать:

- "В доказательство искренности своих предложений генерал Удино готов без всяких условий освободить всех взятых в плен республиканцев".

У французов был один-единственный пленный, капеллан Уго Басси. Взяли его французы в плен безоружным, во время первой атаки на виллу Памфили, когда он причащал смертельно раненного гарибальдийца.

- Приказано ждать ответа, - сказал офицер, вытянувшись по стойке смирно.

Гарибальди усмехнулся - ответ французы уже получили от триумвиров, раз Даверио привез приказ немедленно прекратить военные действия.

- Отвезешь парламентера в Рим, к Мадзини, - сказал он Даверио. - А ты, Агуяр, можешь играть отбой. В бой вступает дипломатия.

Глава пятая

ВРАГ С ЮГА

Вечерело. Гарибальди во главе колонны возвращался по Аврелиевой дороге назад, в Рим. Ехал на своем Уругвае мимо полей, оливковых рощ и виноградников, где несколько часов назад французы и гарибальдийцы дрались насмерть. Уланы Мазины конвоировали пленных, быстро утративших бравый вид и спесь. В окнах сельских домов загорались огоньки, казавшиеся особенно яркими в незаметно наступавшей темноте. Затихшие поля остывали после дневного зноя. Ветер доносил запах полыни и дыма.

Рим встретил легионеров огненным фейерверком, победоносным рокотом барабанов и ликующим звоном колоколов. Римляне не разбирались в дипломатических тонкостях, не задавались вопросом, что ждет их завтра, они праздновали победу над лучшей армией Европы.

- Гарибальди, слава Гарибальди! - кричали трастеверинцы.

Девушки в широких белых юбках и блузках забрасывали его цветами. А он ласково им улыбался. Потом снял шапочку и помахал ею, приветствуя восторженную толпу. И вдруг покачнулся в седле, чуть не застонав от боли. Нино Биксио, который ехал рядом, сразу все понял.

- Генерал, вы ранены? - наклонившись к Гарибальди, прошептал он.

- Да, в бок, - так же тихо ответил Гарибальди. - Только никому ни слова!

- Но не серьезная ли рана?

- Ничего, у победителей даже раны заживают быстрее, - отшутился Гарибальди. Все же, когда они свернули с центральной улицы в переулок, он позволил Биксио отвести себя в монастырь кармелиток, где расположился госпиталь.

А на улицах народ веселился безудержно и шумно, как умеют веселиться только римляне. По Марсову полю шла с факелами толпа простолюдинов, распевая песни и беззлобно подшучивая над пленными, которых под конвоем вели в отведенную для них гостиницу, - Мадзини приказал считать их не пленными, а гостями Рима. Во главе конвоя шел капитан Аугусто Векки. Он вместе с Биксио штурмовал виллу Памфили. Пикар - он был при шпаге (Мадзини велел также вернуть пленным офицерам шпаги) - обернулся к Векки и мрачно сказал:

- Они что, нарочно распевают эти гимны и называют нас "любезные парижане"? Хотят посмеяться над нами? Кстати, я лионец, - сухо добавил он.

- Нет, они вовсе не стремятся вас оскорбить! - живо ответил Векки. Римляне великодушны, у них не в обычае насмехаться над теми, кто попал в беду.

- Да, мы попали в беду, - подтвердил Пикар. - Но это может случиться с каждым.

- С нами это случалось не раз. Так неужели сегодня мы не вправе праздновать наш триумф!

- Если так, - воскликнул Пикар, - то да здравствует Рим! Да здравствует Италия!

В Кастель Гуидо между тем генерал Виктор Удино сочинял победную реляцию Луи Наполеону и французскому парламенту.

"Рекогносцировка под стенами Рима прошла успешно. Взяты пленные. Враг запросил о перемирии. Жду дальнейших указаний".

Недолго длилась радость римлян - всего день. Армия короля Неаполитанского и Обеих Сицилий Фердинанда II вторглась в Римскую республику и продвигалась к Вечному городу. Король вознамерился вернуть Пия IX на престол силой оружия. И уж он-то не повторит ошибки Удино. Он бросил на Рим не одну, а три дивизии, а если понадобится, потребует из Неаполя и гвардию.