- Отбить виллу любой ценой! - приказал он своему давнему другу и помощнику капитану Монтальди.

Сам же поскакал к воротам Кавалледжери, где шло яростное сражение.

Капитан Монтальди поднял в контратаку свой батальон. Он бежал по аллее, что-то громко крича, и вдруг, точно споткнувшись о камень, неловко, боком упал в траву. Упал и больше не поднялся. Но его легионеры уже врезались в цепи французов, выскочивших из виллы им навстречу. Дрались в беседке у кустов жимолости, у мраморных бюстов римских императоров, в цветущем розарии. Везде: на главной аллее, на боковых дорожках, у парадной лестницы - лежали убитые, а рядом, не видя ничего вокруг, гарибальдийцы и французы продолжали штыковой бой.

Час спустя лейтенант Гильоне, разыскав Гарибальди, доложил ему, приложив окровавленную руку к козырьку фуражки:

- Генерал, батальон капитана Монтальди приказ выполнил - вилла Корсини снова наша.

- Где же сам Монтальди? - спросил Гарибальди.

- Убит.

- Его помощник Рильи?

- Убит.

- Старший лейтенант Дзамбони?

- Убит.

- Старший лейтенант Ролла?

- Тяжело ранен и отправлен в госпиталь.

- Кто из офицеров остался в строю? - спросил Гарибальди, прислонившись к дереву.

- Я один, - ответил Гильоне.

- Да и ты, как вижу, ранен.

- Так точно. Но шпагу держать могу.

- Не надо шпаги, - тихо сказал Гарибальди. - Примешь командование батальоном. А Монтальди, Рильи и Дзамбони отнесите на виллу. Похороним как героев.

- Разрешите идти, генерал? - спросил Гильоне.

- Иди. Я пришлю подкрепление, - сказал он вдогонку уходившему офицеру.

Вскочил на коня и помчался в гущу разгоревшегося с новой силой боя. Рядом с ним неслись в атаку Даверио и Сакки с трехцветным знаменем в руке. В красных фесках с черными султанами, напрямик, через поле, скакали уланы Анджело Мазины. Сверкали на солнце сабли и пики. Улан было всего пятьдесят, но французам казалось, будто на них обрушился ураган. С этого дня они прозвали улан Мазины "ангелами смерти".

Сначала французы попытались занять оборону на последних холмах. Не смогли - атака гарибальдийцев была неудержимой, и егеря в панике побежали вниз, к спасительным домам селения.

Легионеры, изнемогшие от трехчасового боя и адской жары, даже не пытались их преследовать.

В этот момент к Гарибальди прибыла подмога - Авеццана прислал из резерва две роты римлян.

- Не дадим французам уйти! - крикнул Гарибальди и повел в атаку, третью по счету, свежие роты. За ними устремились и те легионеры, у которых осталась хоть крупица сил.

Со своего командного пункта близ акведука Удино видел, что еще немного - и отступление превратится в бегство, победный марш на Рим обернется не просто поражением, а полным разгромом. Тогда прощай блистательная военная карьера! Его ждут позор и поношение. И он решил поставить на карту все. Бросил в бой последний резерв - батальон двадцатого полка. Взять близлежащий холм или умереть - таков был приказ. Батальон повел в атаку капитан Пикар - ветеран боев в Алжире.

Защищали холм студенты-волонтеры. Они бились храбро, но не было у них военного умения. А батальон Пикара наступал с яростью отчаяния. Мощным штурмом французам удалось захватить виллу на вершине холма. Горстка уцелевших волонтеров поспешно отступила. Пикар послал к генералу Удино фельдъегеря с донесением: "Холм Сан Пио взят. Понес в бою тяжелые потери. Жду подкреплений".

Это была первая за день радостная весть для Удино. Но и последняя.

Гарибальди во главе батальона волонтеров внезапно ударил Пикару в тыл. С фронта же виллу, где засели французы, атаковал Нино Биксио с ротой легионеров. Он первым и проник на виллу, сошелся с Пикаром врукопашную. Пикар успел выбить у Нино пистолет из рук и уже выхватил свой, как вдруг Биксио мощным ударом кулака свалил врага на пол.

А из сада на виллу ворвались волонтеры. Впереди всех бежал Гарибальди. Никто не заметил, как он на какой-то миг, всего лишь на миг, остановился и покачнулся. Еще там, у крепостных бастионов, его ранило в правый бок. Но разве мог он покинуть своих бойцов! Он сам перевязал рану и, вскочив на коня, снова ринулся в гущу боя - знал, без него легионеры могут дрогнуть. И вот теперь они - в шаге от полной победы.

Пикар и его солдаты сидели в гостиной, кто на стульях, а кто и просто на полу, и испуганно таращились на легионеров. Бородатые, с заросшими щетиной лицами, они казались пленным дьяволами из ада. Но время шло, никто их не трогал, и они успокоились. Вдруг капитан Пикар прислушался - уж не померещилось ли ему? Нет, точно, рядом, на лугу, военный оркестр играет "Марсельезу".

- Мы победили! - не в силах сдержать радости, закричал Пикар, вскочив со стула.

- Вы проиграли, мой капитан! - ответил ему Нино Биксио. "Марсельезу" же наши военные оркестры исполняют по приказу триумвира Джузеппе Мадзини - пусть все знают, что сегодня мы защищаем сразу две свободы, вашу и итальянскую.

- Какая ирония судьбы, какой позор! - пробормотал Пикар, опускаясь на стул.

Да, французы проиграли сражение и у крепостных стен, и на холмах у вилл Памфили и Корсини. Эту виллу, открытую всем ветрам и солнцу, римляне издавна называли виллой "Куаттро Венти" - Четырех Ветров.

Удино впору было теперь думать не о взятии Рима, а о том, как избежать полного окружения.

Гарибальди послал военному министру Авеццане гонца с донесением:

"Враг отступает, срочно пришлите подкрепления. Я дал слово разбить французов и сдержал его. Теперь обещаю - ни один из них не доберется до своих кораблей в Чивитавеккьи.

Преданный вам Гарибальди".

Он знал, что резервы у генерала Авеццаны в городе были: два линейных полка, батальон Джакомо Медичи и, главное, свежий кавалерийский эскадрон. Тогда как у генерала Удино кавалерии не осталось вовсе.

Гарибальди уже мысленно видел, как батальон Медичи наносит французам фланговый удар, а конница с тыла довершает разгром врага. Наконец долгожданный ответ военного министра прибыл:

"Высылаю подкрепления. Пока атакуйте врага силами легиона. Рим ждет вас с победой".

Не медля ни секунды, Гарибальди разделил легион на две колонны, одну возглавил Анджело Мазина со своими "ангелами смерти", другую - Гарибальди. Приказал горнисту играть сигнал атаки.