Я, певец Личности, намечаю то, что грядет,

Я набрасываю контур истории будущего.

ТЕБЕ, СТАРИННОЕ ДЕЛО БОРЬБЫ ЗА СВОБОДУ

О старинное дело борьбы за свободу!

Не знающее равных, исполненное страсти, доброе дело,

Суровая, беспощадная, нежная идея,

Бессмертная во все века, у всех племен, во всех странах!

После странной, печальной войны, великой войны за тебя

(Да и все войны, во все времена, по-моему, люди вели за тебя

и всегда за тебя они будут воевать)

Эти песни - в твою честь, в честь вечного твоего движения

вперед.

(Да, эту войну, солдаты, вы вели не только из-за самой войны,

Что-то более важное, гораздо более важное, молчаливо стояло

за ее спиной; и оно выступает теперь, в этой книге.)

Ты, вселенная многих вселенных!

Кипящее начало! Заботливо выращиваемый, невидимый глазу

росток! Центр всего!

Вокруг мысли о тебе вращалась война

С ее гневной, неистовой игрой причин

(И с ее обильными плодами, которые мир узнает через трижды

тысячу лет),

Эти напевы - для тебя... Моя книга и эта война - это одно

и то же,

Я и все мое - мы слиты с ее духом: ведь борьба велась за тебя!

Как вокруг оси вращается колесо - так и эта книга невольно

Вращается вокруг мысли о тебе.

ЧИТАЯ КНИГУ

Читая книгу, биографию прославленную,

И это (говорю я) зовется у автора человеческой жизнью?

Так, когда я умру, кто-нибудь и мою опишет жизнь?

(Будто кто по-настоящему знает что-нибудь о жизни моей.

Нет, зачастую я думаю, я и сам ничего не знаю о своей

подлинной жизни,

Несколько слабых намеков, несколько сбивчивых, разрозненных,

еле заметных штрихов,

Которые я пытаюсь найти для себя самого, чтобы вычертить

здесь.)

ШТАТАМ

Говорю всем Штатам, и каждому из них, и любому городу

в Штатах:

"Побольше противься - подчиняйся поменьше".

Неразборчивое послушание - это полное рабство,

А из полного рабства, нация, штат или город не возвратятся

к свободе.

НЕКОЕЙ ПЕВИЦЕ

Вот возьми этот дар,

Я его сберегал для героя, для оратора, для полководца,

Для того, кто послужит благородному правому делу,

великой идее, всенародному счастью, свободе,

Для бесстрашного обличителя деспотов, для дерзкого бунтаря;

Но я вижу, что мой издавна сберегаемый дар принадлежит

и тебе, как любому из них.

Я НЕ ДОСТУПЕН ТРЕВОГАМ

Я не доступен тревогам, я в Природе невозмутимо спокоен,

Я хозяин всего, я уверен в себе, я среди животных и растений,

Я так же восприимчив, податлив, насыщен, молчалив, как они,

Я понял, что и бедность моя, и мое ремесло, и слава, и поступки

мои, и злодейства не имеют той важности, какую я им

придавал,

Я в тех краях, что тянутся до Мексиканского моря, или

в Маннахатте, или в Теннесси, или далеко на севере

страны,

На реке ли живу я, живу ли в лесу, на ферме ли в каком-нибудь

штате,

Или на морском берегу, или у канадских озер,

Где бы ни шла моя жизнь, - о, быть бы мне всегда в равновесии,

готовым ко всяким случайностям,

Чтобы встретить лицом к лицу ночь, ураганы, голод, насмешки,

удары, несчастья,

Как встречают их деревья и животные.

СЛЫШУ, ПОЕТ АМЕРИКА

Слышу, поет Америка, разные песни я слышу:

Поют рабочие, каждый свою песню, сильную и зазывную.

Плотник - свою, измеряя брус или балку,

Каменщик - свою, готовя утром рабочее место или покидая его

ввечеру,

Лодочник - свою, звучащую с его лодки, матросы свою - с

палубы кораблей,

Сапожник поет, сидя на кожаном табурете, шляпник - стоя перед

шляпной болванкой,

Поет лесоруб, поет пахарь, направляясь чем свет на поля, или

в полдень, или кончив работу,

А чудесная песня матери, или молодой жены, или девушки за

шитьем или стиркой,

Каждый поет свое, присущее только ему,

Днем - дневные песни звучат, а вечером

- голоса молодых,

крепких парней,

Распевающих хором свои звонкие, бодрые песни.

ГДЕ ОСАЖДЕННАЯ КРЕПОСТЬ?

Где осажденная крепость, бессильная отбросить врага?

Вот я посылаю туда командира, он проворен, он смел

и бессмертен,

С ним и пехота, и конница, и обозы орудий.

И артиллеристы беспощаднее всех, что когда-либо палили

из пушек.

ПУСТЬ БЕЗМЯТЕЖЕН ТОТ, КОГО Я ПОЮ

Пусть безмятежен тот, кого я пою

(Тот, рожденный борением противоречий), я посвящаю его

Народу,

Я вселяю в него мятеж (о, тайное пламя и право бунта!

О, неугасимое, животворящее пламя!).

НЕ ЗАКРЫВАЙТЕ ДВЕРЕЙ

Не закрывайте дверей предо мною, надменные библиотеки,

Ведь я приношу вам то, чего никогда не бывало на ваших

тесно уставленных полках, то, что вам нужнее всего,

Ибо и я, и моя книга взросли из войны;

Слова моей книги - ничто, ее стремление - все,

Одинокая книга, с другими не связанная, ее не постигнешь

рассудком,

Но то сокровенное, что не сказано в ней, прорвется на каждой

странице.

ПОЭТАМ, КОТОРЫЕ БУДУТ

Поэты, которые будут! Певцы, музыканты, ораторы!

Не нынешний день оправдает меня и ответит, зачем я,

Нет, люди породы иной - коренной, атлетической, куда

величавее прежних.

Явитесь! Вам надо меня оправдать.

Я сам напишу для будущих дней два-три указующих слова,

Выступлю только на миг, чтоб уйти опять в темноту.

Я - тот, кто, слоняясь в толпе, на ходу вас глазами окинет

и снова лицо отвернет,

Вам предоставив его разгадать и создать отчетливый образ.

Главного жду я от вас.

ТЕБЕ

Первый встречный, если ты, проходя, захочешь заговорить

со мною, почему бы тебе не заговорить со мною?

Почему бы и мне не начать разговора с тобой?

В ТЕБЕ, ЧИТАТЕЛЬ

В тебе, читатель, трепещет жизнь, гордость, любовь

как и во мне,

Поэтому для тебя эти мои песни.

РОЖДЕННЫЙ НА ПОМАНОКЕ

1

Рожденный на Поманоке, похожем формой на рыбу,

Взлелеянный и взращенный прекрасной матерью,

Неутомимый бродяга, влюбленный в толпы на улицах,

Обитатель города моего Манхаттена, житель южной

саванны,

Солдат на биваке, солдат с ружьем и скаткой за плечами,

рудокоп в Калифорнии,

Дикарь в лесах родной Дакоты, чья пища - мясо и вода