Волна безумств стремительно охватывала аквилонское пограничье. На западе, в Зангаре, вдруг ни с того ни с сего припомнили недоброй памятью герцога Гварралидского, Панто, что попытался как-то раз напасть на Аквилонию; авантюрист, ни во что не ставивший жизни простых зингарцев, обманувший их лживыми посулами и трусливо сбежавший при виде грозного воинства Аквилонии, бросив на произвол судьбы свою армию, вдруг стал почитаться чуть ли не святым. Народ Зингары внезапно преисполнился жаждой мщения. До Эрмитреуса дошли слухи, что рати собираются и там. Восточнее, в Аргосе, творилось то же самое.

Старые недруги, Офир и Коф, вновь подняли головы. В Офире поминали "доброго" короля Амальруса, в Кофе - Страбонуса. Достопамятная Шамарская битва дорого стоила этим двум королевствам; однако там все как по волшебству забыли, что причиной ее стало коварство этих двух королей, ложью и обманом заманившими Конана в ловушку...

- Вести поступают ко мне из многих мест, - хрипел жрец. - Их приносит голубиная почта, но последнюю неделю новостей почти не было. Многие храмы Митры подвергаются разорению и осквернению, служителей Солнечного Света предают мучительным казням... Если бы не ты, господин, мне бы тоже не удалось дожить до сегодняшнего вечера. Но теперь ты вернулся и все будет хорошо.

Конан отвернулся, не в силах видеть горящего безумной надеждой взора. Как сказать этому несчастному, что он-то послан сюда с совершенно иной целью!

Речь жреца тем временем становилась все более и более бессвязной. Похоже, у него начинался бред. Конан поспешил осмотреть тело, однако не нашел ни одной раны, что могла бы угрожать жизни. И тем не менее Эрмитреус умирал.

Агония молодого жреца была недолгой. Не прошло и четверти часа, как глаза его навсегда закрылись.

- Здесь не обошлось без магии, - угрюмо бросил Конану посланец Крома, помогая киммерийцу копать могилу.

- Да, и я сам об этом подумал, - проворчал в ответ тот. - Чья-то воля заразила безумством жителей окрестных земель; бедняги! Их же всех гонят, считай, на убой - разве такие землепашцы выстоят хоть минуту против моих Черных Драконов?!

- Не торопись сбрасывать их со счетов, Конан, - покачал головой сподвижник Крома. - Если в дело вмешалось волшебство, то можно ждать всего. Например, у всех твоих воинов вдруг завязнут в ножнах мечи...

- Хотел бы я знать, что творится сейчас в Немедии и пиктских Пущах, проронил задумчиво Конан. - Готов прозакладывать руку, они поднялись тоже. Те, наверху, - он ткнул пальцем в небо - не играют по мелкому. Сдается мне, Аквилония уже в кольце. Я бы, по крайней мере, на их месте поступил бы так.

- Не вижу, какое значение это имеет для нас, - неожиданно вмешалась в разговор Испарана. - Что нам было приказано? Сместить с трона твоего сына, Конан. Так зачем мы теряем здесь время? Надо двигаться к Тарантии. Там будет видно - быть может, удастся сохранить жизнь Конну.

- Разумно, - сквозь зубы бросила Карела. - Может, все же прислушаешься к нашим словам, Конан? Сила солому ломит. Бороться с богами бессмысленно, тем более со столь могущественными.

Киммериец скрипнул зубами, однако ответить по существу ему было нечего. Не теряя больше времени, маленький отряд двинулся на север, вслед за ушедшим крестьянским воинством.

Час проходил за часом, дорога постепенно расширялась. Вокруг расстилалась богатая страна. Апельсиновые и пальмовые рощи, широкие луга так что же заставило ее обитателей бросить все нажитое, похватать первое попавшееся под руку оружие, которое, собственно, с большой натяжкой могло называться таковым, и последовать за исконными врагами этих краев?

Отряд Конана миновал несколько опустевших деревень. Однако выяснилось, что к армии аргоссцев присоединились не только поселяне. Ушли и владельцы пограничных замков, ушли сами и увели с собой всю многочисленную челядь и рыцарей. У киммерийца невольно стиснулись кулаки. Пуантенцы! Самые верные, самые надежные, не раз выручавшие его в трудные дни друзья - и вот идут вместе с обезумевшими толпами врагов Аквилонии...

Они остановились на ночлег в одной из оставленных крепостей. Просторные залы выглядели словно после поспешного бегства - похоже было, что здешние обитатели бросили все нажитое, захватив только оружие. Дверь небольшой сокровищницы даже не была заперта. В конюшнях стояли лошади и дальше отряд двигался уже верхом.

На следующий день они увидели впереди дымы многочисленных пожаров. Шла уже настоящая война. Очевидно, магия неведомых Чародеев-Богов далее не распространялась.

- Надо обогнать эти орды, - сумрачно бросил спутникам Конан. Киммериец чувствовал себя совершенно омерзительно - потому что даже отдаленно не представлял себе, что делать дальше. "Пробираться в Тарантию!" Слишком расплывчато для бывшего короля, привыкшего повелевать многотысячными армиями...

Около полудня им попался еще один брошенный замок.

- Остановимся здесь, - внезапно обратилась к киммерийцу Белит. - Не забывай, мы теперь не призраки, и нам не под силу мотаться весь день в седлах, точно диким амазонкам!

Конану показалось, что глаза предводительницы пиратов смотрят чересчур уж хитро; остановка здесь была совершенно бессмысленной и киммериец, конечно же, воспротивился.

И тут впервые все пятеро воительниц дружно накинулись на него, впервые вечно ссорящиеся соперницы оказались заодно, и даже Карела на время прекратила свою вечную пикировку с Белит.

- Некогда нам! - выйдя из себя, заорал Конан. - Вы что, не видите, что творится?!

Его спутницы переглянулись.

- Нам от тебя кое-что нужно, Конан, - наконец выдавила из себя Раина.

- Это что ж такое? - хмыкнул киммериец.

И после этого ему простыми словами и распространенными простонародными жестами было объяснено, чего, в сущности, от него ждут. Совсем несложного. Куда более естественного, чем драки с колдунами, поединки с чудовищами и тому подобные бессмысленные дела, на которые недалекие мужчины почему-то тратят большую часть своей жизни...

- Мы ведь теперь люди, - закончила Испарана. - И ничто людское нам не чуждо, Конан. Мы долго спорили и решили, чтобы никому не было обидно - ты должен побыть со всеми. Очередность решит жребий.

Признаться, Конан не ожидал подобного. Да, он любил утехи плоти, сам по молодости предавался им, бывало, в совершенно неподходящем месте или в не подходящее время... Но сейчас... и, главное - с НИМИ... кто еще несколько дней назад были покойницами... кого подняла из безмолвия и праха могил жуткая воля Неведомых... Было в этом что-то извращенное, чего всегда сторонилась буйная, но предпочитающая естественные удовольствия натура Конана.

- Ну уж нет, - он покачал головой. - Не до того сейчас, красавицы.

- Да чтоб сожрали тебя твои Неведомые Боги! - топнула ногой Белит. - Ты не понимаешь, что нам нужно забыться? Хоть на миг перестать думать о том, что будет с нами, если мы не выполним то, что нам велели?! Когда мы плавали на "Тигрице", Конан, тебя не приходилось просить и одного раза! Может, ты совсем растерял пыл с годами?!

Снести подобное было выше сил киммерийца.

- Ах так?! - зарычал он, подбочениваясь. - Ну, это мы еще посмотрим!..

Воительницы обменялись между собой торжествующими взглядами. Отчего-то в этот момент они перестали ссориться.

Кавалькада свернула с широкой дороги на ведущий к брошенному замку проселок. Еще пять минут скачки - и копыта зацокали по плитам мощенного камнем двора. Дверь в главную башню была распахнута настежь.

Раскрасневшаяся, с шалыми глазами Белит молнией слетела с седла.

- Помните, что я - первая! - выкрикнула она товаркам и бегом бросилась вверх по ступеням сложенного из гранитных глыб крыльца. Киммериец последовал за ней, посланец Крома отстал, он держался нарочито-равнодушно - и потому, наверное, первым заметил опасность.

Прямо над головой неистовой Белит, словно чудовищный цветок, распустилась тонкая черная сеть, сотканная из почти невидимых нитей. Предводительница Алого Братства не успела и глазом моргнуть, как оказалась спелената по рукам и ногам. Веревки накрепко притянули к телу ее правую руку; левая успела выхватить небольшой кинжал, но лезвие бессильно скользило по тонкой паутине сетей: очевидно, эту снасть защищало какое-то чародейство!