И черной проволокой вьется прядь.
С дамасской розой, алой или белой,
Нельзя сравнить оттенок этих щек.
А тело пахнет так, как пахнет тело,
Не как фиалки нежный лепесток.
Ты не найдешь в ней совершенных линий,
Особенного света на челе.
Не знаю я, как шествуют богини,
Но милая ступает по земле.
И все ж она уступит тем едва ли,
Кого в сравненьях пышных оболгали".
РОЗАЛИНДА стоит неподвижно, слушая Стоуна. Взгляд выдает муку, которую она испытывает от того, что не может любить его. МАРЛО вошел раньше, незамеченный никем. В руках у него две шпаги. Он слушает сонет с видом человека, потерпевшего поражение. Когда СТОУН заканчивает чтение, настроение МАРЛО меняется. Он бросает Стоуну одну шпагу.
МАРЛО. Держи. Умеешь обращаться с этой штукой?
СТОУН. Когда-то упражнялся. Ну и еще, конечно, в спектаклях.
МАРЛО. О "Роуз"! Милый "Роуз". Где нынче твои войска? Теперь ты беззащитен, безоружен. Кстати, об оружии. Почему ты не носишь оружия? У тебя нет даже кинжала.
СТОУН. Да так...
МАРЛО. Если ты считаешь себя джентельменом, а именно таковым ты должен себя считать, тебе необходимо носить оружие. Так положено. И поверь мне, считаться джентельменом очень даже выгодно. Твое слово имеет больший вес в суде. В любом случае, актер должен быть вооружен. А вдруг твоя игра кому-то не понравится?
Становятся в позицию.
МАРЛО. Ты джентельмен. Итак, кто ты?
СТОУН. Джентельмен.
РОЗАЛИНДА. Прекратите эти игры.
МАРЛО. Это не игра. Ты знаешь, однажды меня забрали в тюрьму за уличную драку.
СТОУН. Да, я слышал...
МАРЛО. Я встал между прохожим и тем, кто на него напал. Считай, что теперь ты делаешь то же самое.
Б ь ю т с я.
РОЗАЛИНДА. Я пойду к Рэли. Я сама ему все расскажу. Пусть забирает эти бумаги. Я знаю, где искать.
СТОУН. Она и вправду знает?
МАРЛО. (К Розалинде). Величество! Не пройдет и часа, как мы узнаем, агент он Рэли или нет.
СТОУН. Разве ты не мог сделать копии?
МАРЛО. Чего?
СТОУН. Этих бумаг.
МАРЛО. Каких бумаг? Ей только кажется, что она знает.
СТОУН. Зачем притворяться, когда на карту поставлена твоя жизнь?
МАРЛО. Потому что на карту поставлена моя жизнь! Пока нет улик, они ничего не предпримут. Может, вообще все как-то само собой забудется.
Снова бьются. РОЗАЛИНДА садится. Ее бьет дрожь. Она не видит выхода. Неожиданно она кричит.
РОЗАЛИНДА. Ты не имеешь права так говорить! Не имеешь. Я никогда не выдам тебя ему. Кто я? Кто я? Как это слово? "Конданата". Проклятая? На мне проклятье, да? Проклятье всюду следовать за тобой?
МАРЛО. Такой негодяй, как я, не может рассчитывать, что за ним повсюду будет следовать Мария Магдалина. Ты свободна!
РОЗАЛИНДА. Я не могу быть свободной. Моя мать была рабыней. Вчера ночью дул ветер с юга, и я вспомнила о ней. Закованную в цепи, ее купил мой отец на невольничьем рынке. Купил за деньги. Венецианские деньги. Почему он не освободил ее? Вместо того, чтобы платить за нее, как за кусок мяса, он мог бы выхватить меч и разрубить эти цепи. И если бы это стоило им обоим жизни, и я никогда бы не появилась на свет, все же это было бы лучше. Лучше, чем теперь.
СТОУН слышит какой-то звук.
МАРЛО. Держи! И будь осторожен - курок взведен.
Дает Стоуну пистолет.
СТОУН. Инграм?
Слышно, как кто-то бросил камешек в стену. Потом еще раз. Медленно они идут на звук.
Позади них, и незаметно для них, возникают ПОЛИ и СКЕРС. Мы узнаем в них двух офицеров, которые производили обыск в комнате ТОМА КИДА. Один из них бросает камешек поверх голов Стоуна, Марло и Розалинды.
РОЗАЛИНДА чувствует их присутствие и оборачивается.
РОЗАЛИНДА. Чи э ла?18(
СТОУН резко поворачивается, чтобы выстрелить, но СКЕРС успевает перехватить его руку, так что пуля уходит в воздух.
СТОУН и СКЕРС начинают биться на шпагах. РОЗАЛИНДА и МАРЛО узнают Поли и Скерса. Молча наблюдают. СТОУН сражается яростно, но не очень умело.
СКЕРС. Эй, эй! Нет, сэр, нет. Я друг. Друг.
РОЗАЛИНДА. Да остановите же их! Идиоты!
ПОЛИ (комментирует). Легкое касание... Отрыв... Вращательное отражение выпада... А это уж и не знаю, как назвать...
СТОУН уже понял, что эти двое не враги. Он опускает шпагу. СКЕРС ловко выбивает шпагу из рук Стоуна. ПОЛИ аплодирует.
ПОЛИ. Отличная работа, сэр. А? Скажи, Кристофер. Вот, это я называю мастерство. Увертываться от удара, но ни на мгновение не спускать глаз с клинка.
МАРЛО. Надеюсь, вы понимаете, что здесь никого не должно быть.
ПОЛИ. Ты забыл запереть заднюю дверь, приятель. Впредь будь повнимательней.
РОЗАЛИНДА. А если бы один из них убил другого!
ПОЛИ. Скузи! Скузи!19- Улыбнись, твое высочество! Улыбнись. Знаешь, твоя улыбка снится мне во сне.
МАРЛО представляет Поли и Скерса Стоуну.
МАРЛО. Ник Скерс. Робин Поли. Два мерзавца на службе Уолсинхэма. Ловцы кроликов. Впрочем, правильнее было бы сказать на службе у того, кто больше платит.
РОЗАЛИНДА. А если кто-то слышал выстрел?
СКЕРС. Ну и что? Подумают, что какой-то бедолага решил пойти самым коротким путем.
ПОЛИ. Здесь все дома переполнены. Отличное место, чтобы лечь на дно и затеряться. Ах, этот театр-цветок. Помню, пару раз я тут славно повеселился.
РОЗАЛИНДА. Что вам надо?
ПОЛИ. Дружище, мы здесь всего лишь, чтобы присматривать за тобой. Как сказал тот мальчик, игравший в пьесе женщину, обращаясь к иезуиту, главное ( не выпускать из рук предмет вожделения. А где взять лучший предмет вожделения, чем... Шучу, добрейший сэр. Всего лишь шутка. Кстати сказать, мы в некотором смысле передовой отряд.
МАРЛО. Ах вот как!
СКЕРС. А твой приятель-стихоплет вполне хорош. Этот последний куплет. Проняло меня, истинный Бог, проняло, до самых потрохов.
РОЗАЛИНДА. Выпотрошить тебя не мешало бы.
СКЕРС. А главное, что она все-таки уступит. Так уступит или нет, Кит? Ты как полагаешь? А может, уже уступила?
ПОЛИ. И дерется здорово. Настоящий швейцарец! Как это там? "Раздвинь пошире ноги, крошка, уж я тогда не промахнусь".
К Розалинде.
Скузи! Скузи!
СКЕРС. Да нет, не как швейцарец.
К Марло.
У него твоя манера, Кит. Так бьются на севере Франции. Реймс. Я угадал?
МАРЛО делает резкое движение к Скерсу.
