– И ещё вопрос, Ирина Дмитриевна, какие отношения были у Черновской с подчинённым, с руководством?

– Два в одном? – женщина грустно улыбнулась. – Давайте по порядку. С начальством – никаких проблем. Нет, конечно, были мелкие конфликты, но это рабочие моменты. С подчинёнными…? То есть с нами? Сначала её коллектив просто не принял. Нет, никакого бойкота, конечно, и все её распоряжения исполнялись, но – дистанция. Вот она чувствовалась везде и во всём. Причины, были. Сам по себе женский коллектив – это уже сложные отношения. А тут – молодая, энергичная, умная женщина, недурна собой, муж – известный человек в городе. Обычная зависть. Но это постепенно ушло. Всё нормализовалось, по крайней мере, внешнего отчуждения не чувствовалось. Так было до последнего времени.

– Ирина Дмитриевна, щекотливый вопрос, но всё же… служебный роман?

– Многие были бы не против, но Настя держала потенциальных претендентов на расстоянии вытянутой руки, а может и дальше.

– Всех?

– Да всех, кого я знаю. За тех, кто мне неизвестен, ручаться не могу. А потом, что-то изменилось. Появилась раздражительность, она стала кричать на людей. Словом, отношения испортились. Я попыталась с ней поговорить, но Настя только отмахнулась. Потом как-то раз вскользь обронила, что у неё и дома с мужем проблемы появились. Скандалы начались. Однажды, я вернулась раньше с обеденного перерыва, и услышала, как она разговаривала по телефону с ним. Настя стояла у окна и не заметила, как я вошла. Разговор шёл на повышенных тонах, разве только мата не было. Потом она бросила трубку и расплакалась. Мне пришлось её успокаивать.

– Что, по-вашему, явилось причиной скандала?

– Тут и думать нечего, – решительно заявила Губина. – И так ясно – ревность. Дело в том, что накануне, мы задержались на работе допоздна. Настя вместе с мужем в этот вечер куда-то собиралась идти. Когда стало ясно, что вовремя мы не управляемся, и придётся остаться, она позвонила ему. С этого всё и началось. Потом нас отвёз домой главный инженер. Он тоже был здесь после работы. Я осталась в машине, а он проводил Настю до дверей подъезда. Вот и всё, собственно. Наверное, и Черновский видел это из окна. На следующий день у них и была ссора. Я потом сказала ей, что могу поговорить с её мужем, объяснить то, что на самом деле было. Она ответила, что будет только хуже. Он может подумать, что я её выгораживаю.

В такие конфликты лучше не встревать, это точно. Вот так вот всё и складывалось.

– Когда была ссора?

– Точно не помню, примерно за неделю до её гибели.

Что же это получается? Завал на работе, задержки допоздна, ревность. Два человека говорят об одном и том же, только разными словами. Карьерный вопрос, похоже, не актуален. Если верить аудиторам, профессиональная деятельность – тоже. Все неприятности, случившиеся с Черновской на работе, всего лишь стечение обстоятельств. Расстроенные нервы, рассеянность, ошибки, которые ещё больше накаляют обстановку… Остаётся чистая бытовуха. Или что-то не так? Интересно, что же произошло с компьютером, если вирусов так и не нашли? Чтобы винчестер просто так поломался? Надо бы поговорить со специалистом, может он что скажет.

– Ирина Дмитриевна, кто у вас занимается компьютерами и как найти этих людей?

– Их у нас всего двое, один обслуживает сами машины и множительную технику, «железо» как они говорят, а второй – он старший, Слава Ельцов, работает с программным обеспечением. Комната, где они работают, в конце коридора. Прошу прощения, – Губина взглянула на часы, висевшие на стене – мне срочно нужно закончить подготовку документов для финансового директора, он едет в командировку.

– Спасибо, вы мне очень помогли, – я вышел в коридор.

А вот, похоже, и тот, кто меня интересует. Из двери, возле лестничной клетки, показался невысокий рыжий парень, напоминающий Вини пуха. Он поставил на пол монитор и достал ключи, чтобы запереть дверь.

– Молодой человек, – окликнул я его, – одну минуту, подождите, пожалуйста.

– Слушаю, в чём дело? – «Вини пух» был в некоторой растерянности.

– Я из полиции, капитан Чугунов. У меня есть несколько вопросов к вам.

– Да, да, конечно, – парень поднял с пола монитор и открыл дверь ногой, – заходите.

Технари везде одинаковые, что есть, то есть. Наверное, это даже не профессия, а образ жизни. Стоит оказаться в помещении, где обитает эта публика, сразу становится ясно, куда попал. Принтеры, копиры, мониторы, – везде, на столах, стеллаже, на полу и друг на друге. Остаётся загадкой как эти люди ухитряются ориентироваться в таком бардаке. И как непременные атрибуты – обязательно чайник, рассыпанный сахар и три немытых стакана на столе, как минимум. Но то, что я увидел на стене, удивило, даже меня. А там, там была картина, – урбанистический пейзаж, но не просто полотно в рамке, а как сейчас говорят – инсталляция. Картина, собранная из печатных плат, винчестеров и ещё какой-то электроники.

– Ну как, нравится? – перехватив мой взгляд, хозяин этой среды обитания ничуть не смутился.

– Несколько необычно, – заметил я.

– Это всё сделано из списанной техники. На запчасти никуда не идёт, а сдавать на извлечение драг металлов некому. Не берут люди. Раньше была одна фирма, но ребята закрылись. Говорят, инспектора всякие проверками замучили. Вот потому проще выбросить на свалку. Простите, не представился, Ельцов Вячеслав Витальевич, можно просто – Слава. Садитесь, пожалуйста, – «просто Слава» убрал со стула, стоявшего около окна небольшой принтер. – Слушаю внимательно.

– Если внимательно, – начал я, – то меня очень интересует, что произошло с компьютером Анастасии Черновской?

– Знаете, что скажу, – неуверенно начал Слава, – мне до сих пор самому неясно, что тогда случилось. Вы представляете, как устроен компьютер?

– В самых общих чертах.

– Вот, посмотрите сюда, – он кивнул в сторону своего «пейзажа», – вот эта серенькая коробочка посередине – винчестер, где записывается вся информация.

– Я в курсе.

– Он устроен таким образом, что внутри его вращается магнитный диск с бешеной скоростью. Над ним висят головки как у старых магнитофонов, которые считывают информацию. Только, совсем крошечные, и находятся они в тысячных долях миллиметра от поверхности диска.

– И что?

– Обычно, если происходит заражение вирусом, стирается информация, но физических повреждений нет, а тут головки оцарапали диск, и восстановить полностью все данные просто не удалось. То есть произошло физическое крушение «винта». Мне пришлось просить помощи своих знакомых инженеров, чтобы хоть что-то считать.

– Слава был вирус или нет?

– В интернете я встречал информацию о том, что такие вредоносные программы вроде бы есть, но до этого не сталкивался.

– То есть, вирус?

– Не могу сказать точно, удалось восстановить только то, что касалось отчёта, да и то не всё.

У меня мелькнула слабая надежда.

– Слава, где сам винчестер?

– Как где, выбросил, – Ельцов удивлённо посмотрел на меня, – этого добра, вон, сколько на стене висит. Было бы что-нибудь стоящее, обязательно прилепил бы. А так – стандартный «винт», ничего интересного.

Чёрт, чёрт, чёрт! Действительно сегодня не мой день. Свидетель едва в окно не выскочил, рубашку пришлось выбросить, от службы отстранили, вещ. док, который мог бы поставить точку в деле утрачен. Точно, моя звезда удачи где-то за горизонтом, и когда она появится над головой, не ясно. Однако звёзды – звёздами, а дело – делом, нужно всё выяснять до конца.

– И ещё вопрос. Каким образом возможен доступ к вашей локальной сети?

– Вы имеете в виду съёмные носители?

– И выход в интернет тоже.

– У нас всего двенадцать компьютеров, которые могут использовать флешки. В сеть могут выйти пять, DVD дисководов нет ни на одной машине. Это анахронизм. Директор сразу сказал мне, чтобы я оставил самый минимум пользователей с такими возможностями. «Люди приходят, на работу работать, вот пусть и работают, а не в игрушки играют или соц. сетях торчат» – его слова.