«Разрушитель» Эйдена Прайда разлегся на каменистом плато. Стороннему наблюдателю могло показаться, будто боевой робот решил немного передохнуть, перевести дух, готовясь к очередной схватке с врагом, однако это впечатление было обманчивым. Судьба круто обошлась с машиной, и «Разрушитель» больше уже не ринется в бой, защищая воинскую честь Клана Кречета. Сражение с дикими аборигенами планеты Куорелль, до этого принадлежавшей Внутренней Сфере, стало для «Разрушителя» последним. Воины Куорелля дрались с отчаянной решимостью, и Эйдену Прайду пришлось бросить в пекло значительное количество сил, чтобы сломить наконец сопротивление аборигенов. Сил понадобилось гораздо больше, чем Эйден указал в заявке.

Что касается «Разрушителя», то боевой робот, казалось, просто развалился на части. Левую «руку» оторвало, и она осталась валяться где-то на поле боя. Весь левый борт превратился в сплошную оплавленную дыру, из которой торчали обрывки проводов и лохмотья миомерных мышц. Старший тех Эйдена, седой старик по кличке Змей, доложил о серьезном повреждении термоядерного двигателя, о том, что еще несколько важных узлов и контуров тоже вышло из строя. Змей заметил также, что ремонтировать эту груду железа – то же самое, что ставить покойнику горчичники. И даже если он, Змей, совершит чудо, то «Разрушитель» сможет только еле-еле передвигаться, как инвалид на протезах.

Эйден согласился с доводами теха и приказал ему размонтировать уцелевшие детали и укомплектовать ими другие, нуждающиеся в мелком ремонте боевые машины-роботы. А затем отправить то, что останется от «Разрушителя», в трофеи. Хороший офицер всегда сумеет извлечь выгоду даже из непредвиденных потерь. Подбитый боевой робот, неважно в какой степени он поврежден, никогда заново полностью не собирался, но всегда кто-нибудь при случае находил применение его останкам. Николай Керенский, легендарный создатель кланов, постоянно внушал своим последователям абсолютную необходимость строжайших мер экономии, и, как давно заметил Эйден Прайд, это всегда оказывалось в высшей степени практичным.

Воины Клана Кречета порядком вымотались. Это были испытанные в сражениях ветераны, но недалек тот день, когда их сочтут слишком старыми для хорошей драки. Их чересчур часто перебрасывали с места на место, чтобы укрепить слабые участки фронта, личным примером помочь необстрелянным новобранцам, когда те не могли справиться с поставленной задачей, – опыт ветеранов все еще нужен был клану. В сложных ситуациях любой командир стремился выиграть как можно больше времени. Поэтому он бросал в атаку старых бойцов. Им не нужно было даже приказывать. Зная, что идут на верную гибель, ветераны добровольно жертвовали жизнью. Стариков часто организовывали в так называемые Шалахмы, а затем посылали на поле боя для последнего сражения.

Эйден размышлял о Тер Рошахе. Это был старый Сокольничий, который когда-то вмешался в судьбу Эйдена и сильно изменил всю его жизнь. Всего лишь за несколько недель до битвы на Куорелле Рощах окончил свой путь в пехотной Шалахме.

«Незавидная судьба для доблестного воина, – с горечью подумал Эйден. – Тер Рошах героически жил только для того, чтобы найти бесславную кончину простого пехотинца. Развитие инстинкта самосохранения – фатальная ошибка человечества». Эйден предпочел бы погибнуть в бою на мостике собственного боевого робота, заодно угробив как можно больше врагов, чем опуститься так низко, чтобы его использовали как пушечное мясо.

Эйден пробыл на службе уже двадцать лет и теперь приблизился к черте, перейдя которую он будет считаться стариком. Эйдену было почти сорок – возраст, когда воин мог рассматриваться как старейший в клане. К счастью, продолжалась война. Ради нее воины кланов жили и умирали. Драться в этой войне они готовились столетиями, со времени исхода их предков из Внутренней Сферы после падения когда-то блистательной Звездной Лиги. Теоретически полковник Эйден Прайд имел полное право рассчитывать на высокий командирский чин, он мог возглавить авангард армии кланов, стать ключевой фигурой в давно ожидавшемся вторжении во Внутреннюю Сферу. Это, конечно, прибавило бы еще несколько славных страниц в его воинскую биографию.

Но Эйден прекрасно понимал, что тешить себя подобными иллюзиями просто бессмысленно. Хотя он совершенно законным образом добился своего теперешнего положения, включая Родовое Имя, в его послужном списке имелось черное пятно позора. Из-за него Эйден мог продвигаться по служебной лестнице только в качестве обычного кадрового офицера регулярной армии. И все потому, что очень многие в Клане Кречета считали весьма сомнительным способ, которым Эйден завоевал статус воина. Он не сумел бы стать ни высшим офицером штаба, ни Хранителем Клятвы, ни тем более Ханом клана.

После того как Эйден потерпел неудачу на первой Аттестации, Тер Рошах, в то время офицер-наставник, пошел на обман и даже на убийство, чтобы дать кадету Эйдену беспрецедентный шанс – попытаться второй раз пройти Аттестацию на звание воина клана. Войти в касту воинов – одна из высочайших привилегий клана. К ней стремится каждый вернорожденный, обладающий нужными задатками и способностями. К сожалению, случай распорядился так, что пришлось скрываться под личиной вольнорожденного, – это тоже величайший позор. Эйден присвоил себе имя убитого Тер Рошахом кадета. Клеймо вольняги до сих пор пятнало честь Эйдена, даже после того как он открыл свое истинное происхождение. Волну злобной неприязни вызвало и то, что Эйден, несмотря на содеянные преступления, имел смелость притязать на Родовое Имя. Всего лишь за день до начала Испытания Крови он был вынужден вступить в неравную схватку с опытными воинами клана, чтобы опротестовать отказ Совета в праве бороться за Родовое Имя. Лишь убедительной победой он сумел отклонить это решение. Бесстрашие и тактическая смекалка помогли Эйдену доказать, что он истинный воин и его притязания вполне оправданны. Но даже блестящая победа не избавила Эйдена от унизительных насмешек и оскорблений. Наконец ценой невероятных усилий он обрел Родовое Имя. Он рискнул использовать такой отчаянный прием, что никто из наблюдавших схватку не мог даже представить, каким образом удача будет за Эйденом. До последнего мгновения казалось, что Эйден балансирует на грани между жизнью и смертью.