Спорщики Гирш и Мендель были завзятые, переспорить своими неистовыми криками могли любого, потому с ними старались не связываться и оставалось им объяснить темные места из прочитанного только друг другу. Так ведь известно: два еврея – три мнения! И спорили они до хрипоты, а иногда и до выдранных бород и пейсиков.

Если один из них, скажем, утверждал, что река Итиль впадает в Хвалынское море, второй тут же поправлял, что не Итиль, а Ра и не в Хвалынское. а Хазарское. И тут же затевался спор о том, пришли хазары прямо из Иудеи или сначала останавливались в Вавилоне, сами ушли или выгнал их Нерон с Титом, все десять пропавших колен населяли Хазарию или только колено Реувена. ушли они потом в Бухару с берегов Каспийского моря или составили основу казачества на Дону.

Ну, казалось бы, что еврею до казаков?! Так нет, спорят до хрипоты – фамилия Мелехов произошла от слова «царь» или от «соль»? Ну скажите, если казак стегнет по спине нагайкой, вам будет не все равно, как его зовут и от какого еврейского слова происходит его фамилия, даже если его родословная будет восходить до самого кагана?

– Послушайте, ребе, – Йосл бледнел, потел, постоянно вытирал лицо платком – он очень волновался. – Послушайте ребе, я уже начинаю бояться, добром для меня это не кончится. Я так начинаю бояться. что уже каждую ночь жду. когда меня придут арестовать и пусть закончится этот ужас.

– Йосл, расскажи подробно, чего следует бояться мелкому гешефтмахеру? Или ты должен денег Зюссу, а может самому Ротшильду и они требуют их вернуть? Ну так верни что должен и спи уже спокойно!

– Слава Богу, Ротшильдам я ничего не должен, но разве вы не слышали, что в самом Париже арестовали этого Дрейфуса-Шмейфуса и его будут судить военным судом? Он ведь шпион, а это значит «пиф-паф» и все кончено!

– Еще не «пиф-паф» и какое отношение Дрейфус имеет к нашим хелмским евреям?

– Ребе, я ведь езжу туда и сюда. там купил – здесь продал, из Парижа в Вену, из Хелма в Черновцы, с того и живу. Австрийские жандармы свободно могут арестовать меня в отместку. что французские арестовали Дрейфуса. Во-первых, я веду свой гешефт и с французами, я почти свободно говорю уже и по-французски. А во-вторых я знаком со старшим конюхом графа Эстерхази, он два раза покупал у меня туалетную воду, которую я привез ему из Парижа. Правда, что ни французская, ни австрийская таможня не получила причитающейся пошлины, но за это я уже почти не боюсь, они ведь арестуют меня, как шпиона. а не как контрабандиста!

– Послушай. Йосл, мне кажется, что австрийским жандармам есть до тебя дело, как Моше волновался, что будет с египтянами после десяти казней! Спи уже спокойно и не бегай по Хелму, размахивая руками, будто ты ветряная мельница. Ты скажешь жандармам, что привозишь из Парижа не только туалетную воду для конюха графа Эстерхази, но и голландские сорочки лакеям канцлера Бисмарка в Берлин.

– Ойц, какое вам спасибо, ребе, ведь это почти чистая правда, жить вам и жене вашей, и деткам до ста двадцати! А что, вы думаете, на них это подействует?

– Йосл, важно, чтобы ЭТО подействовало на тебя! Иди уже и поменяй свой платок, ты так вспотел, что он уже мокрый насквозь. Я только боюсь, что сейчас ты испугался. как тебя не приняли за французского шпиона, а потом ты испугаешься, что тебя сошлют на остров, как французского императора.

– Ребе, вы знаете, какой умный у меня кот? – Мотл зашел к раввину не с пустыми руками, мужчинам теперь было с чем отведать кисло-сладкое мясо, приготовленное женой ребе.

– Это такой умница, такой умница! Напроказит чего-нибудь, я только соберусь его пожурить, а он или под диван спрячется, мне его не достать, или на шкапу сидит, не буду же я за ним лезть на верхотуру. Лехам, ребе! Но не про это я хочу вам рассказать, ребе. Заметил я, что в первой половине дня котик мой, мой Васька (не давать же коту человеческое имя Шмулик или там Шломо) ест только молочное! Вот поставит ему жена моя Ривка блюдце сметаны или сливок – вылижет его подчистую и ни за что не притронется к мясному, да Ривка и не осмелится ему предложить мясо, правду сказать, ребе, что мясо у нас в доме и нечастый гость. Зато как он вечером ловит мышей, которые у нас дома частые гости. И ведь именно вечером, когда уже можно и мясного поесть. Поймает одну-другую мышку и съест их. а сам так и мурлычет «Ш-мя-у, ш-мя-у!». вот просто слышу от него «Шма, шма». *

– Очень интересно, Мотл, очень, – только и мог вставить раввин, как гость продолжил, не забывая наливать себе и хозяину из принесенной бутылки, цепляя на вилку очередной кусок мяса и макая в подливку кусок лепешки.

– Ребе, я уверен, что мой кот, мой Васька – еврей, иначе к чему ему так строго соблюдать кашрут? Сказано же в Торе «Не вари козленка в молоке его матери» – он и не ест мясное вместе с молочным, такой молодец! Ребе, как вы думаете, если котику моему сделать обрезание?

Через неделю Мотл подошел к раввину в синагоге.

– Вы помните, ребе, про моего кота? Ну конечно помните, как про такого забудешь! Нет, все-таки гой останется гоем, Васька – он Васька и есть! Буквально вчера, покормила его Ривка сметанкой, слава Б-гу, корова наша доится, пусть у всех матерей для их новорожденных будет столько молока, сколько дает моя корова. Съел котяра сметану и пошел гулять во двор. И прямо на моих глазах зазевавшегося воробья прямо слопал, вот прямо с перьями! А ведь так соблюдал, так соблюдал!

– Ребе, вы слышали эту новость – Хаим-Борух, муж Соре-Ривки вернулся от своего цадика, у которого он жил последние 2 года, изучая каббалу. Подумайте, все уже называли Соре-Ривку «соломенная вдова», два года мужа нет дома, и тут он вернулся. И что самое интересное, он принес с собой чубук от трубки, которую курил цадик! Вы знаете, какой это чудесный чубук? Все хотят его иметь хотя бы на пару затяжек из трубки – он, этот чубук, приносит счастье! Мотл-молочник из Касриловки вез свои бидоны на базар в Хелм и перевернулся на телеге, когда дорога шла через овраг. И знаете что? Он вполне мог убиться, такой крутой там подъем, но накануне он половину часа курил трубку с этим чубуком и отделался всего лишь сломанной ногой и двумя сломанными ребрами! А Гирш, который готов был дать «гет» своей жене Рахель – она никак не могла родить ему ребенка. Так он взял чубук у Мотла на целую ночь и уже через пять месяцев он должен стать отцом. Подумайте, ребе, разве это не чудо – его полгода не было дома, одна ночь с чубуком от трубки цадика – и через пять месяцев у него родится, если Б-г даст, сын! Ну, если Б-г не даст, то родится дочь, но Рахель и дочке будет рада. А вы знаете, ребе, как рада Соре-Ривка? Ведь за каждую затяжку, за каждые полчаса, на которые она дает попользоваться чубук, ей платят живые деньги! Сегодня даже г-н помещик прислал три рубля – он хочет этот чубук на целую неделю!

– Послушай, Ицик, что ты пристал ко мне с эти чубуком?! Не собираюсь я арендовать этот чубук ни у Соре-Ривки, ни у Хаим-Боруха, ни у самого цадика!

– Ребе, ребе, вы неправильно меня поняли! Ведь хасидский цадик – такой же раввин, как и вы. Вот если бы вы дали мне чубук от своей трубки…

После этих слов в доме раввина настала тягостная тишина, которую все-таки пришлось прервать раввину:

– А это ничего, Ицик, что я не только не цадик – я не хасид? Это ничего, что я НЕ каббалист и никогда НЕ читал книгу «Зогар»?! И это ничего, мишугинер, что весь Хелм знает, что я не курю трубку и вообще не курю?!!

История эта, как все широкоизвестные истории, обросла нелепыми подробностями, глупыми деталями, попросту враками, правда оказалась погребена под вымыслами.

Известнейшие каббалисты в Цфате, читая Тору и производя необходимые вычисления согласно гематрии, нашли способ избавить человечество от пороков, вернуть мужчин и женщин в райские кущи, где не будут они голодать, не придется им проливать пот, добывая свой хлеб, не испытают женщины мук при рождении детей. И уж конечно, исчезнут войны, моровая язва и стригущий лишай. Для этого надо, чтобы десять праведников составили миньян, совместно прочли вечернюю молитву и заклинание. Заклинанием этим пользовались еще халдеи, когда им нужно было прекратить град, повысить урожай ячменя или снять зубную боль.