– Ну что вы, я не хотела… А у них есть жены?

– Есть. Вон, Кирюха пока еще холостой, а вы что, закадрить его хотите?

– Женщины… дети… Так вас много?

– Где много?

– Ну… вообще.

– Она у вас что, сумасшедшая? – повернулся конвоир к капитану.

– Ну, теперь вы нас оскорбляете.

– Да никто никого не оскорбляет, – отозвался Алекс, – мы просто… еще не понимаем друг друга. Но скоро поймем.

Между тем они шли и шли по бесконечному комбинату, и все больше казалось, что здесь кто-то живет, кто-то есть, кроме высохших деревьев и мертвых машин. Юрка видел, как в окнах горели огни, как удивительно мирно рокотали моторы, а один раз вдалеке промчалась машина, и Юрка был уверен, что на ней сидят люди… Дорога свернула вправо, потом влево, поднялась на широкую лестницу и вырулила во двор. И когда дорога развернулась в широкий двор, путники ахнули.

Юрка никогда не видел столько людей сразу, ему даже показалось, что он бредит – так было прошлой зимой, когда ходил с пневмонией. Людей были сотни, они появлялись и исчезали в огромных зданиях, что-то делали, стучали молотками, кричали, два человека волокли железную балку, что делало их похожими на муравьев. Мужчины, женщины, детей, правда, не было, но может, они просто сидели в домах. Юрка огляделся – и снова не поверил своим глазам, когда увидел, что посреди двора стоит какой-то механизм, вращает своими страшными колесами, качает железными суставами, а вокруг него возится человек, как будто обслуживает.

– Это… это что? – спросил капитан, тоже заметив машину.

– Это чтобы металлы шлифовать, – отозвался один из конвоиров.

– Так вы что… приручили машины? Или они… поработили вас?

– Ты о чем вообще, парень?

Капитан замолчал, Алекс посмотрел в землю, бормоча, что они не понимают друг друга, но скоро поймут. Конвоиры ввели пленников в широкий холл огромного дома, усадили на длинную скамью, один из них ушел, кажется, докладывать про вновь прибывших. Люди в холле оживились, стали незаметно прохаживаться вокруг да около пленников, разглядывая их, как животных в зоопарке.

– Что же вы, мамаша, ребенку даже курточку хорошую найти не можете? – спросил человек в светлом костюме, странно, как он не боится его запачкать.

– Да нищие они, – тут же вмешалась женщина, на шее которой висели металлические бляхи, – у них вообще ни кола, ни двора… На вот, – она порылась в сумке, достала яблоко, до странного большое, Галочка даже вздрогнула.

Капитан взял яблоко, стал водить по нему дозиметром, в толпе послышался смех.

– Яблоко ненормально большое, – спокойно объяснил капитан, – где это у вас такое выросло?

– Да в саду у меня уж что выросло, то выросло, – отозвалась женщина, – все они там такие… Яблоки как яблоки, что вы как дикие-то…

Дикие… Юрка огляделся, ему показалось, что он бредит. Вокруг ходили люди, здоровые, сильные, ясноглазые, они сидели в фойе, они подходили к аппетитно пахнущему киоску, они покупали кофе и хлеб, много хлеба, они ели этот хлеб и брезгливо отбрасывали кусочки, за которые держались руками, и кто-то оставлял недопитый кофе на подоконнике, как будто забывал про него. Это была какая-то эра изобилия, невиданная путникам, какая-то фантастическая роскошь, где никто не убегал, не прятался, где машины никого не подстерегали, а мирно варили каппучино и пели песни.

– Пройдемте, пожалуйста, – конвоир снова появился из двери какого-то кабинета, махнул рукой, – начальник ждет.

Маленький отряд вошел в кабинет, люди расселись по креслам, Алекс почувствовал, что если посидит в этом кресле четверть часа, то обязательно уснет, потому что до этого не спал три ночи. Женечка тут же нырнула за кресла и стала перебирать блестящие предметы на полках шкафа, капитан сел ближе всех к широкому столу и посмотрел на дородного мужчину в серой форме. Юрка огляделся, увидел на стене портрет человека на фоне разноцветных полос, на всякий случай низко поклонился ему, и велел Галочке сделать то же самое.

– А вы еще на колени перед ним упадите, – фыркнул мужчина за столом.

Юрка покорно опустился на колени, думая, что еще нужно сделать, какие слова произнести, каких жестов от него ждут, человек за столом почему-то захохотал и хлопнул Юрку по спине.

– Хватит, хватит балаган устраивать, садитесь, – потребовал он, – ну… приступим. Подполковник милиции, Морозов. Разрешите… допросить. Где вы взяли оружие?

– Сделали сами, – ответил капитан.

– Что значит, сделали?

– Ну… из деталей, здесь, на фабриках.

– Ловко… С какой целью было сделано оружие?

– Уничтожать машины.

– Вот как? – человек за столом прищурился, – и с какой же целью вы уничтожали машины?

– Как это с какой целью? – капитана передернуло, – ну, после того, как машины захватили землю и истребили человечество, это уже вообще не вопрос, с какой целью уничтожать машины. Или мы их… или они нас.

– Когда это машины захватили землю?

– Ну… не знаю, это было до нашего рождения. Может, полвека назад, – капитан смутился, – не знаем. Летоисчисление прекратилось, когда была уничтожена цивилизация людей.

– Вот оно что… – Морозов посмотрел на конвоира, стоящего у входа, – они что, сумасшедшие?

– Похоже на то. Мы их когда сюда вели, я уже заметил, что они какие-то… не такие.

– Не такие… что ж ты их сюда-то привел, сумасшедшие, с оружием бегают…

– Да мы же у них все отняли… И вообще они смирные, им что скажешь, то и сделают, вы же видели…

– Ну да… Вот что, кликни там девчонок моих, пусть сюда чай принесут и поесть им что-нибудь… смотреть страшно, как из Освенцима сбежали… Ну ладно, – он снова повернулся к капитану, – как зовут?

– Капитан Стар.

– А полное имя? Ну… фамилия, имя, отчество?

– Капитан Стар. Это все…

– Все… Документы есть? Паспорт где?

– Нет. Мы же… нас тут семь человек было, так зачем нам паспорта, все друг друга в лицо знают…

Где семь человек?

Ну… на всей земле семь человек. Мы думали, больше нет, только сейчас на вас натолкнулись. Мы думали, машины всех людей истребили…

Они думали… – Морозов растерянно смотрел, как секретарша втаскивает поднос с чашками, бутербродами, пряниками, еще чем-то, на что пленники смотрят с вожделением, – вы откуда такие взялись-то?

– Не понял вопроса, – признался капитан.

– Что тут понимать? Откуда родом? Кто родители? Ну?

– Ну, вы и вопросы задаете… Кто же это помнит… То есть, конечно, были родители, само собой… Вот так же, сражались с машинами, потом погибли, мы остались… Только это давно было, мы не помним ничего… Мы тогда дети были, – признался капитан.

– Когда тогда?

– Ну… лет пятнадцать назад это было, где-то так… Я плохо помню, я тогда еще маленький был, мы пошли куда-то от дома, мы тогда в каком-то убежище жили… А тут машины напали, убежище уничтожили, за нами погнались, мы с ними сражались… Мы уже тогда с машинами сражались, у нас даже дети умеют драться… Вот тогда мы одни остались на всей земле, как только выжили…

– Да уж, – Морозов еще раз посмотрел на изможденные фигуры в креслах, – они… как из иной реальности, ей-богу. Эй, ребята, вы из какой книжки выпали?

– Из книжки? – капитан поднял голову от чашки.

– Ладно, ладно, не берите в голову, ешьте, ешьте… – Морозов осторожно потрогал острое плечо капитана, – нет, вроде, живые, настоящие… Сектанты какие-то… Буйное помешательство. Эй, Иванцов, поищи в архивах, наведи справки, может, поймем, что это за капитаны Стары такие… О-ой… Это кто такой хороший, маленький? – человек за столом выпрямился, посмотрел на Ваньку, уже успевшего забраться на стол и перевернуть календарь, – ты чей? Ты чей, а? Ваш, дамочка? Что же вы ему курточку даже не сообразите, простуженный же весь… Иди, иди сюда парень, помогать мне будешь допрос вести… Вот, на тебе, пряники-то любишь?

– Пряники… – Юрка задумался, – это же раньше на земле пекли…

– Что раньше, их и сейчас пекут…

Юрка посмотрел на Алекса, который уже дремал в кресле, и даже не дремал, а крепко спал, разморенный теплом и сытным обедом. Хотелось пнуть Алекса, нашел время спать, уж кому-кому, как не ему налаживать контакты с этим миром чужих людей, с этой общиной, или что у них там… Нашел время спать, да и остальные хороши, едят, как ни в чем не бывало… Надо же разузнать, почему они не боятся машин, эти люди, почему так удивленно поднимают брови, когда им говорят, что человечество вымерло; или, пока мы сражались с машинами, кто-то потихоньку восстанавливал мир…