Свершилось, – вздохнул Алекс.

Свершилось, – мрачно повторил капитан Стар, наклоняясь над кучей щебня, – Андрей! Эй, Андрей!

– А что Андрей? – спохватился Юрка.

– А все Андрей, – капитан наклонился над чем-то темным и неподвижным, невидимым в слабых сумерках, – лопаты там в гараже были… Галочка, тебе дело, поищи место какое-нибудь красивое… Ну там, деревце высохшее, земля какая-нибудь цветная из-за химикатов…

– Ты что? – опешила Галочка, – умер, что ли?

– Ну да.

– Его же… Его граната даже не задела…

– Его кран этот задел крюком своим. Голова вдребезги… Уйди, уйди отсюда, не смотри, парни, несите кто-нибудь одеяло, завернем… Ну что встали?

Юрка, как во сне, побрел к гаражу, притащил две тяжелые лопаты, одеяло поплотнее – для умершего хотелось дать все самое лучшее, что только было. Капитан тут же погнал Юрку и Алекса копать яму, сам встал на колени, заворачивая что-то в одеяло, украшая какими-то подвесками, бусами, которые принесла Галочка.

– Не жалко? – спросил капитан, – ты ими так дорожила…

– Да нет, это же для него… для Андрея… Вот, и платок возьми…

– Нужен ему твой платок…

– Нужен, нужен. И куртку получше…

– Нет, куртку не надо, куртка живым нужна. Скоро зима, ты где хорошую-то найдешь?

– Говорят, раньше магазины были… Где все можно было купить… Я в журналах читала.

– Были… полвека назад. Ну где мы тебе тут магазины возьмем, с куртками…

– Да уж нигде…

– Что, вырыли? – спохватился капитан, – Ну что, Юрка, тебе дело, давай, крест сколоти из чего-нибудь… Из досок каких-нибудь… Да куда ты гнилые-то берешь, давай покрепче что-нибудь… Ну куда ты выскочила? – он подхватил Женечку, – Алекс, детей в гараж уведи… Ну все… Галочка, ты у нас Отче Наш знаешь, давай… все по-людски…

Юрка все еще не мог понять, что случилось, и когда он вколачивал крест в свежую могилу, он все еще ничего не понимал, слушал, как Галочка читает какое-то древнее заклинание, читал на кресте «Андрей, 31 год», спрашивал себя, что случилось. Осознание пришло позже, когда маленький отряд снова двинулся в путь, Юрка тащил на себе Ваньку в каких-то замысловатых сумках, Галочка вела за руку Женю, капитан прикрывал шествие, оглядываясь, вздрагивая.

– Андрей умер… – прошептал Юрка сам для себя, – мы тоже умрем… в борьбе с машинами…

– Машины… они злые, да? – ни с того ни с сего спросил сын.

– Злые, еще как злые… они всех людей поубивали, мы одни на земле остались. Людей раньше много было, так в книжках говорят… А сейчас вот, только мы…

– А когда машины всех убили?

– Давно. Не знаю, когда.

Юрка задумался, понял, что он действительно не знает, и никто из них не знает, когда это случилось. Может, их родители были свидетелями этого кошмара, когда машины восстали против людей и стали убивать своих недавних хозяев. Родители… Родителей Юрка не помнил, кажется, была какие-то община, какие-то поселки, люди, запахи жареного мяса, рука большой сильной женщины, может быть, матери, большие мужчины, пропахшие табаком – но все это было бесконечно давно, как будто в прошлой жизни. Потом пришли машины, которые растерзали общину дотла – так вспоминал Юрка.

Хотя, может, это было и не так, и вообще не было, и было всегда только одно – огромный, бескрайний комбинат, в который превратилась некогда живая зеленая земля, полуразрушенные здания, где прячутся машины-убийцы, маленький отряд, идущий из ниоткуда в никуда в поисках убежища, воды, пищи, и машин, которые нужно убивать, чтобы они не убили нас.

– Дядь Юра, – оживилась Женя, – а другие люди… есть?

– Может и есть, Женечка, а может, и нет… Вот, Женечка, ходим, который год их ищем…

– А когда мы их найдем?

– Не знаю. Может, и не найдем вовсе.

– А у них еда есть?

– Может, есть. А может, и нет.

– Да, наверное, люди, если и есть, то не лучше нас живут, – вставил капитан Стар, – вот так же кочуют, ворон стреляют, дикие яблоки едят… Ну, может, убежище у них какое-то есть, если научились отгонять машины…

Юрка кивнул, плотнее прижал к себе Ваньку. Почему-то он представлял себе это совсем не так – встречу с людьми. Юрка грезил, как однажды они выйдут к городу, к нормальному человеческому городу, пусть это будет не город, ну хотя бы городок, домов десять, не вот таких, запыленных и заброшенных, а настоящих домов, где горят огни, откуда пахнет свежим хлебом.

Интересно, что это такое – хлеб…

Конечно, у них будет свое государство, свой флаг, и часовые с автоматами остановят Юрку и его друзей на пути в город, и приведут их к коменданту или королю. Перед ним нужно будет встать на колени и принести ему присягу. А потом Юрка и его спутники поселятся в городе, у них будет какая-нибудь спутниковая связь с другими городами… Или нет, спутниковой не будет, спутники, наверное, тоже восстали против людей… Юрка будет сражаться с машинами, а по вечерам пить крепкий чай и есть хлеб, настоящий хлеб, и жечь огонь в камине без страха быть обнаруженным…

Из-за серой каменной башни показался бульдозер, за рулем которого никого не было, Алекс бросил гранату, бульдозер разлетелся в мелкие куски. Дальше по дороге встретились два шагающих крана, поменьше, Алекс и капитан расстреляли их системные блоки прямо-таки с виртуозной ловкостью. Оказывается, убивать машины тоже можно красиво… В желудке снова зашевелился голодный червячок, Юрка приказал ему замолчать.

– Ну что приуныли-то? – встрепенулся командир, – что у нас, до этого люди не умирали?

– Умирали, – согласился Юрка, – ты же сам говорил, тут мало кто до двадцати доживает… Что нам уже под тридцать, так это повезло…

– Ну да. Кому у нас в этом году тридцать-то? Тебе, Галочке, Алексу… Ого, да тут юбилей будет…

– Да и у тебя тоже, а то два года назад у тебя юбилей был, тогда и не отметили толком… тогда все с этими сварочными аппаратами воевали… Прямо нашествие какое-то было…

– А Тимур от нас ушел, – вспомнил Юрка.

– Не ушел, он от чахотки умер, – не согласился капитан, – с чахоткой, знаешь, долго не живут…

– Никто его мертвым не видел, может, он живой, – не согласился Юрка, – он живой ушел… письмо тимурово у тебя?

– У меня, – кивнул капитан, – не сейчас, некогда… Давайте, что ли, обедать.

– Чем?

– Вон… смотрите.

Юрка посмотрел вперед, ахнул – на тощих высохших деревцах притаилась стая черных птиц, должно быть, ворон, они сидели тихо, лишь изредка шевелясь и бормоча неясное: «Кор-р-р»

– Тихо… тихо… – капитан смотрел, как люди осторожно вскидывают автоматы, – готовы… Ну… берегись, каркуши…

Затрещали выстрелы, черная стая взмыла в серое небо, птицы возмущенно кричали «Ка-ак? Ка-ак?», несколько ворон рухнули вниз, запутались в ветвях.

– Ка-ак… А вот та-ак, людям тоже жрать надо… – сказал капитан, подбирая упавших птиц, – Галка, Алекс, лезем на дерево, снимаем, Юрка, тебе дело, определи состав.

Юрка со вздохом начал разворачивать походную лабораторию, считая, сколько разбилось пробирок, пенницилинок, трубочек, пипеток. Кажется, небольшая потеря, можно возместить в ближайшей лаборатории, там же взять еще фенолфталеин, он кончается…

– Ну что там с воронами? – спросил капитан.

– Ну как я сразу скажу, что там? Время, время, – рассердился Юрка, – полчаса, как минимум.

– А побыстрее нельзя?

– А как? В методике черным по белому написано, подождите двадцать минут… Я-то ускорить этот процесс не могу…

Капитан кивнул. Юрка знал, что капитан ворчит просто так, для вида, на самом деле смотрит на Юрку с уважением – парень сам выучился замерять химический состав воды, мяса, редких плодов с редких деревьев, выучился управляться с дозиметром, когда нашел древние книги. Кажется, больше никому эта химия не давалась, ну да, Алекс у нас лингвист, он и по-английски, и по-немецки читает, Галка художница, только плакать хочется, глядя на ее пейзажи…

– Все нормально, есть можно, – наконец, объявил Юрка, – да Галочка, забери Ваньку, он мне уже три бутылки пролил…