— Что заставило тебя так думать? — Она приблизила голову к его лицу и провела языком по его губам.

      Ее поцелуй не позволял ему ответить. Жар ее тела, пока она, прильнув, лежала на нем, проникал в Скотта. Он застонал и запустил руки в ее волосы, перебирая их, поддерживая ее голову над собой. Дори почувствовала горячую твердость на своем бедре и всхлипнула. Оторвавшись от его рта, скользнула губами к впадине его горла, затем нежно коснулась кадыка. Скотт просунул руку под ее рубашку и пробежал пальцами по спине. Дори вскрикнула и прошептала:

      — Да, да, ласкай меня. Пожалуйста. Мне нужно знать, что ты действительно здесь. — Он готов был произнести ласковые слова, но Дори приложила кончики пальцев к его губам и заставила замолчать. — Молчи. Ты здесь — и этого достаточно.

      Он целовал ее пальцы, нежно покусывал ее соски, затем взял ее руку в свою и провел языком по ладони.

      Со вздохом Дори прижала голову к его груди и слушала участившееся биение сердца. Его запах возбуждал ее — уникальное сочетание лосьона после бритья, дезодоранта, мыла и запаха мужского тела, присущего только ему одному. Она извивалась, лежа на нем и раздразнивая его. Восторженный стон зародился в его груди, у нее под ухом, поднялся к его горлу — звук, который мог издать только он.

      Скотт. Ее любовник. Ее друг. Отец ее ребенка. Не важно, что ждало ее в будущем, ничто не могло отнять у них их прошлое, любовь, которой они занимались, близость, которая между ними существовала. Она закрыла глаза, просто слушая, чувствуя, вдыхая его запах, дорожа этим моментом, вбирая его в себя.

      Скотт схватил подол ее рубашки, готовясь снять ее. Дори остановила его.

      — Нет. Пока нет. Давай останемся в одежде и какое-то время будем вести себя как подростки.

      — Дори, я возбужден, как подросток. Ты знаешь, как давно это было? Как я скучаю по тебе, когда мы в разлуке?

      — Сделай мне одолжение, — сказала она, проводя кончиком языка по его ушной раковине.

      — Ты что, всерьез? — недоверчиво спросил он. Ее лицо было на расстоянии нескольких дюймов, они смотрели друг другу в глаза.

      — Ты не представляешь, как хорошо, что ты здесь, ведь я так нуждалась в тебе. Это такой сюрприз. Мне хочется наслаждаться каждой минутой, радоваться тому, что мы рядом.

      — Мы будем наслаждаться друг другом и без одежды, — в отчаянии сказал он. — Поверь мне.

      — Тогда идем на компромисс, — сказала она, поднимая его рубашку и обнажая его грудь. Она опустила голову и дунула в волосы на его груди. Медленно опускаясь, она подула на его правый сосок, пока он не затвердел, затем провела по нему языком и взяла в рот. Потом она проделала то же с его левым соском.

      Скотт прошептал ее имя, и в ответ она подняла свою рубашку и опустилась на него. Ее наливающиеся от беременности груди прижались к нему, и она томно вздохнула.

      — Как подростки, — прошептала она, улыбаясь. Скотт провел руками по ее обнаженной спине.

      — Подростки занимаются этим из любопытства. Дори, это пытка, если не привык к длительным предварительным играм.

      Дори подняла голову и посмотрела на него сверху вниз.

      — Когда ты почувствуешь, что готов потерять над собой контроль, ты можешь отвезти меня куда-нибудь на ленч.

      — Ленч? В такую минуту?

      — Я умираю с голоду.

      Он обнял ее еще крепче, сильнее притягивая к себе.

      — Я тоже, дорогая.

      — Действительно умираю. От голода. Я целый день ничего не ела. У меня и крошки не было во рту.

      — А я голодал по тебе в течение недель, — возразил Скотт, привлекая к себе ее лицо и целуя в губы. Его поцелуй был настойчивым и страстным, как и его руки, которые, словно в чаши, заключили ее груди и поглаживали их. Дори села, согнув колени и ощущая твердую плоть под брюками. Чувственные ласки вызвали в ней бурю желаний, но она хотела продлить сладость их соединения, сделать эти драгоценные минуты незабываемыми.

      Правой рукой он нащупал пояс ее джинсов, расстегнул пуговицу и потянул за язычок молнию. Дори тотчас изменила свое решение. Оторвавшись от его рта, она настойчиво произнесла:

      — Ласкай меня, ласкай еще немного.

      И она вскрикнула, когда его рука коснулась особенно чувствительного места. Она немного изогнулась, так что у них обоих перехватило дыхание, затем мягко отвела его руку.

      — А теперь, — заявила она, — веди меня на ленч.

     — Ты шутишь, — сказал он, судорожно глотая воздух. — Пожалуйста, Дори, скажи мне, что ты шутишь.

      — Как подростки, — сказала она, быстро поцеловав его в нос.

      — Знаешь, как называют девочек, подобных тебе? — проворчал он. — Это нехорошее слово.

      — Я не говорю — нет, я говорю — позже. В этом вся разница.

      — Я хотел бы, чтобы ты объяснила это той части тела, на которой ты сидишь.

      — Тогда я слезаю, — сказала она и скатилась с него. На мгновение она задержалась на софе рядом с ним, но затем, схватившись за него, начала падать спиной на пол.

      Когда она падала, их взгляды встретились, и она прочитала ужас в его глазах. Упав, она почти не почувствовала удара, но Скотт запаниковал, опустившись на колени рядом с ней.

      — Дори, ты не ушиблась?

      — Нет, — ответила она. — Я подпрыгнула, как резиновый мячик.

      — Не шути, Дори. Ты должна быть осторожна. Обняв его, она рассмеялась от радости, которую доставила ей его забота. Он не упомянул ребенка, но его беспокойство было искренним и ненаигранным.

      — Что с тобой? — в отчаянии спросил он. — Что здесь смешного?

      — Я смеюсь над тобой, — сказала она. В ее словах звучала любовь. — Я упала с софы, а не с горы.

      — Я уж решил, что сексуальная неудовлетворенность отразилась на твоем разуме. Почему бы не дать мне возможность исправить это?

      Она шутливо отпихнула его.

      — Позже, плейбой. Теперь, если ты поможешь мне подняться, я переоденусь.

      — Я помогу, — отозвался он.

      Она бросила на него укоризненный взгляд.

      — Ни в коем случае. Садись на софу и терпеливо жди меня. Я буду готова через десять минут.

      — Это ненормально, — возмущенно произнес он ей вслед. Она не снизошла до ответа. — Ты сказала — десять минут, — пожаловался он, когда она вернулась в гостиную в брюках и свитере. Он демонстративно посмотрел на часы: — Прошло четырнадцать.

      — Несколько минут у меня ушло на то, чтобы сменить простыни, — сказала она, получив удовольствие от восклицания, которое услышала в ответ.

      — Ну, — произнес он позже, когда они устроились в машине. — Ты, кажется, сделала выбор. Так куда мы едем?

      Улыбка, которую она подарила ему в ответ, была в высшей степени соблазнительной.

     — Как насчет студенческой столовой на улице Адаме?

      Она дразнила Скотта и подшучивала над ним во время ленча, прижимаясь к его ноге под столом, пробегая кончиками пальцев по его бедру, когда он не ожидал этого; ее глаза говорили о сексе.

      Наконец, раздразненный до предела, Скотт спросил:

      — Ради Бога, Дори, что ты со мной делаешь?

      — Я соблазняю тебя, неужели не ясно?

      — Тебе совсем не нужно заниматься этим. Я был готов с той минуты, как ты открыла мне дверь. Даже раньше. Я всегда хочу тебя. К чему эти игры?

      На ее лице появилась еще одна сокрушающая улыбка, приглашающая в постель.

      — Название этой игры — предварительные забавы. Здесь отлично кормят, — отметила она. — Тебе не хочется есть?

      Скотт мрачно потянулся за своим сэндвичем.

      — Мы уже установили, чего мне хочется, — произнес он и свирепо откусил кусок.

      Это так похоже на Дори, думал Скотт. И как он ни старался рассердиться на нее, он слишком ее любил, чтобы поддаться этому чувству. Как бы сильно ни было его разочарование, ее уловки делали свое дело. Она умело использовала предвкушение, и он как никогда сильно желал ее в этот момент. Он никогда не уставал от нее. Она была особенной, и время, проведенное с ней, было необыкновенным.