– А что ты делал на дискотеке? – спрашивает Алина.

– В том-то и дело, что ничего.

– Маялся от безделья?

– Нет, не совсем. Так, случайно зашел. А вообще мне интереснее побродить ночью по городу. Знаешь, такое увлекательное время – ночь. Огни мелькают. Прохожие. Машины. Мне нравится. Что-то есть в этом… М-м… таинственное.

– Не боишься?

– Нет. Боюсь совсем другого.

– Чего?

– Ну, это так, бред один. Безудержная фантазия воспаленного мозга. Стоит ли говорить?

– Нет уж, раззадорил – рассказывай.

– Лезут в голову разные мысли, пока шляешься. Ну, например. Вот скрылось солнце, а люди продолжают жить. Настает утро, но светило не спешит подняться над горизонтом, на самом деле оно не взойдет никогда, и люди, потерявшие солнце, ничего не замечают. Они так погружены в свой маленький мирок, в свои заботы…

– Ну, это, действительно, страх и только. Дурные мысли. Каждое утро солнце всходит.

Официант принес заказ и вновь удалился.

Девушка отпила кофе.

– Все же ответь более определенно. Ты подошел ко мне на дискотеке, почему?

– Ты мне понравилась.

– Да? А рядом ведь стояли и другие девчонки, ты разве не заметил?

– Я понял намек. Хочешь, развею сомнения?

– Валяй.

– Ответь мне на вопрос, но только хорошо подумай. Что такое красота?

– Есть у меня старшая сестра. Вот она, я думаю, эталон красоты. А что красота вообще я, конечно, понимаю, но сказать словами не могу.

– Вот, – растягивая слово, произносит юноша.

– Что? В смысле? – Девушка пытается отыскать ответ в глазах Алексея. – То есть я забила себе голову всякой чепухой?

– Да. Ты не смогла дать определения и вспомнила свою сестру и сказала о ней, как об эталоне красоты, так?

– Ну…

– В этом случае ты приговорила ее, красоту, к расстрелу. Порой мне кажется, что люди сошли с ума. Они мерят красоту линейкой. Девяносто на шестьдесят на девяносто и определенный тип лица – вот это хорошо, но когда выбранные таким образом девушки собираются вместе, это полная безликость.

– Тебе бы книги писать.

– Думаешь? Лучше просто говорить.

– Все равно сильно сказано: «приговорить красоту к расстрелу». Так ты считаешь, что она не есть нечто внешнее?

– Посуди сама. Большинство красавец доживут до старости, и что же с ними будет?

– Превратятся в сухофрукты. – И Алина рассмеялась.

– Вот именно. Красота внутри человека. Она одухотворенная сущность, а не физическая оболочка. Красота внешняя – не главное, главное, чем ты отличаешься от других. Это куда важнее. Поэтому ты – красивая девушка, и чтобы там не говорили другие, не слушай. Ну, как? Я вызвал в тебе гордость? Самомнение возросло? – улыбаясь, спросил Алексей.

– Знаешь, если поверить в твою философию, то… Да.

Девушка взглянула на электронные часы, висевшие на стене.

– Скоро полночь, – произнесла она.

И слова зависли в воздухе. Они замерзают, как капля, падающая в ледяные объятия зимы. Слова становятся мертвыми и холодными.

Молодой человек следит за ее взглядом, обращенным в сторону.

– Представляешь, – говорит Алина. – Полночь. Скоро начнется отсчет новых суток. Время обнулено, но часы встанут на этой отметке и все. Больше никуда.

– Тогда часы просто сломались. И не провоцируй.

– Значит, ты уже не боишься, что солнце не взойдет?

– Ты рассказала мне о моем страхе, а я тебе объяснил красоту.

– И все в порядке?

– Да. И поскольку все в порядке, я хочу спросить: ты пойдешь домой?

– Нет, не хочется, а ты?

– Тоже.

– А к чему вопрос?

– Сейчас. Погоди.

Алексей смотрит на часы. Кажется, время остановилось. Заведение перестало быть живым существом. Разговоры умолкли, движения прекратились. Все замерло в зыбкой неопределенности. Искрится и сверкает жизнь, но она не видится от этого настоящей, подвижной и живой. Все искусственно. Эти люди за столиками, дефилирующие официанты, человек за барной стойкой – это надумано, натянуто, неестественно. Отчуждение витает в воздухе. Кажется, каждый кусочек вселенной пропитан им. Человек, приходящий в кафе, будто случайно попадает в эту точку пространства. Он проходит в эти двери, оказываясь внутри. Так же случайно он исчезает, не оставляя следа в памяти людей.

Алексей продолжает смотреть на часы, потом переводит взгляд на девушку и произносит:

– Все в порядке. Одна минута первого. Новый день начался. Часы работают.

– Я даже не почувствовала. Так к чему был задан вопрос?

– Предлагаю прогуляться. Кстати, а для чего тебе чувствовать время?

– Просто, чтобы знать, а то все дни похожи.

– Можно придумать свой отсчет времени, не по циферблату, а по важным событиям.

– Ну, тогда у меня время стоит.

– Не поверю. Все равно есть же важные даты?

– Не знаю. Не помню. Какие-то события происходили, но они словно растворились. Мне кажется, что я плыву по реке времени. Она течет прямо, без изгибов, и все вокруг одинаково, поэтому сложно понять, сколько прошло времени.

Алексей оставляет реплику без ответа. Он смотрит, как Алина допивает кофе и доедает крекер.

Они молчат. Действительно наступил новый день. Незаметно. Исподволь. Только сейчас это не имеет никакого значения.

Город похож на оживший рекламный плакат. Он движется и светится, но ничего не происходит. Все стоит на месте.

Алексей произносит:

– Пойдем?

– Это приглашение на свидание?

– Да.

– Куда, например?

– Хотя бы в парк.

Алина соглашается, надевает бейсболку, накидывает на плечи черный свитер, завязывая его рукава узлом на груди. Молодой человек расплачивается за скромный ужин.

Уже настает второй час ночи, когда они оказываются в парке. Он старый и заросший, со своими вековыми деревьями, неухоженными кустарниками и разнотравьем. Серые ленты дорожек произвольно петляют. Скудное освещение создает впечатление заброшенности. Воздух свежий и прохладный. Пахнет прелой землей и зеленью.

Алина и Алексей идут по тротуару. Не сговариваясь, они направляются к скамейке и садятся. Это место в парке освещено тусклым фонарем. Он бросает жидкий сноп белого света. Кружит мошкара и ночные бабочки.

– Послушай, – начинает Алексей. – Расскажи о себе.

– Это, наверно, будет не интересно. Вот ты бы стал рассказывать о себе?

– Ну, если б попросили, то в общих чертах.

– Мне кажется, что жизнь посторонних людей намного увлекательней, чем своя собственная. Какой смысл ее рассказывать?

– Можно придумать невероятную историю.

– Нет, я так не могу, а ты?

– О, я бы наплел что, на самом деле я путешествую во времени.

– А для чего бы ты врал?

– Просто…

– Хорошо. Итак, ты – путешественник во времени. Зачем ты это делаешь?

– Я неважно учил историю в школе, а протирать штаны за партой меня обламывает. Вот и путешествую.

– На машине времени?

– Нет. Я открываю двери и попадаю туда, куда нужно.

– Интересный получился бы разговор.

Они на мгновение замолкают, но потом Алина произносит:

– А все-таки мы с сестрой разные.

– В каком смысле?

– Если бы ты оказался путешественником во времени и предложил мне пойти с тобой, например, в прошлое, то я бы согласилась.

– И тебя здесь ничего не держит?

– Нет. А вот моя сестра осталась бы.

– Она что, не любит путешествовать во времени? – спросил Алексей шутя.

– Она бы не поверила тебе! – С укором восклицает девушка, словно ее собеседник не понимает очевидных истин. – Хотя ей, возможно, до лампочки такие приключения.

– Тем вы с сестрой и отличаетесь?

– Да.

– А чем она занимается?

– Сначала училась в школе и подрабатывала моделью, наверно, и сейчас тоже.

Алина замолкает. Она не хочет рассказывать о сестре и меняет тему:

– Родители объясняли мне: красивой быть не пришлось, так хотя бы учись, может, что и выйдет. Училась я хорошо. Самой приятно получать «пятерки» и «четверки», но по вечерам лезут в голову дурацкие мысли. Смешно и стыдно потом становится. Вот думаю, ну, я закончу школу. Затем куда-нибудь поступлю, а дальше? Иногда кажется, тебе это нафиг сдалось. А что необходимо? – Не пойму. Будто стою на перепутье, и дует холодный ветер. Знаю, спрятаться надо, а куда? И каждый раз приходят беспокойные мысли. Понимаешь?