Я спросил об этом Лайзу, не помнит ли она, как ходила мимо нас, она ответила утвердительно, что видела со стороны как лежит в капсуле, а мы с ассистенткой склонились над экраном монитора. А теперь посмотри на этот снимок. На нём отчётливо видно, что эпифиз, или шишковидное тело20 мозга, у Лайзы увеличился, изменил форму и стал конусовидным. При большом увеличении, его слоистая ткань, состоящая в основном из фосфатов и карбонатов кальция, фосфатов магния, напоминает конструкцию антенны. Я попытался настроить генератор Моро на приём импульсов не всего мозга Лайзы, а только эпифиза. Посмотри запись.

На экране монитора появилось изображение кабины установки генератора Моро, доктора Дена и его ассистентки. Затем, это же под другим ракурсом. И вдруг изображение «пошло» по помещению лаборатории. Далее сквозь стену в коридор, опять сквозь стену в апартаменты Советника Мадука и, не задержавшись снова в коридор, но с противоположной стороны.

– Словно кто-то идёт с камерой по всем помещениям вашей палубы и снимает окружающее пространство!

– Вот именно! Но смотри дальше. Неведомая «камера» без помех продвигалась по помещениям палубы. Если где-то не был включен свет, что-то светилось голубоватым светом, освещая путь. Предполагаю, что светится сам фантом Лайзы.

– Я тоже так подумал, доктор Ден. Смотрите, он уже преодолел обшивку внутреннего шара Станции и движется по нулевой палубе! Вон эстакада, далее поворот к складам. Он направляется вниз к фотонным двигателям!

– Нет, он направляется к большому шлюзу, видимо хочет прорваться наружу. Но не получится, и фантом сейчас повернёт обратно.

И действительно, «камера» «повернула» и «вернулась» в лабораторию. Снова «прошла» сквозь установку, где над Лайзой склонились Ден Мэй и ассистентка, «ушла» в противоположную стену, и снова проделав путь до внешней обшивки Станции уже в другой стороне, вернулась обратно.

– Она, как я уже говорил, «гуляла» так три раза, пока была включена установка. Каждый раз меняя направление движения. Добравшись до внешней оболочки Станции, возвращалась обратно к телу Лайзы, как к исходной точке. Словно, её что-то не пускает наружу.

– Доктор Мэй, перед стартом была включена термоакустическая защита Станции. Возможно это препятствие для фантома.

– Я и забыл про «чулок» Лайсона! Значит сочетание кремния и углерода не по зубам чудесным фокусам идонов!

– Не по зубам?

– Не обращай внимания, Командор, это старая присказка. Термокаустика не пропускает фантом наружу, и он вынужден бесконечно кружить по Станции! Из этого напрашивается вывод, что эпифиз Лайзы на самом деле работает как передающая антенна. Но это только половина со стороны правого полушария. А со стороны левого он работает как принимающая антенна!

– И что он принимает?

– Сейчас ничего. Видимо сигналы так же не могут пройти внутрь Станции. Но генератор Моро считал прежние передачи. Смотри!

На мониторе появились какие-то значки. В их расположении была определённая логика, но Таян не мог понять какая.

– Это, по-видимому, идонский код. Мы не можем его расшифровать, и не знаем, буквы это или цифры.

– Такие же значки были на экране прибора инопланетянина, когда он восстанавливал события на месте залегания Станции! Они должны быть в базе Мадука и Кортни.

– Тогда сейчас их найдём и сравним с нашими. Вот, изображение планшета инопланетянина. Немного неудобный ракурс, но значки видно отчётливо. Да! Это знаки одного и того же алфавита.

– Доктор, мне они напоминают какую-то древнюю письменность, которую мы изучали на уроках истории. Только вот не помню, какую именно.

– Интересно, кто-нибудь занимался этими знаками на седьмой палубе?

– Сейчас свяжусь с лингвистами.

Шехем, включил медальон связи.

– Внимание, говорит Командор Шехем. Прошу соединить меня с лингвистической лабораторией Кауэра.

– Дитрих Кауэр, слушает!

– Здравствуйте, доктор Кауэр! Вы уже работаете над знаками с планшета инопланетянина?

– Работаем. Занятная вещь, я вам скажу, Командор. Несколько знаков идентифицируются как знаки клинописной системы, так называемой аккадской.

– Сейчас доктор Ден Мэй перешлёт вам ещё одно изображение похожих знаков.

– А где вы их нашли?

– В мозгу Лайзы Блюм.

– Извините, Командор, мог бы и сам догадаться, раз Вы у доктора Мэя.

– Бывает, до связи.

– Теперь может лингвисты что-то раскопают. – Вздохнул Ден Мэй.

– Надеюсь.

Резкий звук вызова срочной связи прервал разговор.

– Командор Шехем слушает.

– Таян, ты всё ещё у Мэя?

– Да, Капитан.

– Захвати своего дедулю и на мостик.

– Что-то случилось?

– Похоже «стела» стартует.

– Уже иду!

Таян стремглав выбежал из лаборатории. И только столкнувшись у лифта с дедом, сообразил, что даже не попрощался с доктором Деном.

Панорамные экраны капитанского мостика показывали, как из основания «стелы» вырываются клубы белого пара, поднимая вокруг себя тучи жёлтой пыли.

– И давно они так пылят, Капитан? – Спросил Мадук.

– Уже полчаса «греются». Интересно, какие у них двигатели.

– Точно – не фотонные.

– Сам вижу, дедуля.

– Капитан, к нашей шахте подлетел очень большой дискообразный аппарат. Он завис над вездеходами и не видно, что там происходит.

– Откуда он взялся?

– Не знаю, он просто возник над шахтой. Похоже точный выход из гиперпространства, или ещё что-нибудь почище.

– Спасибо, Блюм. Переведи наблюдение за поверхностью на центральный пост. Винс, доложите, как прошло переключение. Операторы готовы?

– Всё нормально, Капитан, оборудование работает в штатном режиме, операторы тоже.

– Докладывать о малейших изменениях.

– Да, Капитан.

– Станция потихоньку начинает работать, как положено. Без переноса функций одних подразделений на другие, – вздохнул Кортни.

– Зануда, что-то не очень походит на старт!

– О чём ты, Мадук? О, боже!

«Стела» начала вращаться с бешеной скоростью. Затем её вершина раскрылась, как гигантский цветок, и из него ввысь взметнулась струя чего-то буро-жёлтого цвета.

– Эта струя направлена прямо на Луну! – Воскликнул Таян Шехем.

– Да, Командор. Похоже, они её уничтожают.

– Не торопись, Капитан, смотри! – Мадук «подплыл» к экрану, и почти уткнулся в него носом.

– Включить всеобщую трансляцию! Пусть вся Станция видит! – Капитан хрипел.

Струя в считанные минуты достигла металлической поверхности спутника, и начала аккуратно по ней распределяться.

– Наматывается как нитка на клубок! Блюм, ради всего святого, что показывают приборы?

– Похоже на расплавленную породу, Капитан. Пока струя в пределах атмосферы она очень горячая, практически жидкая. Пройдя в космосе, почти триста восемьдесят пять тысяч километров, становится вязкой как пластилин и, по всей видимости, приклеивается к поверхности шара. То, что мы считали шлюзом, медленно закрывается, а сама Луна вращается со скоростью, совпадающей со скоростью наслоения породы. Я даже боюсь думать о том, какая это технология и почему фонтан жидкой породы достигает Луны с такой скоростью.

– Получается, они маскируют свой корабль под естественный спутник Земли?

– Верно Капитан, другого объяснения подобрать трудно. Если они не сбавят темп, всего через пять часов, Луна будет полностью покрыта слоем породы от полюса до полюса! – Вздохнул Блюм.

– Вовремя мы покинули свою пещерку! Такое зрелище не приснилось бы в самом дурном сне ни одному человеку! Как думаешь, Мадук, наше присутствие обнаружено? – Спросил Капитан.

– Думаю давно, Билли.

– А что же они не гонятся за нами и не пытаются связаться?

– Билли, люди заняты собственными делами. Мы просто оказались случайными свидетелями каких-то событий в жизни чужой цивилизации. Наверное, им пока не до нас. И Вей показал, что Станция, одетая в оболочку термоакустической защиты выглядит для чужого радара, как прозрачное НЛО. И то, если этот радар лазерный. Мы зависли на безопасной орбите, там и останемся, если всё правильно рассчитали, и нас ни куда не сдвинет гравитационное поле Земли.