Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Но дни ее любимого супруга были сочтены, и в том же году он умер. В решении судьбы польского престолонаследия решил принять участие и Василий III, который в тайном послании просил Елену уговорить «панство» избрать его королем Польши. Таким образом, земли Литвы, Польши и России были бы объединены. Увы, это так и осталось мечтой.

Польские магнаты, обладая колоссальным гонором, но весьма стесненные в средствах, были прекрасно осведомлены об огромных богатствах русского царя и боялись, что он просто-напросто переманит к себе бОльшую часть польской шляхты, служившей панам более «из чести», нежели за деньги. Кроме того, сама мысль о том, что польский трон достанется схизматику, была непереносимой.

Королем Польши был избран брат Александра Жигимонт (Сигизмунд), получивший опеку над Еленой Ивановной. Следуя завещанию мужа, она поддержала новую власть, и Жигимонт подарил ей города Брянск и Бельск.

Великий князь Василий беспокоился о судьбе сестры, и предупредил послов короля Жигимонта, прибывших для заключения перемирия, чтобы вдовствующую великую княгиню не принуждали к переходу в католичество. Самой же Елене Василий писал:

«…А ты бы, сестра, и теперь помнила Бога и свою душу, отца нашего и матери наказ, от Бога душою не отпала бы, от отца и матери в неблагословеньи не была бы и нашему православному закону укоризны не принесла».

Но время шло, и отношения России с Литвой вновь ухудшились.

В 1507 – 1508 годах опять вспыхнула война, причины которой были непонятны, а результаты – мизерными.

Около 1511 года 35-летняя Елена решила вернуться в Москву. Рудзкий отмечает, что в Вильне овдовевшая королева чувствовала себя одиноко, тогда как в Москве проживала её родня. Жигимонт поначалу попытался воспользоваться влиянием вдовствующей королевы на брата Василия, чтобы нейтрализовать мятежного Глинского и примкнувших к нему феодалов, но после того, как Василий принял и обласкал мятежника, новый польский монарх полностью охладел к Елене.

В 1512 году началось очередное сражение за Смоленск. В этом же году Елену схватили в Вильно и отвезли в Троки, а затем в Биршаны (местечко под Ковно). Предварительно у королевы отобрали казну в подведомственных ей городах и волостях.

Василий III написал гневное письмо Жигимонту и получил вот такой ответ:

«…У сестры твоей, нашей невестки, казны, людей, городов и волостей не отнимали… В Троки и Биршаны не увозили и бесчестья никакого не наносили …только сказали ей, с нашего ведома, чтоб ее милость в Браславль не ездила, а жила бы по другим своим городам. Мы к невестке нашей относимся с большим почетом, к римской вере ее не принуждаем и не будем принуждать, городов и волостей не только не отнимали, которые дал ей брат наш Александр, но еще несколько городов подарили».

Действительно, после этого какое-то время Елена вновь распоряжалась в своих землях. Но ее уже ждали новые гонения, поводом для которых послужил неудачный поход брата на Смоленск. Королеву вновь отослали в Биршаны.

В 1513 году, после того как Елена вновь потребовала возвращения своего имущества, ей передали 40 золотых кубков. Буквально через несколько дней 37-летняя королева неожиданно скончалась. В своей хронике Ян Комаровский записал, что Елена была отравлена ключником по приказу посягавшего на её богатства Николая Радзивилла. Рудзкий указывает на то, что другие источники не подтверждают эту информацию. Впоследствии богатства Елены достались королеве Барбаре Запольи. Сигизмунд встретил известие о смерти Елены с облегчением, заметив в письме к краковскому епископу, что её кончина избавила государство от многих забот.

Похоронили Елену Ивановну в Пречистенском монастыре в Вильно холодным январским днем 1513 года.

Одни боготворили ее за стойкость в православной вере, другие ненавидели за то же и считали шпионкой Москвы.

С именами Елены и ее мужа Александра связывают икону Николая Гостунского, некогда очень почитаемую православными. По одной из легенд, образ был принесен из Гостынского замка в Литве в 1506 году. Тогда же в Кремле царь Василий III специально для нее построил церковь. Известно доподлинно, что все последующие цари весьма почитали этот образ и храм пользовался особыми милостями царственных особ.

«Девка-служебница» осталась в веках мудрой государыней-правительницей, стойко державшейся православной веры и боровшейся за облегчение гнета своих единоверцев на литовских и польских землях.

Основатель династии Романовых

Как ни странно, об основателе династии, правившей в России более трехсот лет, известно очень мало. В смысле, известно широкой публике: хотя документов – русских и иностранных – сохранилось предостаточно, серьёзных исторических трудов почти нет. Во всяком случае, Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона (1896 год) упоминает только монографию Берха «Царствование Михаила Федоровича» (1832 год), но рекомендует пользоваться ею с большой осторожностью.

Эта личность также не заинтересовала всерьез ни историков, ни писателей, хотя в судьбе Михаила Федоровича, вступившего на российский трон шестнадцатилетним отроком, было много интересного и драматичного. О личной жизни этого царя вообще как-то не принято говорить: считается, что он женился через пару лет после коронования и мирно прожил в счастливом браке до конца жизни, произведя на свет полдюжины детей.

Но все это совершенно не соответствует действительности. Драматизма и даже трагичности в жизни первого Романова было более, чем достаточно. Что же касается «захудалости» его рода, то и это, мягко говоря, не соответствует действительности: Михаил был двоюродным братом последнего царя из династии Рюриков и первым законным претендентом на трон.

Впрочем, обо всем по порядку.

Смутное время было, пожалуй, тяжелейшим периодом в истории России. Началось оно с того, что пресеклось мужское колено потомков Ивана Калиты – Рюриковича – и за последующие пятнадцать лет на российский трон сыскалось чуть ли не десять претендентов, законных, полузаконных и незаконных. Уже казалось, что России пришел конец, многие исконно русские территории были захвачены соседями, количество воровских и разбойничьих шаек не поддавалось учету, а голод стал почти привычным даже для горожан.

По версии советской историографии, отчаявшиеся россияне сделали царем самого ничтожного и худородного из бояр, совсем еще мальчишку, абсолютно ничего не смыслящего в искусстве управления страной, дабы иметь на престоле куклу, которой можно было бы вертеть по своему усмотрению. Если даже это и так, то бояре жестоко просчитались: за «куклой» стоял отец Михаила, мудрый и гибкий политик, патриарх Филарет. Но на самом деле третий «выборный» царь в истории России был действительно всеобщим избранником.

Впрочем, в оценке первого Романова и российские историки были не слишком объективны. Историк Н. И. Костомаров писал следующее:

«Близ молодого царя не было людей, отличавшихся умом и энергией: все только одна рядовая посредственность. Прежняя печальная история русского общества приносила горькие плоды. Мучительства Ивана Грозного, коварное правление Бориса, наконец, смуты и полное расстройство всех государственных связей выработали поколение жалкое, мелкое, поколение тупых и узких людей, которые мало способны были стать выше повседневных интересов. При новом шестнадцатилетнем царе не явилось ни Сильвестра, ни Адашева прежних времен. Сам Михаил был от природы доброго, но, кажется, меланхолического нрава, не одарен блестящими способностями, но не лишен ума; зато не получил никакого воспитания и, как говорят, вступивши на престол, едва умел читать».

И вот этот малограмотный ребенок, а потом богомольный примерный семьянин, ничего не смысливший в государственных делах, за годы своего правления добился:

Заключения «вечного мира» со Швецией (Столбовский мир 1617 г.). Границы, установленные Столбовским миром, сохранялись до начала Северной войны 1700—1721 г. Несмотря на потерю выхода к Балтийскому морю, возвращены большие территории, ранее завоёванные Швецией.

23
{"b":"430703","o":1}