А за стенами монастыря шла непростая жизнь, наполненная интригами, военными стычками, ссорами императора Генриха с папой римским и итальянскими аристократами. Евпраксия ничего не знала о том, что у германского императора была самая скандальная репутация на свете. Хотя весь христианский мир содрогался, от бесконечных скандальных выходок императора.

Генрих был коронован в четырехлетнем возрасте, после смерти своего отца, Генриха III. Формально власть перешла в руки вдовы императора, регентши Агнессы Савойской, но фактически империей управляли опекуны маленького императора – архиепископы Адальберт Бременский и Ганно Кельнский. Они же занимались и его воспитанием, да так оригинально, что их воспитанник стал обладателем всех мыслимых и немыслимых пороков, а главное – проникся презрением к религии как к силе, руководящей поступками и потребностями человека. А заодно и к Риму, власть которого над собой категорически отказывался признавать.

Эта неприязнь усилилась еще и в связи с тем, что папа римский категорически отказывался разрешить Генриху развестись с женой – Бертой Савойской, на которой его просто принудили жениться еще в ранней молодости. Берта родила ему двух сыновей, Конрада и Генриха, но так и не смогла дождаться хотя бы простой учтивости со стороны супруга.

Добродетельная и кроткая, Берта сама не желала развода, хотя супружеские измены императора могли истощить терпение святой. Тогда Генрих решил спровоцировать на супружескую измену саму императрицу и стал подсовывать ей одного за другим молодых и сладкоречивых кавалеров, которые клялись императрице в неземной страсти и умоляли о взаимности. Тщетно.

На какое-то время Генрих оставил супругу в покое, точнее, просто перестал с ней общаться. Его занимали гораздо более серьезные дела и, прежде всего, обострившаяся до предела конфронтация с Римом. Папа Григорий VII, обладавший достаточно крутым нравом, предал императора анафеме. В те времена это означало стать изгоем, будь ты хоть трижды венценосцем.

Императору пришлось признать свое поражение. Среди зимы, босиком и в рубище нищего, Генрих явился в итальянский город Каноссу, где в то время находился папа и, стоя на коленях у ворот замка, принялся молить о прощении. Тогда папа снизошел до того, чтобы простить грешника, приказал впустить его в замок, позволил облобызать свою туфлю, отпустил Генриху грехи и снял с него проклятие церкви.

Как впоследствии выяснилось, совершенно напрасно.

Получив отпущение грехов, Генрих вернул себе утраченную было власть на территории Германии, а затем… объявил войну Италии и захватил Рим. Он иечтал прилюдно унизить обидевшего его папу Григория VII, но тот, как назло, скоропостижно скончался. Выбранный вместо него папа Урбан II, известный своей непримиримостью к еретикам и богохульникам, был застигнут врасплох и оказался вынужденным искать спасения в Южной Италии.

Там он получил мощную военную поддержку со стороны крупных феодалов, прежде всего, богатой и воинственной герцогини Матильды Тосканской. Из Италии Генриха выгнали и тут он… вспомнил о молодой богатой вдове. Точнее сказать, вспомнил об ее невероятном приданном, на которое можно было нанять сильную армию и взять реванш в Италии.

Правда, Генрих был все еще женат, но эту проблему он, наконец, решил легко и просто, не прибегая к юридическим ухищрениям. Просто пригласил супругу на праздничный ужин в один из своих замков, прилюдно заявив, что желает помириться с императрицей Бертой и жить с нею до смерти в любви и согласии. Примирение состоялось в присутствии многочисленных придворных, но как-то так вышло, что три дня спустя императрица скончалась от неизвестной болезни.

И вот тогда в трапезной Кведлинбургского монастыря появился сам император – невысокий, худощавый рыжебородый человек с гордой осанкой. Он был в трауре, только на груди ярко блестела золотая цепь. И явился он в монастырь для того, чтобы сделать официальное предложение юной вдове маркграфа Саксонского Адельгейде. И сделал это предложение в таких изысканных и полных любви выражениях, что от них вполне могла потерять голову не только юная, но и вполне зрелая женщина.

Евпраксия впервые услышала от мужчины слова любви – и радостно поверила им. К тому же перспектива стать императрицей заставляла ее сердце сладко замирать: на такую высоту еще не поднималась ни одна из русских княжон. И она не заставила Генриха долго ждать согласия в ответ на его предложение стать его женой и императрицей.

Как утверждал один из немецких хронистов, Генрих IV был не столько прельщен юностью умом и красотой Евпраксии, сколько надеялся с помощью нового брачного союза заручиться поддержкой могущественного киевского княжеского дома в борьбе с римским папой, Урбаном II, и могущественной герцогиней тосканской Матильдой.

Предложение стать германской королевой Генрих IV сделал Евпраксии в 1088 году. Киевский князь послал дочери свое благословение. В Киев было послано извещение о браке и выражена надежда на взаимопонимание. 14 августа 1089 года состоялось венчание и коронация Евпраксии-Адельгейды в Кёльнском соборе.

Однако цель не была достигнута: Византия прервала взаимоотношения с Германией, а византийский император Иоанн II Продром, стремившийся удержать Русь в сфере своей политики, дал понять, что новый брак Евпраксии не поддерживает. Киев отказался вступать в союз с Генрихом IV.

Его это так разозлило, что вся любовь к жене (пусть по большей части показная) превратилась в откровенную неприязнь. Правда, он получил доступ к приданому и стал собирать новую армию из наемников на деньги супруги, но тут пришла новая сокрушительная весть: благодаря удачной дипломатии римского папы противники Генриха IV заключили политический и военный союз посредством брака 43-летней герцогини Тосканской и 17-летнего герцога Баварии Вельфа V. Этот союз привел к концентрации власти в руках противников императора на юге Германии и севере Италии.

Взбешенный Генрих IV пошел на беспрецедентный шаг: собрал верных ему северогерманских архиепископов и они выбрали «антипапу» – Климента III. Накануне Пасхи 1091 года император после длительной многомесячной осады захватил крепость Мантую. С весны 1092 года он осаждал крепость Монтевельо, но в октябре вынужден был от неё отступить, повернув своё войско в сторону Каноссы.

Здесь фортуна окончательно отвернулась от императора – в октябре 1092 года Генрих IV потерпел поражение под стенами роковой для него Каноссы, многие итальянские города заключили оборонительный и наступательный союз против императора и взяли под свой контроль альпийские перевалы так, что на этот раз Генрих оказался отрезанным от Германии и в течение трех лет, с 1093 по 1096 год, не мог туда вернуться, найдя прибежище в Венеции.

Его старший сын Конрад нанес отцу очередной удар, примкнув в 1093 году к Папе и его сторонникам и в Милане был возведен на трон короля Италии. Конрад стал своеобразным знаменем борьбы с императором! Для закрепления успеха герцогиня Матильда Тосканская лично сосватала ему нормандскую принцессу Констанцию. Свадьбу сыграли в замке Матильды.

А виновной за все это в глазах императора была Адельгейда…

Все это время молодая императрица находилась фактически в заключении в Вероне, где в 1092 году умер ее недавно родившийся сын. Евпраксия-Адельгейда вообще оказалась в очень непростом положении. Став в 19 лет соправительницей громадной Священной Римской империи, она не имела возможности не только решать что-либо самостоятельно, но и узнать о родных, о сестрах, оставшихся в Киеве.

Да и новый муж, как выяснилось, имел «необузданный характер»: с ним не ужились ни мать Агнесса, ушедшая от сына, едва он стал совершеннолетним, в монастырь, ни выросшие сыновья от первого брака. Хронисты сообщают, что о безнравственности германского императора многим было известно задолго до его брака с Евпраксией.

Когда в 1089 стало ясно, что планам Генриха IV по вовлечению Киева в продолжавшуюся борьбу с папским престолом не суждено сбыться, император начал вымещать свою злобу на жене. Принудив ее к участию в тайных оргиях николаитов, Генрих лично наблюдал за действиями насильников. Немецкий хронист отметил, что, «испытав на себе этот культ нечестия, первое время она молчала по женской стыдливости, а когда величина преступлений победила женское терпение, она раскрыла это дело священникам и епископам» и стала искать их поддержки в официальном разрыве с мужем-императором.