Пришлось отправляться в Орду самому Александру – «на поклон к хану Батыю», а оттуда, по дипломатическим соображениям – в Монголию, к Великому Хану Гуюку. В этом путешествии, продолжавшемся два года, Александра сопровождал его брат Андрей. В их отсутствие князь Михаил, младший из сыновей Ярослава, ввязался в междоусобную войну со своим дядей Святославом, княжившим во Владимире. Михаил хотел сам стать владимирским князем, но вместо этого погиб в одной из схваток. Весть об этом два его старших брата получили уже на обратном пути из Монголии в Россию.
Согласно завещанию Ярослава, владимирским князем должен был стать Андрей, а князем новгородским и киевским – Александр. И летописец отмечает, что у них была «пря велия о великом княжении», конец которой положил… хан Батый, разоривший во время своего похода на Русь в 1248 году Киев, тем самым лишив его статуса «главного русского города». В итоге Александр получил Киев и «всю Русскую землю» (точнее, то, что от нее оставили татаро-монгольские завоеватели), но остался жить в Новгороде.
Спасение пришло оттуда, откуда его совсем не ждали – из самой Орды. Хан Батый решился выступить против Великого Хана и отправился в поход на Монголию, в результате чего стал главной силой во всей Великой Степи. Александр дал Батыю слово не поднимать Русь против татар во время этого их похода и тем самым обезопасил русские города от бесконечных татарских набегов.
В 1252 году Орда признала Александра единовластным князем всей Руси, а два года спустя заключил договор о вечном мире с Норвегией, предотвратив тем самым новые попытки напасть на северо-западные рубежи Руси.
В 1256 году умер хан Батый, и Александр снова лично отправился в Орду, чтобы подтвердить мирные отношения с новым ханом Берке. Помимо всего прочего, обсуждались и перспективы… конфессионального сотрудничества. Пять лет спустя, стараниями князя Александра и митрополита Кирилла, в Сарае, столице Золотой Орды, была учреждена епархия Русской Православной Церкви. Это, пожалуй, было самым важным дипломатическим достижением князя Александра Невского, куда более важным, чем «замирение» литовцев или немцев.
Надо отметить также, что Александр отверг предложение о помощи со стороны католической церкви. Есть сведения о двух посланиях ему папы римского Иннокентия IV. В первом папа предлагает Александру последовать примеру отца, якобы согласившегося перед смертью подчиниться римскому престолу, а также предлагает координацию действий с тевтонцами в случае нападения татар на Русь. Во втором послании папа упоминает о согласии Александра креститься в католическую веру и построить католический храм в Пскове, а также просит принять его посла – архиепископа Прусского. Но самих посланий, равно как и свидетельств о приезде римских легатов или намерении князя «перекреститься» не существует.
Зато достоверно известно, что в то же самое время литовский князь Миндовг принял католическую веру, тем самым обезопасив свои земли от тевтонцев. По рассказу летописца, Александр Невский, посоветовавшись с мудрыми людьми, изложил всю историю Руси и в заключение сказал: «си вся съведаем добре, а от вас учения не приимаем». Другими словами, в отличие от литовцев, считал, что можно воспрепятствовать тевтонской угрозе и не меняя вероисповедание.
И действительно, шведы в 1256 году попытались было отнять у Новгорода финское побережье, приступив к постройке крепости на реке Нарве, но при одном слухе о приближении Александра с суздальскими и новгородскими полками убежали обратно. Чтобы еще более устрашить их, Александр, несмотря на чрезвычайные трудности зимнего похода, вступил в Финляндию и завоевал поморье.
Зато очередной опустошающий набег Орды на Русь Александр Невский предотвратил дипломатическими путями. Впрочем, начиналось все не вполне дипломатически: по тайному указанию князя в 1262 году во многих городах были перебиты татарские сборщики дани и вербовщики воинов – баскаки. Русь ожидала неизбежной мести, но…
Но Александр Невский опять лично отправился в Орду, где вел долгие и тайные переговоры с ханом Берке. Содержание переговоров неизвестно, зато хорошо известны их последствия: ссылаясь на восстание русских, хан Берке прекратил посылать дань в Монголию и провозгласил Золотую Орду самостоятельным государством, сделав ее тем самым заслоном Руси с востока. Не очень надежным, таящим в себе собственную угрозу, но все-таки – заслоном.
Историки уделяли и уделяют этому событию мало внимания, в отличие от православной церкви. С ее же точки зрения, в 1262 году началось «великое соединение русских и татарских земель и народов, были посеяны семена, взошедшие в будущем многонациональным Российским государством», включившее впоследствии в пределы Русской Церкви почти все наследие Чингиз-Хана до берегов Тихого океана.
Впрочем, до дипломатических способов Александр Невский додумался не сразу. За десять лет до этого он и его братья Андрей и Ярослав предприняли попытку разделаться с татарами так же, как до этого с немцами, то есть дать им решительный бой. Увы, в сражении 1251 года русские дружины были разбиты: первая попытка открытого противодействия монголо-татарам в Северо-Восточной Руси, и она закончилась неудачей. Русским князьям пришлось склонить голову перед гораздо более сильным врагом – монголо-татарами.
Но в 1253 году Александр стал уже великим князем и мог планировать и вести внешнюю политику с куда бОльшим размахом, чем до этого. Прежде всего, следовало навести порядок на собственной земле: в 1255 году верные себе новгородцы «изгнали от себя» старшего сына Александра – Василия, который им чем-то не угодил. Александр Невский заставил новгородцев снова принять Василия, а неугодного ему посадника Ананию, поборника новгородской вольности, заменил другим.
Когда в 1257 году Орда затеяла перепись населения на Руси (да-да, было и такое!), новгородцы опять взбунтовались. До них татаро-монгольские набеги так и не докатились, и они плохо представляли себе, с кем имеют дело. Посадника убили, князь Василий от греха подальше убрался во Псков.
А в Новгород явился сам Александр Невский с… татарскими послами. Василия, как «не оправдавшего надежд» он сослал в «Низ», то есть Суздальскую землю, советчиков его схватил и наказал («овому носа урезаша, а иному очи выимаша») и посадил князем к ним второго своего сына, семилетнего Дмитрия. Такими не слишком гуманными способами великий князь добился от новгородцев согласия на перепись и дань («тамги и десятины»). С тех пор Новгород, хотя и не видел больше у себя монгольских чиновников, участвовал в выплате дани, доставляемой в Орду со всей Руси.
Правда, длилось это недолго – до вышеупомянутой поездки в Золотую Орду великого князя Александра. Эта дипломатическая поездка в Сарай была четвертой и последней. На обратном пути, не доезжая до Владимира, в Городце, в монастыре князь-подвижник предал свой дух Господу 14 ноября 1263 года, завершив многотрудный жизненный путь принятием святой иноческой схимы с именем Алексий.
Митрополит Кирилл возвестил народу во Владимире о его смерти словами:
«Чада моя милая, разумейте, яко заиде солнце Русской земли», и все с плачем воскликнули: «уже погибаем».
В условиях страшных испытаний, обрушившихся на русские земли, Александр Невский сумел найти силы для противостояния западным завоевателям, снискав славу великого русского полководца, а также заложил основы взаимоотношений с Золотой Ордой. В условиях разорения Руси монголо-татарами он умелой политикой ослабил тяготы ига, спас Русь от полного уничтожения.
«Соблюдение Русской земли, – писал известный историк Сергей Соловьев, – от беды на востоке, знаменитые подвиги за веру и землю на западе доставили Александру славную память на Руси и сделали его самым видным историческим лицом в древней истории от Мономаха до Донского».
Александр сделался любимым князем духовенства. Уже в 1280-х годах во Владимире начинается почитание Александра Невского как святого, позднее он был официально канонизирован Русской православной церковью. Александр Невский был единственным православным светским правителем не только на Руси, но и во всей Европе, который не пошел на компромисс с католической церковью ради сохранения власти. При участии его сына Дмитрия Александровича и митрополита Кирилла была написана житийная повесть, получившая широкое распространение в более позднее время широко известной (сохранилось 15 редакций).
