От испанских предков Мухер унаследовала не только выдающуюся фамилию, но и знаменитую южную пылкость: ко всему она относилась яростно, со страстью, с неукротимой жаждой жизни и, в отличие от постоянно анализирующей и проверяющей каждый свой шаг Элины, всегда действовала быстро и решительно, подчиняясь природным импульсам. Ее критический ум автоматически оценивал эффективность любой идеи, любого предложения, в первую очередь материальную. Мухер любила деньги и знала им счет. Она работала пиарщицей в известном инвестфонде, любила свое дело за возможность получения постоянных дивидендов в виде публикаций с упоминанием ее имени и сюжетов на ТВ с ее физиономией. Содержанием сообщений она никогда особо не интересовалась, поэтому спала спокойно и работала с удовольствием.
– Погляди, я тут такой sujeto fabuloso нашла! – Мухер часто вставляла в речь испанские обороты, и окружающим оставалось лишь запоминать их значение, потому что к сказанному она уже не возвращалась, считая это неэффективной тратой времени. – Вот, система межличностных коммуникаций по методу Д.И.С.К.[15], – Ани тыкала пальцем в экран планшетника, оставляя на нем пятна, – ты об этом слышала?
Элина наклонилась, внимательно просмотрела открытую страницу, одним движением прокрутила курсор вниз и ответила:
– Ну да, мы это изучали с Каринэ. Совсем недавно. Метод реально работающий. А ты почему об этом спрашиваешь?
– О-о-о! Это нечто! Из-за него я не спала всю последнюю неделю! – затрещала еще одна участница посиделок, Катька Соловьева, и раскидала свои длинные кучерявые волосы по столу, задевая ими чужие стаканы.
– Новый кавалер-р-р? – голосом брюзжащей пенсионерки спросила третья подруга – серьезная Виктория. Все улыбнулись.
– Да нет же, девочки! Что вы вечно на меня наговариваете! – вяло отмахнулась Катька, перекинула часть волос к Мухер в тарелку и затараторила еще быстрее, повернувшись к ней в профиль: – В общем, Каринэ давала на прошлой неделе нам этот Д.И.С.К.… И там тако-о-ое! Там такое! Я многих своих знакомых по нему разложила… И все, буквально все сразу же про них поняла. Сейчас расскажу… – она привычно состроила глазки проходящему мимо толстопузу в косоворотке и продолжила делиться впечатлениями.
Каринэ, потомственная армянка лет сорока пяти с великолепными черными волосами и четко очерченными бровями, знала себе цену и держалась с достоинством, присущей всем красивым армянкам. Не говорила лишнего, но и не сдерживала себя в эмоциях. Иногда ее раскатистый, неожиданно громкий для утонченной особы смех забирался сразу во все аудитории, так что студенты, услышав его, выходили в коридор с радостными воплями «Каринэ-э-э!» и забрасывали своими вопросами и просьбами о следующей индивидуальной встрече. Оказавшись рядом с ней, они вдруг превращались в стеснительных школьников, их смелость и энтузиазм меркли перед обезоруживающей энергетикой этой женщины. Растянувшись колбасой по стенам коридора, слушатели потом все же захватывали ее в кольцо, и это кольцо двигалось вместе с ней дальше, образуя пробки и затягивая в свои ряды проходящих мимо.
Каринэ была заместителем директора школы по воспитательной работе и руководила группой тренеров по развитию человеческого потенциала. Как и многие другие преподаватели, она занималась слушателями «Сколково» исключительно из симпатии к Рубену и веры в его великую идею. На преподавание она выделяла не более десяти часов в неделю, при этом жадно любила все связанное с ее «студентиками», как она называла их в глаза и за глаза. Каринэ была профессиональным HR’ом, построила систему управления персоналом в нескольких крупных корпорациях, ее книгами зачитывались рекрутеры по всей стране. Она выступала на конференциях, давала интервью, консультировала большие производственные империи по вопросам развития сотрудников.
Влияние ее было огромно: казалось, она могла все. Возвысить, вдохновить, пристыдить, вырастить и тут же понизить в своих и чужих глазах. Каринэ владела всеми известными способами приготовления личностных полуфабрикатов, доводила их до кипения и томления, ловко выкладывала уже готовый продукт на блюдечко с голубой каемочкой и со всей присущей ей грациозностью искусно украшала перед подачей на стол.
На прошлой неделе Каринэ познакомила первую группу с теорией управления мотивацией по модели Д.И.С.К., чтобы затем перейти к самой интересной части курса: командообразованию и развитию синергетического потенциала. Всякий раз она сама с нетерпением ждала этой части курса, чтобы оценить последствия для организационно-душевного баланса своих студентов. В группе оказалось много талантливых, живых ребят, которым было интересно передавать ценные зерна опыта.
На стол водрузилась бутылка Dom Perignon 1985 года. Официант с загадочным лицом ловко поддернул салфетку с подноса щипчиками для льда и как великую ценность осторожно передал Катьке. Та развернула артефакт, секунду смотрела на салфетку не отрываясь и вдруг захохотала во весь голос: «Ха-ха-ха! Ну вот, еще один за сегодня! Вы видели его косоворотку? Это же “ди” какой-то! Ха-ха-ха! Без шансов!» – Она махала салфеткой с номером телефона перед подружками. Официант мысленно хмыкнул, мысленно же покрутил пальцем у виска и неслышно удалился. Мухер тут же выхватила салфетку у Катьки из руки, сложила ее вчетверо и засунула себе под тарелку, предварительно протерев ею испачканную вилку.
– Гм, восемьдесят пятый… Интересно, потому, что это самая дорогая бутылка из имеющихся здесь, или потому, что как бы год рождения? А откуда он знает? Dios mio! Катька, тебе что, всего двадцать пять?! Ну ладно, рассказывайте уже про свои «ди», «пи», «си»… Что вам наговорила эта ваша Diosa grandiosa[16]… как там ее то бишь? Гаяне? Армянэ?
– Каринэ, – поправила Элина. – Катька вон утверждает, что тот толстосум – D [ди] персонаж. А на каком основании ты это решила? То, что у него странная косоворотка, не подходящая для этого места, говорит скорее о том, что он явно I [ай] тип: любит привлечь к себе внимание, выбирает вычурные вещи, рвется на сцену. Собственно, это ему вполне удалось. Странно, что он не вынес бутылку сам, водрузившись тушкой на стол. Или не сбросил с себя косоворотку, зайдясь в кадрили прямо тут. Это было бы очень «по-айному».
– Ой! – захихикала Катька. – Я бы так сама сделала! Как истинный «ай»!.. – и она вдруг повалилась набок, вдоль по дивану, за спину сидящей рядом Элины, схватилась за живот и беззвучно затряслась в конвульсиях.
Со стороны могло показаться, что у девушки начинается приступ эпилепсии, однако это была всего лишь привычная манера Соловьевой смеяться над самыми простыми вещами, и подруги даже не обратили внимания. Между собой они считали, что таким образом она набирается энергии для новых подвигов.
– Между прочим, слова Кати не бессмысленны. Каринэ говорила, что если в гардеробе появляется хоть один красный элемент, то это явное указание на присутствие «ди» в психотипе, – подвела итог неоконченному диалогу Виктория, чинно отпивая овсяное толокно из высокого стакана.
– Вот именно! Кстати! Посмотрите на меня! – Катька уже вернулась в вертикальное положение и продолжала разбрасывать волосы в соседние тарелки. – У меня ни одной красной вещи в гардеробе! И у меня правда очень низкое «ди»! Да его там практически нету! Я чистый «ай-эс», вот и все… Отсюда все мое человеколюбие и жалостливость…
– По отношению к сирым да убогим, – закончила фразу Мухер. – Так, с тобой все понятно. То есть «ай» – это про сцену, а «эс», стало быть, про любовь к людям. Ага, у меня то есть ни то ни другое. А «ди» – это, судя по вашим комментариям, такие все из себя агрессоры и decision-makers[17]. Типа меня. Ну вон Виктория тоже явно из этих ваших человеколюбивых. А ты, значит, чьих будешь? – посмотрела она в упор на сидящую напротив Элину.
– А я, девочки… я… Боюсь даже, не перестанете ли вы со мной общаться после этого, – ответила та, хихикая. – В общем, вы не поверите, но у меня такой же профиль, как… как у Димченко! Только наоборот. Представляете? Я «си-ай», – сказала Ринник, округлив глаза, как будто бы делилась страшным секретом, – а Димченко «ай-си». Ну, по нему сразу видно, – и засмеялась вместе с подругами.
