© Виктория Данилова, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

День оказался на удивление спокойным. С утра не было ни одного вызова. Cветлана Тропилина даже смогла подремать за своим рабочим столом. Она была штатным психологом-переговорщиком в отделе экстренных вызовов. В ее обязанности входило вести переговоры с людьми, пережившими катастрофы, с теми, кто оказался в экстремальной ситуации, а так же с теми, кто решил свести счеты с жизнью. С ее подачи в их команде таких людей называли «слушатели». «Слушатель» звучит гораздо приятнее, чем самоубийца или суицидник. Тропилина любила свою работу. За пять лет службы женщина успела привыкнуть ко всему. В их бригаде за это время был всего лишь один неудачный выезд, и то не по ее вине.

Тогда ее команда опоздала к месту вызова. Ни один водитель на улицах города не уступил место их микроавтобусу, несмотря на работающую сирену и мигалку. Когда Светлана оказалась на месте, было уже поздно. Молодая мамаша выбросила из окна девятиэтажного дома своего грудного ребенка и тут же последовала за ним. Тропилина долго переживала эту гибель. В то время она еще не научилась отделять работу от своих личных переживаний и пропускала трагедию пострадавших через себя.

– Если, ты так и будешь принимать чужую боль, как свою, тебе придется искать другую работу, – услышала Светлана от своего шефа.

Возможно, эти слова повлияли на ее сознание. Возможно, организм выработал своеобразный иммунитет, защищая ее от душевных страданий. Возможно, десятки спасенных жизней помогли Тропилиной совладать с собой. Она осталась в отделе и успешно справлялась со своими обязанностями. «Моя душа зачерствела», – думала иногда Светлана. Хотя где-то в внутри себя понимала, что это не так. Сейчас Тропилина считается высококлассным специалистом, умеющим найти правильный подход к потенциальным жертвам их пошатнувшейся психики.

Дежурство, прошедшее без вызовов, женщина считала удачным. Похоже, сегодня был именно такой день. Но Светлана ошиблась. Ближе к пяти часам утра, когда рабочая смена подходила к концу, раздался звонок внутреннего телефона. Это значило, что предстоит работа и нужно спешить. Слава Богу, на этот раз их бригада успела вовремя.

Молодая девушка стояла на крыше высотки. Ее намерения были понятны. Девушку звали Марина. Тропилиной с трудом, но удалось достучаться до ее сознания. Но почему-то не было чувства удовлетворения, не было того облегчения на душе, которое наступало всякий раз, когда работа была закончена. Что-то было не так… Светлана не понимала – что, и не находила себе места. Вернувшись домой, женщина постоянно думала о сегодняшнем выезде. Она металась по квартире. В душе не было боли и переживаний, лишь необъяснимо волнующий трепет, скорее – даже пугающий. Светлана не слышала звонка в дверь. Она почувствовала – за ней кто-то стоит. Женщина замерла в нерешительности. «Как ты меня нашла?» – думала она. Тропилина не посмотрела в глазок. Она просто знала – там, за дверью, стоит Марина.

Алексей Далаев ехал к родителям. Сегодня ему предстоял еще один малоприятный разговор с отцом. Георгий Викторович позвонил вчера сам, чем немало удивил Алексея. Неделю назад в доме Далаевых произошел скандал, который стал неожиданным результатом знакомства родителей с его будущей женой Мариной.

Георгий Викторович и Вера Сергеевна готовились к этому мероприятию. Все прошло на первый взгляд замечательно. Милые улыбки на лицах матери и отца, никаких каверзных и двусмысленных вопросов с их стороны, все в рамках приличия, все соответствовало первому знакомству. Алексею даже показалось, что его выбор одобрен единодушно. Но он ошибался. Ближе к вечеру, когда он с Мариной уже засобирался к себе, на городскую квартиру, Георгий Викторович нашел повод увести сына в свой кабинет.

– Вы тут поболтайте о своем, о женском, а мы с Лешей, с вашего позволения, оставим вас ненадолго, – сказал он, обращаясь скорее к жене, чем к будущей снохе.

– Объясни: зачем, зачем тебе жениться на ней? – начал он без всяких вступлений, как только закрыл дверь кабинета.

– А зачем ты женился на маме? – тут же ответил Алексей.

– Я? Ты не сравнивай меня и маму с собой и этой девицей.

– Не называй Марину девицей. Это моя любимая девушка, и я женюсь на ней, хочешь ты этого или нет.

– Хорошенькая, очень хорошенькая твоя Марина, тут ничего не скажешь. Голову она тебе вскружила своими невинными глазками. Только сомневаюсь: любит она тебя или твое положение в обществе, твой достаток. Что ты о ней знаешь? Неизвестно кто и где ее родители.

– Причем здесь это, пап? – пытался вставить Алексей.

– Причем? Да притом, девочка просто хочет компенсировать все, чего ей так не хватало в детстве.

– Что ты несешь, отец, остановись, – не выдержав, перебил его сын. – Что ты несешь! А ты сам, ты сам, когда женился, в маме так же сомневался? Она ведь тоже не из семьи миллионеров была и росла без отца.

– Когда я женился, я еще не был богат, и точно знал: Вера выходит замуж за меня, а не за то, что у меня в кошельке. В общем, я вижу, разговор бессмысленен. Ты не хочешь меня ни услышать, ни понять. Хорошо подумай, прежде чем принимать решение. Мы с мамой против этого брака.

– А мне плевать на это! – Алексей никогда не позволял себе так разговаривать с отцом.

Сегодняшняя его грубость была протестом на не совсем адекватную реакцию родителей, на их несогласие с его выбором и решением. Далаев-младший впервые в жизни не стал дослушивать отца до конца. Он развернулся и вышел из кабинета, хлопнув дверью. Прежде, чем вернуться к женщинам, Алексей постоял немного в коридоре второго этажа, успокоился и, сделав вид, что ничего не произошло, спустился вниз.

– А где папа? – спросила Вера Сергеевна, когда он сел за стол.

– Папа… папа занят. Он разговаривает по телефону. Нам пора, мам, времени уже много. Я оставлю машину у вас, завтра заберу, – ответил Алексей и, достав мобильник, вызвал такси.

Женщины молча смотрели на него. В отличие от Марины, Вера Сергеевна понимала, что произошло. Но, мило улыбнувшись, она сказала:

– Вот так всегда, Мариночка. Наш папа всегда занят.

– Я все понимаю. Спасибо за прекрасный вечер. Нам действительно пора, – произнесла девушка.

– Мы подождем на улице. Погода хорошая, подышим воздухом. Я завтра позвоню, – Алексей поднялся со стула.

Поддерживая Марину за руку, он вместе с ней вышел из дома. Вера Сергеевна проводила гостей до ворот.

– До свидания, Мариночка, – сказала она на прощанье.

– До свидания, Вера Сергеевна. Приятно было познакомиться. Всего вам доброго.

– И вам тоже. Когда тебя ждать? – спросила женщина, глядя на сына.

– Не знаю… думаю, завтра. Машина у вас остается, так что придется за ней приехать. Я позвоню. Пока, мам.

– До завтра, – Вера Сергеевна дождалась, когда Алексей с Мариной выйдут за ворота, и вернулась в дом.

Погода действительно была отличная. Безоблачное вечернее небо еще не успело покрыться ночной мглой. Опустившееся за горизонт солнце оставило блеклое зарево, которое подсвечивало небо снизу, придавая ему розовый оттенок. Наступившие сумерки смягчили все краски, стерли все шероховатости и изъяны. В этом полумраке Марина не заметила на лице Алексея того нервного напряжения, которое появилось у него после разговора с отцом. А он умело смог скрыть это напряжение, прощаясь с матерью и завершая эту, не совсем удачную, процедуру знакомства.

Ничего не подозревающая девушка осталась довольна сегодняшней встречей. В ожидании такси, она любовалась летним вечером, прижавшись к Далаеву спиной. Алексей, обнимая ее, думал о том, стоит ли сейчас говорить об истинном отношении родителей к их браку или не стоит портить ей настроения. Со стороны все выглядело оптимистично. Георгий Викторович и Вера Сергеевна умели создать впечатление своего полного расположения к присутствующим гостям. Это у них получалось всегда, получилось и сегодня. «Нет, ничего я ей пока говорить не буду», – подумал мужчина. В этот момент подъехало такси.