Ахсар сидел в мягком кожаном кресле, Валерий Владимирович подозвал меня к себе, и я забрал со стола недопитую бутылку виски и грязную посуду. Когда вернулся, увидел, Аха забирает с собой Эллу и тихоню, Багиру. Остальные девочки стали расходиться. Валерий Владимирович уточнил у Эммануэль:

– В номере порядок?

– Да, там чисто.

Тогда он обратился ко мне:

– Слушай звонок, из кабинета не выходи, будет вызывать в номер – подойдёшь. Я внизу, у себя. Если что, обращайся на мой сотовый. Не забывай, это очень влиятельный человек, если о чём-то попросит – ни в чём не отказывай. Да, он может сменить девочек, имей в виду.

Прошло часа два. Звонка так и не последовало. Из номера никто не выходил. Валерий Владимирович вернулся, зашёл ко мне.

– Ну, что?

– Тишина.

– Странно… Долго они там возятся, – мой босс беспокоился. И снова вышел.

Обычно клиенты в номере задерживались на час, максимум – на два. После шли в сауну, затем в бассейн. Или наоборот: сауна, бассейн, номер. Всё это сопровождалось обилием выпивки; некоторые нюхали кокаин. Надо заметить, что «дорогих гостей» мы ждали, поэтому в заведении никого постороннего не было.

Свободные девочки скучали. Я понимал их: время – деньги.

Минут через сорок Валерий Владимирович вернулся, сказал:

– Чем можно так долго заниматься, а? Не беседы же вести! Костя, бери ключи, открывай номер – там что-то случилось… Только этого не хватало… И не забудь извиниться… ты меня понял… ну, коли что…

Что могло случиться? Но слова босса – приказ.

Я подошёл к номеру. Оттуда не исходило ни единого звука. Осторожно вставил ключ, посмотрел на Валерия Владимировича (за его спиной стояли Регина, Мара и Эльвира), он кивнул головой.

Замок открылся тихо, я вошёл в номер. То, что меня поразило больше всего, – это деньги! Они валялись по всему номеру (это сейчас ***вычеркнуто… почти ничего ***вычеркнуто…), я оторопел, их было так много, что мелькнула шальная мысль – сколько их здесь? Затем увидел Багиру, она, голая, на четвереньках собирала губами купюры, складывала возле прикроватной тумбочки, руки её были связаны за спиной; Аха привязан к кровати, Элла сверху, задом к клиенту, делает минет в складках жира. Заметив меня, она оторвалась от члена и лёгким движением головы показала, чтобы я убирался.

Попятившись назад, я медленно закрыл дверь, тихо повернул ключ в замке. Уверен, Аха меня не услышал, он рассматривал Эллу между ног. Ему было не до посторонних звуков.

– Что там? – спросил Валерий Владимирович.

– Всё путём! Люди любят друг друга.

Девочки прыснули смехом. Босс выдохнул. Затем снова направился вниз (его офис располагался на одном этаже с ночным клубом, лифтом Валерий Владимирович никогда не пользовался).

– Я по-прежнему на связи, буду нужен – звони, – бросил он.

От девочек узнал, что Аха сердечник, поэтому босс и забеспокоился – мало ли чего может случиться. Тем более Элла и Багира, по мнению Валерия Владимировича, могли неправильно разобраться в сложившейся ситуации и повести себя неадекватно.

Позже Элла и Багира хвастались перед остальными девушками внушительной суммой денег. Сколько они заработали мне было не интересно. Я понимал, что за три с половиной часа девчонки сумели отхватить столько, сколько «в обычном режиме» пришлось бы работать всю неделю.

Под утро они устроили для всех сабантуй. От крепких напитков я воздержался, довольствовался хорошим чешским пивом.

Ранее, в первый месяц работы, когда внизу, на парковке, произошло убийство, я сделал для себя очень важный вывод: от полученных знаний могут застрелить на месте. Тогда это был администратор сауны.

В те времена девяностые годы хоть и ушли в прошлое, но их отголоски продолжали звучать эхом одиночных выстрелов.

После меня повысили в должности до администратора. Я понимал: главное – молчание. Это молчание конвертировалось в бабло. Его я прилежно отрабатывал. Моя профессиональная репутация укреплялась.

Но всё равно было страшно. Этот страх нарастал.

Чуть позже я познакомился с Верой (она пришла в клуб с подругой, я заметил, девочки здесь впервые). Через месяц мы уже жили вместе. Я влюбился, и меня перестали интересовать другие женщины. А через три года я написал программу, которая изменила ход моей жизни коренным образом. Меня заметили. Ещё бы! С работы я уволился, стал работать в филиале «силиконовой долины», под Севастополем; сам инновационный центр располагался в Сколково. Дома бывал редко, и моя любимая Вера, как показалось, завела любовника. С поличным её поймать не удалось, но это ничего не изменило, мы расстались. На тот момент другое моё изобретение произвело фурор – «чудо печь». В этот период, правда, я вошёл в конфликт с руководством Сколково – потребовал повышения оклада, пошёл на принцип, хотя деньги выплачивались приличные, – и ушёл со скандалом на вольные хлеба.

Валерий Владимирович пригласил вернуться назад. Я отказался. Тогда по непонятным мне причинам он предложил купить у него десять процентов акций ночного клуба. Деньги у меня водились. Это предложение я принял.

Вскоре он заболел (рак лёгких, хотя не курил) и умер.

На похоронах встретил Веру. Это стало неожиданностью. Она была с каким-то парнем. Мне показалось, он выглядел моложе её. С ним я устроил драку, очередной приступ ревности, и получил пиздюлей. Как зачинщик, был взят под стражу полицией и отсидел десять суток в «обезьяннике», заплатил штраф.

Веру больше не встречал. Она пропала. Несостоявшаяся тёща на звонки не отвечала, не поднимала трубку – я думал, ей не сложно подсказать, где дочь, может, что-то случилось, но она с ней была в сговоре; если звонил с незнакомого номера, заслышав мой голос, отключалась. До инцидента на похоронах Вера иногда отвечала на телефонные звонки. Однажды мы договорились и встретились в кафе. После поехали ко мне, хорошенько перепихнулись, и я стал уговаривать её вернуться. Напрасно. Мы поругались окончательно.

В социальных сетях её профиль исчез. Я потерял человека, стало очевидно. Кто-то скажет, это произошло из-за необоснованной ревности. Видимо, да. Но отмечу, эту девушку я любил очень, а ненавидел – не очень. Первое чувство оказалось более сильным, потому что ненависть появилась позже, и она оставалась маленьким воробушком, сидящем на ветке в стороне от крупных птиц.

А теперь присмотритесь. Человеку легче любить (я это пытаюсь делать), чем ненавидеть, если, конечно, не меняются правила игры из-за внешних воздействий, таких, например, как возникшее новое чувство к другому (другой). Те, кто понимают это, гораздо сильней духом. Хотя страдают от этого чаще, чем остальные.

Пятница.

От нахлынувших воспоминаний не находил места. Вечером отправился в клуб.

Ранним утром, когда посетителей почти не осталось, попросил Аллу составить компанию.

– Попаримся?

Она недоверчиво взглянула на меня.

– Траха не будет, я не в том расположении духа, и пригласи кого-нибудь, кто не занят. Точно! Леру пригласи, эту мулаточку, сегодня я видел её в клубе.

– Что с тобой, Костя?

– Заплачу, не беспокойся.

– Ладно…

Без секса не обошлось. Лера сама прильнула ко мне, её разгорячённое тело возбудило, член налился кровью. Я расставил ноги, Лера взобралась сверху, лицом к лицу. Потом она соскочила, пролепетав:

– Презерватив…

– Постой, к чёрту резинку, – сказал я. – Доплачу, сколько скажешь.

Алла находилась рядом. Видимо, обещание заплатить заставило её присоединиться. Я не возражал.

– Он не жадный, – уточнила она.

Когда сдержаться было не в моих силах, приподнял Леру и обрушил струю спермы Алле на грудь.

После с девочками играл в карты. Меня десять раз подряд оставили дураком – мухлевать никогда не умел, как и запоминать карты. Мы сидели, голые, почти не разговаривали.

Светало. Было тихо.

Тишина часто порождает неописуемый ужас. Даже если ты не один.