– Кто виновник грандиозного торжества? – Полюбопытствовал Алик. – Надо же подарок купить!

– Подарка не надо. Конверта вполне достаточно. Я уже приготовила, – буднично сказала Аня, собираясь уйти из кухни.

– Аня, ты не ответила. Кто женится? – Снова задал вопрос Алик, с аппетитом пережёвывая бутерброд.

– Лариса, соседка наша, замуж выходит, и нас пригласила, – спокойно сказала Аня, и попыталась выскользнуть из кухни, но Алик поймал её за руку и резко дёрнул на себя. Аня упала к нему в объятия.

– На свадьбу мы не пойдём! Ты же всё знаешь! – Раздражённо сказал он. – Конверт с деньгами отдашь завтра. Но праздник тебе ломать не буду. Ресторан, так, ресторан. Постараюсь не испортить такой волшебный вечер, – уже более спокойно сказал Алик и весело подмигнул жене.

В ресторан, где Алик оставил уйму денег, они действительно пошли. Загуляли далеко за полночь, но никто из них не пожалел о том увлекательном приключении. Наоборот. Аня встрепенулась, ей опять захотелось жить, тяготы прошлой жизни отпали сами собой. В ту ночь Алик заснул мертвецким сном русского богатыря, лишь только голова его коснулась подушки, но, зато, потом наступило то время, когда они снова стали понимать друг друга с полуслова, а иногда и слов не надо было. Алик научился тонко чувствовать любое настроение жены, и старался не наступать на болезненные мозоли. Анечка платила ему любовью и преданностью. Идиллия продолжалась до Нового года.

Как-то, после новогодних праздников, которые они весело провели на базе отдыха завода, Алик, придя домой после тяжёлого трудового дня, снова застал Анечку с книжкой в руках. Она, как уже было однажды, не встретила его в прихожей. И он, не поцеловав её, когда вымыл руки, сел к столу.

– Что читаем? – Как бы, между прочим, поинтересовался он.

– Вот, в книжном шкафу нашла учебник по грамматике английского языка. Начала читать, и увлеклась, зачиталась, – виновато призналась Анечка.

– Ну, и о чём там пишут? – С сарказмом в голосе спросил Алик.

– Алик, перестань издеваться. Я в институт буду поступать в этом году, – твёрдо сказала Аня. До сих пор Алик никогда не слышал металлического оттенка в голосе жены.

– Ты, хоть, понимаешь сама, о чём читаешь?! – Раздражённо рассмеялся Алик, и неожиданно Аня продекламировала один из сонетов Шекспира на английском языке.

– А перевод? – Спросил заинтересованно Алик.

– Там о большой любви, – смутившись, сказала Анечка и вышла из кухни.

Алика потрясло то, как его жена только, что без единой запинки продекламировала какой-то стих на английском языке. Доев ужин, и сложив грязную посуду в мойку, Алик отправился искать жену в большой квартире. Он нашёл её на балконе. Аня сидела в кресле у крохотного столика и читала книгу! Электрокамин согревал январский воздух. На балконе было непривычно тепло и уютно. Хорошо, что они с отцом в прошлую осень постарались застеклить балкон, хоть это и запрещалось администрацией города. Теперь в зимнюю стужу появилась дополнительная комната, оборудованная по современным требованиям моды.

– Я бы так не придумал! – Восхищённо воскликнул Алик, неожиданно войдя на балкон.

– Тут не заснёшь. На тахте в гостиной спать сильно хочется, а среди твоих бумаг на письменном столе не очень-то почитаешь, потеряться можно… – Вздохнула Аня и потянулась. Она даже не вздрогнула при его появлении.

– Прогуляться перед сном не желаешь? – Спросил Алик, и внимательно заглянул в глубокие карие глаза.

– Желаю! – Рассмеялась Анечка. Книга упала на столик, а сама она выскочила из кресла, забежала в комнату, и бросилась к платяному шкафу. На широкий разложенный диван полетели тёплые вещи, а Аня продолжала рыться в шкафу. Наконец, жена показалась из-за груды вываленных из шкафа вещей с победным выражением на хорошеньком личике, и тут же попала в объятия мужа.

– Может, ну его, останемся дома? – Весело воскликнул Алик, пытаясь стянуть тёплый зимний халатик с плеча жены.

– Ну, Аличек, первое слово дороже второго, ты же обещал! – Укоризненно простонала Анечка, пытаясь вырваться из цепких объятий. – Я же целыми днями дома сижу, и так обрадовалась прогулке!

– Одевайся, прогулка не отменяется! – Рассмеялся Алик, но там, в глубине души поселилась кошка-царапка.

Он никогда не испытывал мук ревности, а сейчас его больно кололо увлечение Ани. Он ревновал её к книге! «Чушь, ерунда какая-то, не может такого быть!» – Отмахивался он от назойливой мысли, но понимал, что наповал сражён ревностью, даже говорить не мог, так задело его увлечение Ани!

Они шли по выложенной бетонными плитами дорожке районного парка и молчали. Был тихий морозный вечер, уже давно догорел, с утра не проснувшийся, день, в окнах зажглись огни, и уличные фонари загадочно мерцали среди замёрзших ветвей, уснувших на зиму, могучих деревьев.

– Чего молчишь? – Спросил Алик, прервав затянувшееся молчание.

– Что ты хочешь услышать? Я и не думала, что тебя так рассердит моё увлечение, – тихо сказала Аня. Она медленно шла рядом, глядя себе под ноги.

– Хочу, чтобы ты поделилась со мной своими мыслями. Ты же о чём-то думаешь? – Он еле сдерживался, чтобы не сорваться и не накричать на Аню. Он не мог идти медленно, ему хотелось бежать. Бежать, неведомо, куда, лишь бы избавить жену от посетивших её сегодня вредных, на его взгляд, мыслей.

– Аль, я снова хочу поступать в институт. Я уже узнала, в твоём городе есть институт иностранных языков, – сказала она, не замечая, какое впечатление произвело на Алика её сообщение.

– Но ты же не готовилась совсем! – Не сдержавшись, вскричал Алик. Он даже подпрыгнул от возмущения, и. повернувшись к ней, схватил за хрупкие плечи и изо всех сил встряхнул, будто пытался вытрясти из жены не нужные ему мысли.

– Алик, ты сделал мне больно!.. – Простонала она, пытаясь освободиться. – Ты напрасно думаешь, что я ничего не знаю. Я уже несколько дней занимаюсь, и. знаешь, начинаю вспоминать. Я же в английской школе училась… – Она не успела договорить. Алик неожиданно резко остановился, и закричал.

– Ты… Я из-за тебя… – Потом, он вдруг понял, что делает непростительную глупость, резко повернулся и быстрым шагом пошагал домой, оставив её посреди парковой аллейки. Она печально смотрела ему вслед, но не позвала, не окликнула. Она не понимала, отказывалась понимать…

Это была их первая и последняя крупная ссора, почти приведшая к разрыву. Аня его не понимала, а он не собирался ей объяснять, что книги подобного рода отнимают её у него, и он будет теперь одинок, и не присмотрен. Не мог он смириться с решением жены продолжить своё обучение, злился, не разговаривал с Аней до тех пор, пока она не собралась уехать домой, в Киев. И сразу же, после её отъезда в доме поселились пустота и болезни…

Однажды вечером она зашла в кухню, когда он ужинал. С того памятного вечера он всегда ужинал один. Аня тихо уходила из кухни, когда он садился за стол. Так выражала она свой протест, не могла согласиться с подобным поведением близкого человека.

– Не потеряй. Я уезжаю, – тихо сказала она в тот вечер, спокойно положила ключи от входной двери на обеденный стол, и больше не проронив ни единого слова, вышла из кухни.

Со ртом, переполненным пищей, он выскочил в коридор, но было слишком поздно. Входная дверь захлопнулась. Он чуть не подавился не пережёванным пищевым комком. Не мог поверить тому, что только, что произошло!

Схватив с вешалки куртку, он бросился вдогонку, но его любимой Анечки и след простыл. Мгновенно исчезла, испарилась, растворилась в слякоти холодного вечера!

Он поймал мчавшуюся мимо машину такси, и потребовал, чтобы его отвезли на вокзал. На вокзале, внимательно изучив расписание, выбежал к стоявшему на путях поезду. Он пробежал вдоль всего состава, но свою Анечку так и не нашёл.

Убитый потерей жены, и совсем больной, Алик вернулся домой без куртки. Но потеря куртки его не тревожила. Его уничтожило бегство жены. Он совсем не знал, что делать, как вернуть Анечку! Сильная головная боль мешала думать, ныли ноги и насморк, вдруг начавшийся в дороге, совсем спутал, слепил в комок, булавками, коловшие мысли, а его любимой Анечки не было рядом…