Неожиданно появилось то, почти забытое, чувство вины. Он уже не знал, что скажет Ларисе, когда выйдет из ванной, и совсем не задумывался над тем, как поведёт себя при встрече. Всё ещё хотелось кричать, отчаянно махать мокрыми руками, хамить, и топать ногами, хотелось убрать ту чужую, глупую женщину из своего дома и никогда не встречаться с ней даже у дверей лифта. Но он отлично понимал, что поступить так он не сможет, не имеет никакого права. Он очень виноват перед той, которая сейчас хлопочет в его кухне. Громадное чувство вины не стёрли годы. Лишь притупили… Каждый раз, встречаясь с ней возле дверей лифта, он виновато отводил глаза, и сейчас он уже не знал, как надо вести себя с той, которая ни разу не напомнила ему о прошлых провинах и плохих поступках. Ему казалось, нет, он был уверен в том, что Аня ничего не замечает. А однажды Лариса сама обратилась к нему за помощью, когда у неё сломался замок во входной двери. Как же это было давно!..

– Помоги, пожалуйста, а то придётся нам с Ленкой ночевать под собственной дверью, – виновато и тихо сказала она, когда он нечаянно открыл входную дверь своей квартиры. В тот момент его привлёк необычный шорох в наружном коридоре.

Не мудрствуя лукаво, он достал инструменты из шкафа в прихожей, и починил замок. Кстати, как часы, работает тот замочек до сих пор. Уже и их дети выросли. А тогда их девочки важно разъезжали в колясках. Алик купил жене красивую, многофункциональную коляску ярко розового цвета с большими вишнёвыми вставками, которую добросовестно сам сносил с третьего этажа вниз. Анечка не могла поднимать такую тяжесть. У Ларисы коляска была серенькая, лёгкая, неприметная, взятая у кого-то напрокат. Зато, без лишних проблем эта неприметная колясочка помещалась в лифте, и женщина ни к кому не обращалась за помощью. В тот вечер, после вечерней прогулки с маленькой дочкой, Лариса не смогла попасть в свою квартиру. Алик помог, не задумываясь о последствиях. Женщина горячо поблагодарила его, и всё… О прошлом она не напоминала ни тогда, ни потом. Никогда…

– Я не сержусь на тебя, Алик, – потом, на прощанье, вдруг сказала она. – Ты правильно поступил. Честно… Анька твоя – золото, а не баба. Я бы так не смогла… – Тихо сказала она, виновато опустив голову, будто не к нему обращаясь.

Отвёртка чуть не выпала из рук. Откашлявшись, он, молча, продолжал чинить замок. Она смиренно ждала ответа, но он продолжал молчать. Не знал он, что нужно отвечать в таких случаях.

– Спасибо… – Тихо сказала она, вдруг прервав длительное молчание.

– За что? – Удивился Алик.

– За то, что откликнулся… И за замок спасибо…

– Ладно, Лариса, нечего старое вспоминать. Жизнь сложилась у каждого из нас. Извини, что не так, как тебе хотелось, – сказал он жёстко, но она и бровью не повела, не обиделась.

– Ничего, я когда-то постаралась выбросить тебя из головы, – грустно сказала она.

– Получилось? – Спросил, не задумываясь, что делает больно.

– Не совсем… Ленка спасла меня от великой депрессии… – Ответила Лариса и печально улыбнулась.

– А где твой муж? Что-то я давно его не видел.

– Он ушёл. Вчера вечером. Напоследок, громко хлопнул дверью, вот, замок и сломался. Я его периодически Аликом называла. По старой привычке. Не выдержал, сбежал, – горько рассмеялась Лариса.

Снова появилось чувство вины перед этой, ни в чём не повинной, доброй женщиной. Он знал, чувствовал, что она до сих пор любит его по-прежнему, но напомнить о своих чувствах теперь не имеет права. Он любил Аню с каждым годом, прожитым вместе, всё сильнее. Он давно забыл о Ларисе. Он осознавал, что Аня всегда будет идти по жизни рядом и никогда не предаст, не изменит…

– Извини, – грустно буркнул тогда Алик, ожесточённо вкручивая очередной винт в замок. – Извини, я не хоте. Получилось само собой…

– Не о чём говорить, Алик. Я тебя ни в чём не виню. Сама во многом виновата… Что было, то быльём поросло. И ещё можно тысячу поговорок сказать по этому поводу… – Смущённо улыбнулась Лариса.

– Не сердишься? – С надеждой в голосе, осторожно спросил Алик.

– Ох, не сержусь. Я ведь… – Она не договорила, со слезами на глазах, махнула рукой. В коляске завозился ребёнок, и громкий крик малышки возвестил о том, что ей надоело слушать глупые разговоры взрослых.

– Проверяй, должно быть нормально. Если что, скажешь Ане. Я постараюсь исправить.

– Анька твоя классной бабой оказалась, – сказала Лариса, вынимая из коляски ребёнка. – Я с ней подружилась, хоть и завидую смертельно, но зла ей не желаю… Спасибо, что помог.

После того случая Лариса длительное время не попадалась ему на глаза. Он знал, что она заходит в гости к Ане, знал, что вместе они ходят к детскому врачу, гуляют в парке, вместе ходят в районный супермаркет за покупками. Он не запрещал жене дружить с Ларисой, ведь жили семьи рядом, на одной лестничной площадке. Не спрячешься, не утаишься, не убежишь, а Аня никогда и словом не обмолвилась о дружбе с Ларисой. И вот, сейчас Лариса здесь, хозяйничает вместо Ани. В его доме распоряжается так, будто всю жизнь здесь прожила. Могло быть и так, но появилась Аня, и Лариса никогда не сможет её заменить. Никогда…

Ведь когда-то, совсем давно, он страстно любил эту женщину, никак не соглашавшуюся стать его женой. Она не отказывала ему ни в чём, кроме женитьбы. Он был настойчив, и однажды, услышав долгожданное «да», помчался с ней в ювелирный магазин, чтобы купить обручальные кольца.

Но купленные в спешке кольца тогда оказались не нужными. Случайная долгосрочная командировка в Киев спутала планы влюбленных. Виноват во всём, случившемся, оказался Алик. Он неожиданно влюбился в другую девушку, и увяз бесповоротно в своей новой любви. В гостинице, где он проживал, работала горничной девчонка, едва окончившая десять классов. Алик заглянул в её карие и такие ясные глаза, обрамлённые густыми, чёрными ресницами, и понял, что пропал. По долгу службы, заходя в номер к постояльцу, девушка всегда приветливо улыбалась, была внимательна, и старалась выполнить любую разумную просьбу своего подопечного.

Позже, когда они познакомились немного ближе, Алик неожиданно для себя пригласил девушку на свидание. Она не жеманничала, не прятала глаза.

– Хорошо, я за вами зайду сегодня вечером. После семи часов устроит? – Просто спросила она и вышла из номера, не утруждаясь получить ответ. Оставив за собой шлейф приятного аромата дорогих духов, легонько хлопнула дверью номера, и была такова! Алик не мог надышаться этим волшебным, возбуждающим всё его существо, запахом. Она даже не услышала ответ. Ей не нужен был его ответ. Она просто вышла, плотно прикрыв за собой дверь номера, как обычно, как она проделывала это всегда.

Алик отпросился с работы под предлогом важной встречи с деловым партнёром. Ему поверили, и не стали возражать. Отпустили.

Он с нетерпением ждал её прихода, и когда стрелки часов показали половину восьмого, когда он уже почти отчаялся дождаться желанной встречи, в дверь его номера тихо постучали. Сорвавшись с места, Алик бросился открывать дверь. На пороге стояла она, и, будто, светилась в лучах электрического света. Он не смог сдержать страстного порыва, нетерпеливо обхватил её и принялся целовать, но, не получив ответа, вдруг резко отстранился.

– Что-то не так? – Хрипло спросил он, едва превозмогая желание. Медленно, как бы подчёркивая мерзость его неуклюжего поступка, она оттолкнула его. Как же было ему стыдно в ту минуту за свою несдержанность!

– Я… Я не думала, что так, сразу… – Как бы, извиняясь, сказала она. – Я не готова к постельным сценам, извините. Мне уйти?

– Нет, что ты! – Воскликнул Алик. Он тоже был не готов. Он так долго ждал её, целых полчаса, и не мог в один миг отказаться от встречи с волшебницей, полностью завладевшей его разумом, его волей, и вот, так, запросто потерять её.

После этого странного первого свидания были другие встречи, но каждый раз ему было трудно сдерживать свои порывы, и тяжело расставаться с девушкой, которую, он это отчётливо понимал, невозможно будет забыть никогда. И он решился. На одном из свиданий он предложил ей руку и сердце.