Однако, несмотря на подписанную расписку и настоятельные предупреждения, сын автомобильной королевы, даже будучи совершенно искренним, не рассказал такого, за что можно было зацепиться в расследовании. Маму в городе любили, последние трения с ней были три года назад, когда его подставили нехорошие люди при перепродаже двадцати машин… «Не врать!» – напомнил Шмыга. – «Ну, да, я сам виноват, – потупился сирота, – польстился на откат». Но все закончилось благополучно, и с тех пор ни бакса себе в карман не положил без маменькиного дозволения. Есть еще друг семьи, дядя Карл, полковник авиации в отставке, сосед по даче, его тоже вчера на допрос таскали, но этот старый алкоголик ни причем, да и в авиации он заведовал складом горюче-смазочных материалов, в жизни пистолета в руках не держал. В личной жизни – чисто, в профессиональной деятельности – чисто, в политической? Был полгода назад у мамы любовник, депутат Государственной думы. Просил деньги на создание партии. Мне бы говорит, партию, и я бы Россию из задницы вытянул… но удовлетворился подержанной «Вольво». Мама не собиралась вытягивать Россию откуда бы то ни было. «Я торгую легковыми машинами, а не тягачами», – говорила она.

– Всякому преступному деянию предшествует мотив, – терпеливо сказал Иван Петрович. – Охрану в доме расстреляли из автоматического оружия. Его надо где-то купить. Это очень сложная и сопряженная с большим риском операция. Далее, необходимо найти людей, умеющих с ним обращаться. Заранее организовать наблюдение за объектом нападения, обеспечить прикрытие, снабдить достоверной информацией, и так далее, и так далее. Тот, кто смог организовать подобное преступление, был богат, имел обширные связи с криминальным миром, и, главное, знал – зачем и с какой целью он это делает. Незнание мотива делает нас беспомощными пешками на шахматной доске.

Но Витек стоял на своем и слезно божился, что лично он ведет дела чисто и аккуратно.

– В нашем деле иначе невозможно. Мы не приезжие, нас весь город знает. Калина, генерал-майор, на праздники милицейским курьером поздравления присылает.

«Убили по ошибочной наводке?» – подумал детектив, вынимая из папки чистые бланки договоров. «Если в ближайшее время ничего не произойдет, придется с огромным облегчением констатировать, что тетю Машу убили случайно… скосили, как засохшую траву». По спецтерминологии к категории трава относились люди, живущие без активной целеустановки, выполнившие свои жизненные обязательства или не имеющие таковых. Группа повышенного риска. Трава имеет ослабленную или вовсе бездействующую систему самобезопасности. Любой природный или техногенный катаклизм косит траву сотнями или даже тысячами. Поэтому нет ничего удивительного в том, что она стала жертвой налета вооруженных бандитов, возможно перепутавших адрес. На Родионова полным полно особняков новых русских.

Последняя версия как нельзя лучше устраивала владельца гадательного салона, который решился и в детской песочнице подписал договор о сопровождении на три месяца Виктора Валентиновича Миронова, генерального директора сети автомобильных салонов «Мечта».

Эта версия устроила бы также и начальника управления по борьбе с организованной преступностью Владимира Шивайло. Однако настроен он был более чем пессимистично, глядя в текущие оперативные сводки.

Не успели стихнуть автоматные очереди на Родионова, как началась паника среди воротил автомобильного рынка. Исчез владелец Канавинского рынка ингуш Каляев, захлопотали о загранпаспортах супруги Бадаевы, дилеры двух крупнейших автозаводов России. Остальные на месте, но среди «крыш» пошло волнение, вскрываются тайники с оружием. Взбаламученный омут криминального мира Нижневолжска пошел волнами, среди которых показались острые плавники крупных акул, до этого мирно спящих в глубине.

Воротынские, доившие Миронову, пришли в бешенство, своих братков, отвечавших за безопасность тети Маши, покалечили, забивают стрелки с другими бригадами. Руководит ими некий Бочка. Такое погоняло среди братвы получил после того, как однажды конкуренты рубанули его топором по затылку, запихали в деревянную бочку, заколотили гвоздями и спустили по крутому бережку в Оку. Парень имел стальной череп: пришел в себя и даже сумел выбраться самостоятельно. Выжил, а вот обидчиков не могут найти до сих пор.

Звонил прокурор области. В Генеральной прокуратуре дело поставили на контроль. Жди бригаду надзирателей. Но даже не это обстоятельство заставляло нервничать опытного, волевого и жестокого опера в полковничьих погонах. Обычно Шивайло мог предвидеть и рассчитать ситуацию на десять, а то и двадцать ходов вперед. И всегда было достаточно сил и власти, чтобы поставить ее под контроль. Но не там, где появлялся астролог. Этот молодой человек, бывший прокурорский работник, обладал черным даром появляться в месте, где вскоре начинали стрелять из всех видов оружия, хотя буквально за минуту до этого царили тишь да божья благодать. Вспомнить только гостиницу «Центральная», куда Шмыга вошел за несколько минут до того, как ее захватили азербайджанские бандиты, которые до его прихода и не думали ни о каком захвате. Тогда погибли офицеры Бахрамов, Щетинников, Корочкин, офицер «наружки»… Шмыга был и на площади Московского вокзала, когда там чеченские бандиты подорвали высотное здание управления железной дороги, и под обломками погибли свыше ста человек. А какую заварушку он устроил при визите президента России!

Так и в этом деле, не таком уж и загадочном, как могло показаться непрофессионалу, может быть кровавый поворот, если в нем появился Шмыга. На степной курган, описав плавный полукруг, сел черный ворон-вещун, и не важно, что не слышно в степи стука копыт, и бряцанья оружия… Скоро будет. Взовьются стяги, и клинок скрестится с клинком, и будут умирать люди, валясь с разбитыми черепами на каменистую землю…

– Соедините с седьмым отделом, – взял он телефонную трубку. – Спасибо. Чем наш астролог занят?

– С Витьком темы перетирает.

– Какие?

– Не слышно. Сели посреди детской площадки, а там ребятня орет, записывать невозможно.

«Что ж ему в офисе не работается?!» – скрипнул зубами полковник.

– Сколько человек его пасут?

– Двое, Владимир Николаевич.

– Подключите весь отдел, снимите со второстепенных объектов…

– Нет таких. Люди заняты…

– Весь седьмой отдел! Больше повторять не буду. Я хочу знать каждый шаг этого засранца! Что ел на завтрак, обед, номера автобусов, которыми он проехал хотя бы одну остановку, фамилию продавщицы, у которой купил буханку хлеба, какие газеты читал, что смотрел по телевизору…

– Есть знать «все»! Разрешите выполнять?

– Выполняйте.

Расставшись с новым клиентом, Иван Петрович вышел на проспект. Но продолжить работу в офисе не удалось. Мобильник, переключенный на вибратор, нетерпеливо заерзал в кармане куртки.

– Алло? – Выхватил он телефон своим роскошным жестом.

– Иван, где ты?

Из того, что сообщил ему задыхающийся голос жены, сквозь ее рыдания, Шмыга понял только одно, что ей угрожали, пытались избить…

Спустя двадцать минут, потеряв драгоценное время в осточертелых пробках, он, наконец, влетел в квартиру. Аня сидела на кухне и дрожащими руками пыталась зажечь сигарету. Штук десять переломанных валялось на столе.

– Анечка, что случилось?! – присел он рядом на колени, жадно оглядывая ее лицо с бровями, возмущенно вздернутых домиком.

– Помоги, – протянула она ему зажигалку.

– Аня, может не надо? Не курила и не надо начинать…

Ни синяков, ни кровоподтеков.

– Иван, ты можешь мне сказать, чем ты сейчас занимаешься? Кто этот несчастный молодой человек в черном? Откуда у нас деньги на машину?

Вчера она об этом не спрашивала. Иван Петрович встал. Налил себе отфильтрованной воды из стеклянного кувшина.

– Конечно, расскажу. Только сначала ты.

– Иду я по двору, а в арке какой-то тип навстречу. Бомжик заурядный. Небритый, в синей майке и брезентовых штанах. Обычно они ходят себе и ходят по своим бомжовским делам. А этот вдруг как сделал дикие глаза и заорет: «Дай десять миллионов!» И за руку меня хватает, синяк, наверное, останутся. Вот.