© Сергей Долженко, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пробившись через турникеты Ярославского вокзала, Шмыга ухватил Витеньку за ворот тяжелого кожаного плаща и выдернул из людского водоворота, в котором тот закружился со своим багажом.

– Тебе жить хочется? Так поторапливайся!

– Москва! Прут, как оголтелые! – отдуваясь, прокричал Витенька, пытаясь локтем оттереть пот с толстощекого красного лица. Но чемодан гнул руку к земле, и он только мазал по подбородку. На него было жалко смотреть: в полчаса из вальяжного нового русского он превратился в жалкого провинциала-мешочника, оглушенного столичной суматохой: губы тряслись, серые глазки вылезли из орбит, узел галстука съехал набок и вверх.

– Бегом!

– Стараюсь… – с одышкой шептал замученный клиент.

Мелькнули зеленые точки на цифровом табло «Москва-Кинешма. Девятый путь, отправление в шестнадцать сорок». Проскочили милиционера, лениво облокотившегося на металлические поручни ограждения.

«Так, спокойнее, здесь не посмеют».

Детектив оглянулся. Остатки толпы с пришедшей электрички тают в темном провале подземного перехода, студенты размахивают проездными перед контроллером; бабушка бьет дерматиновой сумкой по штангам, перемкнувшим ей путь; небритый мужичок в джинсовом костюмчике с коричневым баулом остановился перед милиционером, что-то спрашивает…

«Кажется, оторвались…».

Скорым, чересчур скорым шагом они направились вдоль состава. «Посадка закончена. Провожающих просим покинуть…» – тек из открытых тамбуров мягкий баритон. Проводники в синей форме и жестких негнущихся фуражках загоняли курильщиков по вагонам.

В поезде прятаться бессмысленно. Тогда они точно окажутся в ловушке. Их найдут и убьют, даже если они запрутся в багажном отделении!

– Может, передохнем? – жалобно спросил Витенька. – Сдохну ведь!

– Сдохнешь, – безжалостно отозвался детектив. – Никуда не денешься. Вопрос только в том – когда? Если есть желание – сегодня, сейчас, то, пожалуйста, постой, отдышись… Но лучше – через три месяца, когда кончится срок договора. Аванс не хочу возвращать…

Шмыга оглянулся, замедлил шаг, ему стало скучно и сильно захотелось холодной воды.

– Впрочем, отдыхай… – безвольно махнул он рукой. – Что уж тут суетится!

Миронов тоже посмотрел назад, и встал.

Преследователи появились на выходе из перехода мгновенно, словно материализовались из воздуха. Двое спортивного вида молодых мужчин в одинаковых серых плащевых куртках; оба светловолосые, с невыразительными равнодушными лицами, неотвратимые в своей непреклонной решительности, точно восставшие из будущего терминаторы.

«Господи, Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй нас, грешных!» – даже не помолился Иван Петрович, а равнодушно и устало проговорил про себя молитву, как затверженный текст, уже ни на что не надеясь.

Фигуру милиционера качнуло, он нехотя оторвался от заграждения и перегородил убийцам дорогу. Вяло бросил руку к кепи…

– Бегом! – очнулся Шмыга.

Миновали тепловоз, впереди показался бетонный тоннель с отвесными стенами, на которых была нарисована аршинными буквами надпись «В добрый путь!». Лицо Витеньки из красного стало белым. Он тащился, спотыкаясь, волоча чемодан, словно носильщик к концу смены.

Детектив оглянулся еще раз. Милиционер спускался в переход, его кепи с кокардой качнулось над серой чертой асфальта и пропало. Терминаторы шли уверенным шагом, различимые лица деловиты, сосредоточены. О, эти умеют убивать! Вчера во дворе сталинской многоэтажки на проспекте Вернадского они устроили бойню, расстреливая живых и мертвых, только чтобы добраться до клиента, будь он неладен.

Перрон обрывался. Дальше горячей стальной паутиной расходились рельсы, переливаясь синим и черным на пропитанной мазутом земле. Беглецы встали. Впереди идущий ленивым, даже нарочито замедленным жестом расстегнул «молнию» светлой ветровки. Профи. Не жмет потной рукой за пазухой рукоятку пистолета – уверен в себе. Или пустят в ход ножи?

Тепловоз рявкнул, но беглецы даже не вздрогнули.

– Это все? – прошептал Шмыга, скривив губы в непонятной для него самого усмешке.

«Сколько там я прожил? Неполные тридцать. Много или мало? Как посмотреть. С одной стороны некоторым и меньше достается, а с другой, все же хотелось бы протянуть до восьмидесяти, возраста святых и праведников, возраста полной исчерпанности земных благ и земных страданий. На чем он спалился? На извечной своей жадности. Получил авансом тридцать тысяч евро, хотел на эти деньги купить Анечке черным лаком облитый „BMW“. Купил…»

Нащупал в кармане теплый мобильник. Позвонить? Сказать пару последних слов? Боже, сколько мороки доставит ей смерть мужа! Ехать в Москву на опознание, затем искать цинковый гроб, место в багажном отделении…

Тепловоз рявкнул еще раз, медленно тронулся, так тихо, еле заметно, что показалось, будто перронная лента поплыла под ногами, а поезд как был, так и остался на месте…

«Теперь все! Конец фильма…»

Неделей раньше преуспевающий владелец гадательного салона «Мадам Фуше», и по совместительству детектив по предотвращению несчастных случаев, Иван Петрович Шмыга в самом благодушном настроении прибыл к себе на работу. В легкой куртке из дорогой тонко выделанной кожи, в золотых очках типа «хамелеон», благоухающий дорогим парфюмом, он совсем не походил на нищего обтрепанного следователя городской прокуратуры, коим когда-то являлся.

Ныне Иван Петрович выглядел, как говорят, на миллион долларов, собственно так, как и должен выглядеть преуспевающий бизнесмен, женатый на дочери нижневолжского миллионера. К своему новому обличью детектив почти привык, только нет-нет да эдаким явно подчеркнутым жестом вынимал из кармана сотовый телефон последней модели с откидной панелькой, встроенной цифровой фотокамерой и цветным дисплеем. Хмуря брови, резко, почти сурово вопрошал: «Кто это? Перезвоните в офис. Буду через полчаса!» Затем ловко вскидывал руку, так что панелька телефона захлопывалась сама, и крохотный серебристый футляр исчезал в его широкой ладони. Довольный произведенным фокусом, надменно окидывал взглядом окружающих, и невозмутимо шествовал дальше.

Офис столь блестящего молодого человека располагался на втором этаже корпуса бывшего водного института, сданного в аренду сотням мелких фирм и фирмочек – от ателье по пошиву нижнего дамского белья и турагентств до производителей мягкой мебели и экологически чистой туалетной бумаги. Среди них и затесался гадательный салон «Мадам Фуше». Впрочем, на металлической двери, декорированной ламинатом цвета морской волны, красовались лишь две витиевато выписанные буквы «МФ». Обращались в гадательный салон лишь строго по рекомендациям, поскольку теперь его владелец в случайных визитерах не нуждался. Шел солидный клиент, оплата услуг осуществлялась через банковские счета…

Однако не надо думать, что посетитель, оставив в коридоре личную охрану, далее оказывался в полутемной комнате, увешанной цветными цыганскими шалями, садился на темный ковер, неловко поджимая ноги, а некая загадочная женщина в восточном одеянии, бросая из-под приклеенных ресниц томный и загадочный взгляд, начинала раскладывать карты, с ловкостью шулера взламывая новую хрустящую пачку. Нет. В гадательном салоне «Мадам Фуше» гадать перестали давно, да и никогда всерьез этим не занимались. Под вывеской этого обычного для наших смутных и беспокойных времен учреждения скрывалось уникальное агентство по предотвращению несчастных случаев. Под несчастным случаем здесь понимали решительно все события насильственного характера, имеющие для человека негативное значение: классические несчастные случаи – от вывиха при падении с тумбочки до производственной травмы; дорожно-транспортные происшествия, разводы, измены, банкротства и тяжкие заболевания. Вообще, любое неприятное событие, которое обычный человек не в состоянии предвидеть, а, значит, и предотвратить.