За взглядом Ануара проследила Жаклин.

– Люди не говорят, но они боятся подходить близко к предметам, – тихо сказала она, – третий предмет сильно деформировался при падании, а на втором огромная дыра. Они оказались здесь не по своей воле.

– Крушение.

– Я думаю, что именно так.

Ануар похлопал карманы куртки, сигареты забыл дома:

– Есть еще погибшие?

– Только мальчик, мы ищем Розу.

– Да, уж, удачный день выбрали пришельцы, воскресенье, – мужчина сорвал с дороги травинку, поднес ко рту.

Неожиданно до его сознания дошла маленькая и простая истина. Он знал, что эти предметы упадут с неба. Впервые дни его перевоплощения в кула, когда еще Ануар руководил «Престиж», ему снился необычный сон: с дедом шли по дороге, небо изменило цвета на темные почти черные, тогда появилась она… Александрия. Ее три колонны, ее хаотичные символы и паладины…

Паладины. Память лишь ухватила короткий отрывочек из воспоминаний – размытые силуэты. Точь-в-точь, как то существо, что он видел на месте крушения.

Его собеседница поняла все по – своему:

– Ануар, Ануар! Не смей сейчас отключаться! Ты меня понял?!

Все чувства, эмоции, воспоминания – все открылось для него вновь. Будто он не прожил свою жизнь, а лишь пытался существовать, и закрывался, и бежал от правды. И вот она, правда: три колонны, лежащие на полях Камели, неожиданно в его памяти поднялись вверх, высоко под облака, перестроились в два идеальных треугольника, пока третий медленно разлагался на отравленной земле. И Земля была в его воспоминаниях не та, только дикий лес, граничащий с пустыней – не было парков и городов. Ничего не было, что напомнило ему о той Земле, на которой он стоял, только подземный город с некогда старым названием Камиля.

– Ануар, мы найдем Розу! Я обещаю тебе! – далеко-далеко донесся голос Жаклин, но суть слов мужчина не понял. Воспоминания уносили его все дальше и дальше в прошлое, и одновременно будущее для этих людей.

Уроборос – временная петля – змей, пожирающий себя вновь и вновь, чтобы возродиться в новом времени. Вот оно будущее и вот оно настоящее, как стеклянная фигурка лежало на его ладони – все ответы были в ней. Каждое слово, каждое действие определяло неизбежное – их гибель. Но где-то там, в глубине своего сознания, все они, ставшие пленниками времени, догадывались, что однажды наступит та параллель, где все будет иначе.

И какая-то забытая часть, которая возродилась с воспоминаниями, подсказала ему, что этот день пришел, когда Александрия упала на поля Камели.

С этим выводом ему вдруг стало легче, но одновременно груз из воспоминаний изменил Ануара, за несколько минут человек постарел морально на десятки лет.

– Теперь все будет иначе, – тихо произнес Ануар, ощутив сильные пальцы Жаклин на локте, – я в порядке, можешь отпустить.

Женщина и рядом стоящий человек в форме, обменялись многозначительными взглядами.

– Ануар…

– Вас здорово накрыло, вам нужно отдохнуть, – посоветовал военный.

– Да, у меня был тяжелый день, – кивнул он.

– Давай, я тебя отвезу? – предложила Жаклин.

Пока авто все дальше уезжало от патруля перекрывшего дорогу к месту крушения, Ануар все больше приходил к выводу, что нужно рассказать собеседнице правду. Люди обязаны были узнать. Но он опять столкнулся с вопросом: как начать рассказ? Если она поверила ему в больнице, когда с Ануаром случился первый приступ, то, скорее всего, опиралась на знания, которые ей дали.

Что если, то, что он расскажет, повергнет ее в шок? Изменит весь ее настрой? Что если кул наживет себе не друга, а врага? Будущее, которое он вспомнил, имело печальный итог. И именно люди поставили «точку над и» в бесконечной истории.

Мужчина посмотрел на женщину. Она постарела. Под глазами залегли глубокие морщины, подбородок немного обвис, кожа стала сереть покрываться старческими пятнами. Жаклин еще молодилась: укладывала седые волосы, модно стригла челку, носила строгие костюмы, но годы брали свое. Золото женщине больше не шло, а в костюме она смотрелась немного нелепо. Хотя, в форме женщину было сложно представить: худая, немного сутулая, всегда сдержанная Жаклин. Ей бы работать канцлером при посольстве или сидеть в дизайнерском кабинете, но никак не быть человеком в военном деле.

– Ты переместился.

Сказанное немного отвлекло от основной темы Ануара:

– Что ты сказала?

– Сейчас на дороге ты здорово напугал моих парней, когда переместился сразу в три точки. Тебя кинуло куда-то, да?

Мужчина медленно кивнул. Это было более чем странно, с годами кул научился контролировать свои прыжки. Но в этот раз он ничего не заметил, разве, что…

В его память вернулись все до единого воспоминания.

– Помнишь, в больнице, когда я очнулся после нервного срыва, ты была первой, кто выслушал меня?

– Да, – женщина приподняла бровь, кажется, разговор удивил ее.

– Я тогда думал, что ты веришь мне…

– Ох, Ануар… если ты про мою основную профессию… если бы я не была дипломатом, то не добилась успеха в международных отношениях. Мне пришлось вуалировать. Понимаешь?

– Думаю, что сейчас ты услышишь, вряд ли совпадет с тем, к чему тебя готовили.

– На дороге с тобой что-то произошло? Да?

– Да.

– Говори Ануар? Они связались с тобой, так?

– Нет.

На лице женщины отразилось явное разочарование. В ответ она лишь пожала плечами, а это означало дурной знак, когда разговор ей не нравился.

– Ладно, забей.

– Что?! – Жаклин даже приостановила машину, – Ануар, это не шутки ради! Я из костюма готова выпрыгнуть, чтобы хрупкий мир не был разрушен! Ведь, от моих эссе зависит соглашение между людьми и кулами! Я не могу «забить»! Забивают подростки косяки в подворотне!

– Давай, к деду заедем, выпьем немного чаю и я покурю?

– Ты не слушаешь, Ануар.

– Я тебя слышу, и все понимаю, но день вышел тяжелым, Жаклин. Так что, если я начну рассказывать, еще в машине, вот так… ты меня точно пошлешь.

– Неужели нельзя просто рассказать? Зачем эти вокруг да около, Ануар?

– Понимаешь, я вспомнил все свое прошлое, но это прошлое одновременно будущее для вас всех…

Женщина тряхнула головой, будто ей только что бросили в лицо снежок:

– Стой, стой, давай по порядку.

И Ануар рассказал, что еще при жизни его жены, опасения Раисы были не напрасны. Какие бы действия не принимали в настоящем люди или кулы, то итог был всегда один войны между паладинами, кулами, абогами и людьми, пока на Земле не останутся три города Эра, Александрия и Камиля. Где в итоге город людей Эра будет разрушен, так как остальные не простят виновных в ксеноциде «Ю». Он также поделился с ней, что возможно, само совместное существование абогов, паладинов, кулов и людей непреемлемо.

– Ты права, Жаклин, мы должны сохранить мир, но при этом должны помнить, что планета Земля принадлежит людям, а «Ю» всегда была изумрудной, потому что кулы с паладинами должны найти подходящие миры для себя.

– А как же абоги? Я слышала, что некоторым из кулов они привиделись. Разве, они не призраки в сознании? Так сказать, побочный эффект нового вида?

Ануар тихо вздохнул. Приехали к дому.

– Надеюсь, что это так, Жаклин.

Где-то в центре его желудка сжался противный комок, наверное, на нервной почве. Память продолжала издеваться над мужчиной, потому что именно сейчас, когда время было почти независимо ни от кого, а кулы достигли пика своих возможностей, появились паладины. Он надеялся, что крылатые мало представляли угрозу, если только дело не доходило до их Александрии. Проблема заключалась в абогах. Мужчина помнил их другими – уродливыми, жадными, прожорливыми созданиями. Не способные оценивать ситуацию они отдавали дань лишь основным инстинктам. Один абог мог убить десяток паладинов, сотню кулов и тысячу людей. Притом, что самого абога не то, чтобы убить, найти было большой проблемой. Невероятно быстрые, тихие, хитрые – мастера маскировки и нападок со спины. Такие существа могли приспособиться абсолютно к любому миру. Однако сейчас человек чувствовал и видел их другими. В первую очередь они стали разумными существами. Могли четко даже ясно излагать свои мысли. При буре способности паладина не дали ему рассмотреть иное на борту предметов, но позже кул смог понять, в колоннах находились не только люди-птицы, абоги, а еще кое-что. Что-то очень сильное, необычное, странное. Словно оно было здесь, там и где-то далеко-далеко. Будто растекалось, не имело четких форм как у абогов. Их кул видел похожими на людей, а у этого был лишь разум. Именно он сбивал с толка кулов, даря им вальс из галлюцинаций.