«Интересно, надела ли она после бани на себя привезенные мной трусы или голая под халатом?» – подумал Бурцев и спросил:

– Ты поела?

– Да…

– Вода холодная в бане еще осталась?

– Одна бочка еще полная, – ответила тихо Зоя.

– Я сейчас пойду, помоюсь, а ты сделай мне бутерброды с ветчиной и помидорами.

– Хорошо, – сказала послушно Зоя и, ожидая, когда Бурцев уйдет мыться, села подобно школьнице, положив ладони на плотно сдвинутые вместе колени. Бурцев поднялся к двери, ведущей из подвала, и демонстративно закрыл ее ключом на два оборота внутреннего замка. В предбаннике Валерий разделся, потом зашел в парилку и забрался на полок. Ему показалось, что недостаточно жарко, и он плеснул два мелких ковшика из бака горячей воды на камни, что лежали поверх печки. Тотчас обжигающий уши жар разошелся сначала по потолку, потом стал оседать ниже, и Бурцев почувствовал, что его лицо опять заливает пот, как недавно в саду, а спустя пять минут пот заструился и по телу. «Если бы она прожила здесь пару недель, то следы побоев, несомненно, исчезли бы… и тогда пусть она обращается в милицию. Как она сможет доказать, что я привез ее к себе силой, избил и изнасиловал? Я могу возразить, на ее заявление тем, что мы познакомились в моем такси, и она приехала ко мне по собственной воле… и что она осталась у меня по своему желанию… Она попросилась пожить у меня… и я не мог ей отказать. Мы решили пожениться. Да, мы занимались любовью, но по обоюдному желанию. Зачем мне привозить ее силой и насиловать здесь? Она не молодая девушка, а женщина, и на много старше меня, которую нет нужды мне насиловать… Нет-нет! Мое прошлое перечеркнет все мои утверждения. Я бывший насильник и этим все сказано. Она же – нормальный человек. Она член партии девять лет, а значит, человек с безупречной репутацией для правоохранительных органов. Все дело в том, что если она будет уверять меня, что не обратится в милицию, то я все равно не могу поверить ей на слово. Вернее, я не могу ставить свою жизнь в зависимость от ее обещания», – опять рассудил Бурцев, почувствовав, что стало нестерпимо жарко. Он спустился сверху на нижнюю ступеньку, набрал в эмалированный таз холодной воды и окатился. Затем Валерий намылился шампунем с головы до ног и дважды облился холодной водой. В другое время он бы несколько раз зашел в парилку, а сейчас при Зое не мог себе этого позволить. Выйдя в прохладный предбанник, Бурцев накинул на плечи широкое махровое полотенце, сел на деревянную лавочку, опершись локтями на колени, и прислушался. В комнате отдыха Зоя чем-то стучала по столу. «Господи! Я дал ей возможность пользоваться кухонным ножом! Вдруг она захочет его применить против меня и, угрожая, выскочит на улицу…» – с легкой паникой предположил Бурцев и невольно оглянулся, отыскивая какой-нибудь предмет для возможной обороны. Надев длинный банный халат и повязав его, Валерий взял в углу половую щетку на длинной палке, затем, подхватив рабочую одежду, вышел в комнату отдыха. Зоя резала на разделочной доске помидоры. На какое-то мгновение она подняла глаза в обрамлении синяка и с удивлением посмотрела на Бурцева, стараясь понять, зачем ему щетка. Бурцев сел в старенькое ободранное сзади кошачьими когтями кресло чуть поодаль от стола и поставил щетку у стены, а одежду положил на пол.

– С легким паром, – впервые чуть улыбнувшись, сказала Зоя.

– Спасибо, – ответил Бурцев и посмотрел на тарелку с уложенными красиво бутербродами. – Я где-то привез коньяк, ты не видела?

– Я поставила обе бутылки вон там, – и Зоя указала на стенку у кровати. Бурцев поднялся и подошел к бутылкам. Зоя уже закончила делать бутерброды и положила нож на столе рядом с тарелкой. Боковым зрением Валерий не переставал следить за движениями пленницы. Он подошел и быстро взял нож, чтобы открыть бутылку. «Теперь я его не оставлю без присмотра, но я по забывчивости принес и вилки. Нужно ли потом все острое и колющее унести наверх? Нет! Эта баба не способна махать ножом… поэтому мне ее хочется», – сказал себе Бурцев и приступил к откупориванию бутылки с коньяком.

– Подай, пожалуйста, те маленькие стаканчики. – Зоя поставила на стол один и села на стул у стола. – Еще один подай, – сказал тихо, но настойчиво Бурцев, глядя на Зою с серьезным лицом.

– Я не пью крепкие напитки, – постаралась воспротивиться Зоя, но Бурцев, не меняя серьезного выражения, сказал:

– Я тоже не пью, но сегодня – выпью. – Зоя добавила к стаканчику Бурцева еще один. Валерий наполнил оба и подал один пленнице. Она взяла. – Предлагаю выпить за то, чтобы наше тяжелое знакомство как можно скорее полегчало… – сказал Бурцев и прикоснулся к стопке Зои. Он выпил залпом и стал закусывать бутербродом. Зоя сделала маленький глоток и поставила стаканчик обратно на стол. – Выпей до конца. Здесь никто тебя нетрезвой не увидит. Больше заставлять не буду… – пообещал Бурцев, используя обычный мужской обман. Зоя взяла свою стопку и выпила весь коньяк. Морщась, она быстро взяла с тарелки большую грушу и медленно надкусила ее, ощущая приятную сладость сочного плода.

– Ты что, там живешь, где я тебя вчера подобрал на такси? – спросил Бурцев.

– Нет… Я перепутала маршрут автобуса и уехала в другую сторону. У нас на работе заболела одна пожилая сотрудница, и я решила к ней съездить… Уже два раза обещала. На этот раз собралась, но номер маршрута перепутала. Мне надо было на Комсомольскую площадь на тридцать четвертом автобусе, а я села на сорок четвертый. Вот и оказалась не там, где надо… Пока разобралась – уехала далеко. – Бурцев заметил, что лицо Зои раскраснелось. Она явно немного тотчас захмелела и стала словоохотливее. Бурцев радовался, что там, где он ее подобрал вчера, никто ее не знает. Это значит, что никто не обратил внимания на то обстоятельство, что никому не знакомая женщина села в его машину.

– А где ты живешь?

– В третьем микрорайоне.

– Почему ты решила ехать домой, а не продолжила путь к сотруднице?

– Я намучилась в этих полных автобусах и решила плюнуть на все и ехать домой на такси.

– Подойди сюда… – сказал Бурцев, доев бутерброд. Ему немедленно захотелось близости с этой женщиной. Он словно почувствовал, что Всевышний передал жизнь этой женщины в его распоряжение. Зоя медленно сняла полотенце с головы, встряхнула ее и, зачесывая растопыренными пальцами обеих рук волосы назад, подошла к сидящему в кресле Бурцеву. Он, не вставая, положил свои ладони ей на ягодицы, потом медленно стал перемещать руки вниз, до непокрытых халатом ног. Обратным движением задирая халат пленницы, Бурцев почувствовал, что тело Зои голое. Зоя не смотрела вниз на Валерия, а руки положила ему на плечи. Бурцев ни разу за время пребывания жертвы здесь не мог пристально посмотреть ей в глаза. Синяки, видимо, смущали ее, и она то и дело отворачивалась, когда видела, что он смотрит на нее.

– Колготки и трусы, что я привез тебе, твоего размера? – спросил Валерий.

– Моего… – улыбнувшись, тихо ответила Зоя. Ее ответ мгновенно возбудил его. Не надев трусы, она тем самым была загодя готова к близости с ним и, возможно, желала его. Бурцев встал, обхватил опять Зою за ягодицы, легко приподнял над полом, затем донес до застеленной железной кровати и положил на спину. Не изощряясь, он пальцами своей огромной руки проник в ее влагалище, затем вставил член и резко, со злостью от безудержного желания быть внутри этой женщины, начал вводить в нее член. Бурцев воспринимал теперь Зою как бесправную рабыню и свою собственность, с которой он может делать, что пожелает. Это возбуждало так сильно, что Бурцев не смог припомнить за всю жизнь ничего подобного. Бурцев не жалел жертву. Правую руку Валерий просунул Зое под колено поднятой левой ноги и загнул ее еще выше. Теперь Валерий видел, что колено Зои почти на уровне ее плеча. Опять послышались оглушительные шлепки тела о тело, и Зоя начала стонать. Бурцев быстро почувствовал, что вот-вот его сперма начнет вырываться наружу. Прежде чем Бурцев осознал, что наступил приятный момент, он услышал истомный и зычный возглас Зои. Почти одновременно они достигли оргазма, и Бурцев ощутил мелкую судорожную дрожь, прошедшую несколькими волнами по поднятым высоко ногам женщины. Зоя явно в течение нескольких секунд прибывала в неописуемом состоянии, не видя и не слыша ничего вокруг. Она лежала с закрытыми глазами и вздрагивала, а ее щеки покрыл румянец. Через некоторое время Бурцев поднялся, и Зоя смогла только повернуться набок, продолжая лежать с закрытыми глазами в забытьи. Спустя некоторое время, к ней вернулась способность двигаться, и она почувствовала, что из нее сейчас польется все то, что пришло от него. Зоя, все еще не открывая глаз, нащупала рукой позади себя полу халата, закрыла ею тело, а остатки махровой ткани просунула между ног. Бурцев ушел в баню, где обмыл плоть теплой водой с шампунем. Когда он вернулся, Зоя уже сидела на диване, как потерянная, опираясь на правую руку, не касаясь ногами пола. Бурцеву вновь захотелось есть, и он начал жадно доедать оставшиеся большие бутерброды на столе. К нему вновь пришел аппетит.