— Неужели?

— А ты погляди на пол.

Гарри послушно опустил взгляд, чувствуя себя идиотом.

— И что я должен увидеть?

— Пыль, конечно, — Луна улыбнулась. — Моуди ведь сказал, что в Поместье на год застыло время, так откуда здесь взяться такому количеству пыли? Накопилась за века? В доме чистокровных волшебников, у которых все блестит и целый штат домовых эльфов?

Гарри недоуменно смотрел себе под ноги, начиная смутно догадываться. Какая‑то мысль вертелась в голове, но он никак не мог ухватиться за нее и вытянуть на свет.

— Я думаю, пыль — это одна из ступенек защиты, — Луна присела и провела пальцем по полу. Задумчиво уставилась на мерцающий серый слой, покрывающий подушечку пальца. — Так Малфои узнавали, что в библиотеку входил кто‑то посторонний.

— Здесь были Брустер и Нотс, — неуверенно заметил Гарри.

— И читали книги? — Луна медленно поднялась с корточек и зачарованно посмотрела куда‑то под потолок. Потом протянула руку, и Гарри, наконец, увидел то, что видела она. На одной из полок — с пола не достать — не хватало книги. Это было бы не так заметно, если бы не темнеющие на пыльных соседних корешках разводы от пальцев.

— Какие‑то варварские методы, — пробормотал Гарри задумчиво. Было трудно представить Малфоев, разгуливающих между стеллажами и чихающих от магической пыли. — Нам понадобится лестница.

Он шагнул мимо Луны.

— Зачем? — удивилась та. — Нужной книги здесь все равно нет, а остальные не помогут узнать ни где она находится, ни кто ее взял.

— Ну, насчет кто, у меня сомнений не возникает, — Гарри остановился. — Зато возникает вопрос, что Малфои здесь прятали и нет ли у пыли… гм, побочных эффектов.

Он приподнял ногу: подошва ботинка оказалась серой.

— Если она разъест ботинки или у меня начнут отваливаться ноги?

— Мне кажется, об этом переживать не стоит…

- … потому что Брустер и Нотс наверняка в курсе происхождения этой пыли, — договорил Гарри. — Согласен. Может, и в курсе. Может, их проницательность и не знает границ. Только Нотса здесь нет, а значит, что‑то они с Брустером все‑таки упустили.

— Поттер! Лавгуд! — долетел из‑за стеллажей голос Брустера. — Как успехи?

Гарри кинул на девушку короткий взгляд и поспешил к выходу из библиотеки.

— Никого, — сказал он, когда свет от палочки выхватил из мутных контуров стеллажей крепкую фигуру аврора.

— У меня тоже. Идем дальше?

Гарри кивнул, пропуская Луну вперед себя, и плотно закрыл дверь.

После библиотечной затхлости воздух в коридоре показался неожиданно свежим, странно пахнущим дождливой сыростью. Брустер направился к следующей двери с противоположной стороны, Гарри повернул очередную дверную ручку — со своей. Луна медленно пошла по коридору, пристально вглядываясь в рассеянный странным, туманным светом полумрак.

— Гарри, — произнесла она отрешенно, и юноша не сразу понял, что его зовут. Оглянулся, вопросительно глядя на девушку, но та уже шла дальше и, кажется, напрочь о нем забыла.

— Мисс Лавгуд, — окликнул Брустер. — Стойте, куда вы… Черт, Поттер, идемте!

Они поспешили за удаляющейся фигуркой. Девушка ускорила шаг, ее походка стала легкой, летящей, белые волосы тонкими прядями развевались за плечами. Гарри почти догнал ее, когда в лицо дохнуло ночной прохладой, и едва не врезался в спину, потому что на углу коридора она неожиданно остановилась.

Разбитое окно они увидели сразу. Высокая арка с каменным подоконником. Переплетения чугунных прутьев, складывающих какую‑то мозаику, расцвеченную витражными стеклышками. И огромная дыра сразу над подоконником: прутья выдернуты из камня и разорваны… или разрезаны… расплавлены… Пол усеян битым стеклом. Осколки захрустели под подошвами, когда Брустер, оттолкнув Гарри с дороги, первым приблизился к окну.

— Мерлин, — только и смог выдавить он, сжимая пальцами оконную раму и глядя через дыру куда‑то вниз.

— Сэр? — Гарри подошел, осторожно переступая по разбитым витражам, и встал рядом. Нерешительно выглянул наружу. И судорожно сглотнул.

Прямо под окном лежало изломанное тело Грега Нотса.

Гарри распахнул едва сомкнувшиеся за Брустером двери и выбежал на улицу. Сырой ветер тут же хлестнул по лицу дождевыми брызгами.

— Брустер, постойте!

Гарри на ходу снял очки, лихорадочно обтер их о водолазку и нацепил обратно на нос. Стекла остались мокрыми, и смотреть через них стало невозможно. Накрапывал дождик. Гарри осторожно сжал оправу в ладони, подслеповато щурясь и часто моргая из‑за дождя.

Брустер остановился, но не оглянулся. Руки сжаты в кулаки, плечи ссутулены.

— Сэр, — Гарри не рискнул подходить ближе. — Почему мне нельзя пойти с вами? Я должен увидеть Моуди! Я больше не хочу здесь оставаться — никто здесь не останется!

— Произошло убийство, Поттер, — глухо произнес аврор, по–прежнему не поворачивая головы. Можно подумать, до Гарри до сих пор не дошло!

Гарри чувствовал, как намокает водолазка: редкие, но крупные дождевые капли барабанили по плечам. Он стоял на посыпанной гравием дорожке, в одной руке сжимая палочку, в другой очки.

— Я обязан вызвать группу следователей из отдела Правонарушений и Контроля Преступлений. Пока группа не прибудет, ни вы, ни кто другой не имеете права покидать поместье.

— Но как она прибудет, если вы не сняли защиту? — выкрикнул Гарри. — И как вы выйдете отсюда? У кого был ключ?

Кажется, вопрос застал аврора врасплох. Гарри подошел ближе, заглядывая ему в лицо.

— Сэр?

— Мерлин… — выдавил Брустер, бледнея.

— Вы не знаете заклинание, не так ли, — не вопрос — утверждение.

— Ключ должен быть у одного волшебника, таковы правила.

— Что за чушь?!

— Не я их устанавливал, Поттер, — рыкнул Брустер.

— Но вы можете подобрать заклинание? Методом тыка?

— Вот это точно чушь. Могу попробовать, но каждое третье неверное заклинание идентифицируется как попытка взлома и срабатывает против волшебника, который его применяет.

— Ловко, — пробормотал Гарри.

— Моуди — старый параноик, Поттер. Но мы работаем по его системе второй год, и таких осечек еще не случалось.

— Меня это должно утешать? — не понял Гарри.

— Вас это должно заставить замолчать, — сказал Брустер. — Пойдемте в дом, попробуем вызвать Моуди через камин.

И, развернувшись, он зашагал обратно к крыльцу.

Гарри вошел следом в освещенный свечами и факелами холл. Тело Грега Нотса лежало у дальней стены на полу, завернутое в аврорский плащ. Брустер протопал мимо, не замедлив шага и ни единым жестом не выказав своего понимания, осознания того, что в доме появился покойник. Гарри же не смог заставить себя остаться безучастным. Тело, сиротливо лежащее на полу, выглядело до того чужеродным, пугающим… Мертвое тело. Гарри не мог подавить дрожь, внутри у него что‑то истерично сотряслось и завизжало, и забилось об стенки невозмутимой внешней оболочки. Захотелось взвыть от отчаяния и боли.

Нет, никаких чувств к молодому аврору он не испытывал. Просто стандартное, положенное в таких случаях уважение к профессионалу. Он даже не задумывался над тем, есть ли у Нотса жена и дети или мать, для которой смерть сына станет тяжелым ударом. Но в голове снова что‑то перемкнуло, и мысли понеслись по заезженной дорожке: рядом со мной умирают люди, от меня одни неприятности, я проклят. Шрам на лбу легонько закололо, и Гарри с силой поскреб его короткими ногтями. Неужели он всю жизнь будет расплачиваться за то, что кто‑то когда‑то выбрал его достойным врагом? Уничтожил семью? Лишил детства? Неужели ему на роду написано постоянно оказываться рядом со смертью? Ощущать ее тлетворное дыхание на лице, видеть то, что остается от умерших, и знать, что он не в силах ничего изменить? НИЧЕГО. А еще мучиться кошмарами, как будто это тоже кому‑то нужно. Кошмары расшатывают психику, делая человека уязвимым, а ведь уязвимым, нервным, ослабленным так легко управлять! Если бы Гарри не видел собственными глазами кончину Темного Лорда и не был уверен, что все крестражи уничтожены, он бы решил, что Волан‑де–Морт возрождается снова. Хотя черт его знает, может, для Гарри он не сдохнет никогда? Его персональный, медленно гниющий где‑то в мозгу скрюченный младенчик с потусторонней станции Кинг–Кросс.