– Итак, вы убежали в Лондон, чтобы выйти замуж за любимого? – сказал он. – Скажите мне, миледи, был ли этот план задуман вами до встречи со мной, или вы решились на него, когда меня не оказалось на месте встречи?

Ровена затаила дыхание.

– Майлс присоединился к моему эскорту в тот день около полудня. Я не видела его несколько месяцев. У меня уже не было надежды. Однако, когда вас не оказалось на месте, это показалось нам благословением… я имею в виду… Майлс и я, мы увидели в этом наш единственный…

Изабелла наконец остановилась, жутко покраснев, но добавила затем:

– Я очень извиняюсь, Уоррик, правда. Я не хотела оскорбить вас, но мой отец так желал брака с вами.

Это было неразумно, но Ровена просто не могла удержаться, чтобы не добавить:

– Это ужасно, что он не мог сам выйти замуж за Уоррика.

Она тут же пожалела о непроизвольно выскочившем замечании. Нельзя шутить со столь серьезными вещами. Уоррик может не понять и разозлиться на нее. Изабелла может подумать, что она сумасшедшая. И тут – Уоррик расхохотался. Он поймал удивленный взгляд Ровены и залился еще большим хохотом. Правда, Изабелла не оценила шутку.

– Как можно шутить с этим? – обратилась она к Ровене. – Мой отец может убить меня, когда…

– Нет, если Уоррик откажется от контракта, – прояснила Ровена.

Уоррик перестал смеяться.

– Клянусь Богом, это вызовет войну. Лучше пусть получит то, что она заслуживает, а я смогу убедить лорда, что не огорчен ее потерей.

– Но это не облегчит ее участь, – возразила Ровена.

– Ты воображаешь, что это меня беспокоит?

Ровена не обратила внимания на эту реплику.

– Альянс с лордом выгоден для вас, и у вас есть две дочери на выданье, значит, одна из них может быть выдана замуж – если у лорда есть неженатые сыновья?

Уоррик ошеломленно потряс головой.

– Ровена, иди занимайся своими обязанностями, пока ты не надумала, как отдать весь мой родовой замок на сторону. Эти материи тебя не касаются – кроме одного твоего косвенного участия в них, которое я никогда не забуду.

– Ах, – она вздохнула, ничуть не запуганная его угрозой. – Я вижу, мне предстоит еще принять на себя огонь из пасти дракона.

– Иди! – обрезал он, но выражение его лица не было устрашающим. По правде говоря, он едва сдерживал смех.

Она улыбнулась ему и, закрывая за собой дверь, услышала, как Изабелла говорила:

– Уоррик, это замечательное предложение.

– Я не удивлюсь, что вы так думаете, леди, поскольку оно очень мило разрешает ваши проблемы. Но оно, однако, не принесет мне сына, которого я хочу.

Ровена не стала ожидать, пока леди возобновит свои извинения. Однако ее стал всерьез интересовать вопрос о том, какого же пола будет ее ребенок. Сын – было бы мило, но Уоррик тоже хочет сына. Вопрос о том, принесет ли ей сын предложение от Уоррика, или, будет ли это гарантией, что у нее не отберут ребенка?

Уоррик не был уверен в том, какую именно сложную игру затеяла с ним эта девица, но он уже пришел к заключению, что не будет возражать против этого. Что именно Ровена надеялась выиграть своим странным поведением, ему непонятно. И это неважно. То, что он планировал относительно нее, – останется без изменений – правда, возможно, в немного смягченном виде, потому что у него уже вовсе не было желания заставлять ее страдать. Ее живость и веселость оказались приятным сюрпризом для него. Помня ее поведение в Киркбурге, он не предполагал, что ей присуща игривость.

Киркбург – это не был ее город, и не будет. Однако теперь впервые он задумался, откуда Ровена родом.

– Ты поговорил уже с леди насчет Эммы?

Уоррик оторвался от созерцания своих воинов, скрестивших мечи с рыцарями Шелдона на тренировочном поле. В первое мгновение он даже не понял, о ком говорит его друг – пока не увидел – на кого смотрит Шелдон. Ровена шла через двор в прачечную, неся в руках груду белья. Она так выделялась среди всех развевающимися длинными волосами, сверкающими в солнечных лучах, в светло-красной блузе, так контрастирующей с грубым корсетом. Она ничем не похожа на других служанок вокруг, почти смешно – называть ее так, и все же он продолжал это делать, невзирая на то, как другие смотрели или называли ее.

Он сожалел, однако, что совсем забыл об этом новом задании для нее. Ясно, что когда она оказывалась рядом с ним, его мысли текли совсем в другом направлении.

– С этим приездом и отъездом Изабеллы у меня не было…

– Ни слова больше, – прервал его Шелдон, что было на самом деле замаскированным извинением. – Это их поведение по отношению к тебе ужасно. Юный Майлс, наверное, сошел с ума, если думает, что может увести твою невесту и остаться в живых. Это стыдно. Я знаю его отца и…

– Бога ради, Шелдон, не вешай на меня мертвецов, о которых я не помышляю.

Шелдон посмотрел на него столь недоверчиво, что Уоррик вспыхнул до корней волос.

– Ты хочешь сказать, что оставишь этого мальчишку в живых после того, что он причинил тебе. Ты? С тобой все в порядке, Уоррик?

Уоррик помрачнел, так как увидел, что друг его был серьезно огорчен.

– Я не собираюсь ничего прощать, черт возьми. Просто потеря этой дамы для меня ничего не значит. Альянс заключен, так как я обещал Беатрис вместо меня. Лорд Рейнард так же доволен этим, как и я. То, что я потерял, это сама дама, которая уже объяснилась насчет своих чувств. Так что на деле я должен быть благодарен Майлсу за то, что он сделал.

Поскольку Шелдон молчал, Уоррик добавил:

– Как поживает твоя рука, мой друг? Зажила за эти недели?

Шелдон наконец рассмеялся:

– Разве я осмелюсь отказаться от столь вежливого вызова.

– Я бы не советовал соглашаться.

– Тогда прими мой, – сказал Шелдон, доставая меч из ножен. – В тот раз, когда ты представлял себе меня одним из своих врагов, я не мог встать с постели две недели.

– Это время, проведенное тобой в постели, удлиняется каждый раз, как ты вспоминаешь. Может, ты просто заболел, и это не было результатом наших легких упражнений?

– Ну, день, когда ты с кем-то легко упражняешься… – Шелдон не докончил, встречая первый выпад Уоррика. Звон их мечей слился со звоном оружия других воинов, но вскоре остальные остановились, чтобы понаблюдать за поединком двух друзей. Ровена смотрела на схватку через открытую дверь прачечной, забыв о стирке. Вблизи от внутренних ворот гонец, приехавший с известием, застыл, наблюдая, как два рыцаря сражались, как ему подумалось, в смертельной схватке.

Из верхнего окна за отцом наблюдала Беатрис, надеясь, что он оступится или проиграет. Она была так зла на него, что только что выгнала двух служанок и довела до слез Мелисант.

Это было страшнейшее разочарование, когда приехала невеста, о которой Беатрис думала, что та уже пропала, и надо ожидать самого худшего – свадьбы в ближайшие дни, и потом буквально через несколько часов ей вдруг сообщили, что свадьба будет не у отца, а у нее – породниться с этими Малдуитами, возможно, хорошо для ее отца, но она могла бы надеяться на более высокий и знатный или хотя бы древний род. Но нет, ее выдают за мальчишку, только что посвященного в рыцари, которому в ближайшем будущем не светит никакого наследства. У нее даже не будет своего замка, она станет жить в доме свекра. Это было непереносимо, и все потому, что он так решил. Она сделает, она должна заставить его пожалеть о том. Как он осмелился так поступить с ней…

Уоррик медленно приподнялся и сел, его более уязвила гордость, чем рана. Шелдон смеясь стоял рядом, и у него была причина для смеха. Никогда в жизни Уоррик не был повержен столь неприятным образом, он оказался не готов к атаке, которая на него обрушилась, он вел себя глупее неопытного новичка. Проклятая русоволосая девица с бросающейся в глаза красной кофтой, скрывающей ее привлекательное тело. Он заметил краем глаза этот красный цвет, это отвлекло его внимание – достаточно, чтобы Шелдон сшиб его с ног. И теперь она стояла здесь, остановившись в нескольких ярдах от него, лежавшего в незавидной позе на земле, и у нее был сочувствующий вид, – уж лучше бы она смеялась, как это делал Шелдон.