Кто вспоминал какие-то яркие события праздника, кто хвастался удачной торговлей. Сумерки сгущались. На небе зажглись первые холодные звезды. Над городом разнесся удар колокола. Соня прошла в таверну. Ло Юнь сидел у очага, неподвижный, как камень, и древний, как мир. Соня подошла и устроилась возле старика.

— Хозяин, я здесь.— Девушка подбросила сухую ветку в огонь.

Кхитаец прошел в свою комнату, но вскоре вернулся, неся вещи Сони: лук и плащ. Соня внимательно следила за всеми действиями старика. Он порылся в складках своей одежды и достал два ореха. Соня усмехнулась, да, для кхитайца в его владениях, видимо, не было потайных мест.

— Что ты хочешь узнать, девушка?

— Меня зовут Соня,— повторила она и взглянула прямо в спокойные глаза старика.— Я должна знать, почему меня преследует Файрад.

— Сначала расскажи мне, кто дал тебе орехи.— Ло Юнь положил их поверх плаща.

Соня хотела ответить так же, как она ответила на подобный вопрос Счастливчику, но передумала и, вздохнув, рассказала все как было.

— Значит, эти орехи дают силу только тому, кто получает их из твоих рук.— Старик задумался.— Берегись, девочка, ты оказалась замешана в дела для людей опасные.

— Знаешь, Ло Юнь, я, конечно, часто сую нос куда и не надо бы. Но тут, положа руку на сердце, скажу, что ни во что не лезла. Старая ведьма сама сказала, что давно ждала меня.— Лицо Сони выражало искреннее непонимание.

— Это чужой нам мир. Он живет по своим законам, но там тоже есть долги и взаимные обязательства. Лесная Надира должна была сделать то, что сделала, но она пожалела тебя. Велела уйти из города сразу, как продашь орехи, а ты не послушалась.— Ло Юнь покачал головой.— Вельможа, который купил орехи, связан с этим миром. Для смертных подобная связь почти всегда кончается плохо. Я расскажу тебе то, что узнаю, а ты уж дальше решай сама.

Кхитаец сидел перед очагом, как-то странно подвернув ноги и положив на колени руки раскрытыми ладонями вверх. Слегка прикрытые глаза неподвижно уставились на огонь, а сквозь сомкнутые губы вместе с дыханием вырывались звуки, то ли песни, то ли заклинания. Через некоторое время он заговорил:

— Живут рядом с нами существа, похожие на нас и не похожие. Люди зовут их колдунами, ведьмами, волшебниками. Они ходят своими дорогами, но иногда пересекают пути людские. Живут на Земле две колдуньи: одна в лесу, а другая в горах. И связаны они друг с другом неразрывными узами. Та, что в горах, постарше и посильнее лесной. Она хочет быть вечно молодой. Сотни лет пытается она осуществить свою мечту. И теперь, как никогда, близка к цели. А получит она необходимое для свершения своего колдовства из рук твоих и того вельможи, что купил орехи. Видимо, срок подходит, вот и устроила она вашу встречу. Да не все меж ними ладно. Лесная-то ведьма поручение выполнила, но то ли действительно пожалела тебя, то ли не хочет, чтобы та, другая, добилась наконец своего.

Ло Юнь говорил монотонным голосом, слегка раскачиваясь и закрыв глаза. Заметно было, что рассказ ему дается с трудом. Лицо старика стало серым, на лбу выступили капельки пота.

— Что же ей еще нужно для этого? — нетерпеливо перебила Соня.— Счастливчик все твердил о каких-то сокровищах…

Кхитаец, не раскрывая глаз, заговорил вновь:

— К западу от Асгалуна на пустынном берегу напротив острова есть пещера. Вход в нее открывается во время большого отлива. Только очень отважный и ловкий может проникнуть туда. Там среди сокровищ есть талисман, который даст ведьме вечную жизнь. Людям он несет шесть смертей и одно избавление…

Старик совсем обессилел. Лицо его стало бескровным, глаза совсем закрылись. Неожиданно для себя девушка взяла орехи и осторожно вложила их в раскрытую ладонь Ло Юня. Через некоторое время старик начал медленно перекатывать их в пальцах, и жизнь как будто заново пробудилась в нем. Он открыл глаза и посмотрел на орехи, которые сжимал в руке.

— Не спрашивай меня больше ни о чем. Вторжение в чужой мир дается слишком тяжело.— Кхитаец протянул Соне орехи.— Но я не жалею, что сделал это, ведь ты, не задумываясь, бросилась на помощь нашему Йоке и спасла ему жизнь. Да и Шаруз просил о тебе… В сердце твоем много доброты, но еще больше — печали…

Соня грустно покачала головой. Старик не сказал больше ни слова, только взмахнул рукой, прося девушку уйти. Она собрала вещи и ушла в свою комнату, ступая бесшумно, как кошка.

Рассказ старого кхитайца не успокоил ее. Кое-что она знала, о чем-то догадывалась, но отсутствие некоторых звеньев не позволяло соединить все детали происходящего в одну цепочку. Усевшись на топчан, Соня машинально взяла в руки орехи и стала перекатывать их в пальцах, как это делал кхитаец. Через некоторое время девушка почувствовала, что дневная усталость отступила и она готова отразить любые нападения и неожиданности. Соня с удивлением посмотрела на иркала и отложила в сторону — так вот какова их сила.

Прохладный ночной ветер развеял дневную жару. Через открытое окно доносились голоса сидевших у жаровни постояльцев. Девушка опустила плотную занавеску — ей надо было подумать, а чужие разговоры отвлекали.

Странные мысли пришли ей в голову. Она представила себе, как Счастливчик спихивает ее с обрыва в море, заставляя искать вход в пещеру, а после безуспешного поиска скармливает ей, как откармливаемой к празднику гусыне, орех иркала и, дождавшись возвращения сил, опять сталкивает в воду. Соня передернула плечами, словно уже ощутила прикосновение холодной соленой влаги.

В дверь постучали.

— Войдите,— девушка напряглась, она ждала появления стражников Счастливчика.

Вошел мальчик, помощник Ло Юня.

— Хозяин прислал молодому господину грелку для ног,— прислужник поставил на пол небольшой серебряный ящичек на изящно изогнутых ножках.— Вечер сегодня прохладный, и ночь обещает быть холодной.

Оставшись одна, Соня подвинула грелку поближе к себе. Сквозь решеточки в боковых стенках было видно, как мерцают внутри красные звездочки раскаленных углей. Девушку приятно тронула забота старика. Она задула свечу и улеглась в постель под пестрое стеганое одеяло.

Она лежала, глядя в темноту. В ушах еще звучал и не давал уснуть рассказ Ло Юня. Картины одна удивительней другой возникали в воображении. Наконец, Соня решила, что в ее жизни и без колдовства хватает неприятностей, и утром она, распрощавшись с Ло Юнем и Йоке, уедет из города. Теперь у нее есть орехи, которые всегда поддержат в ней силу и выносливость, а именно эти качества являются залогом удачи в ее странствиях. Но принятое решение не принесло покоя.

Время шло медленно. Во дворе слышалось шарканье ног — это постояльцы расходились по своим комнатушкам на ночь. Потом наступила тишина.

Не в силах больше лежать, девушка откинула одеяло и встала. Она подняла тяжелую занавеску и выглянула в окно. Узкий серпик луны висел над крышами домов. Двор, освещенный его слабым сиянием, был пуст. Все спали. Соня озябла от ночного воздуха. Забравшись обратно в постель, она плотно закуталась в одеяло и, наконец, уснула.

На следующий день девушка проснулась поздно. Из окна доносились голоса людей и крики животных. Поняв, что проспала, девушка быстро поднялась и оделась. На глаза ей попалась сумка Танаис. «Не продать ли мне это роскошное платье? — мелькнуло у Сони в голове.— Ладно, успею». И она отправилась завтракать.

В это время таверна была полна народу. Торговцы и погонщики скота, купцы и мелкие лавочники, приехавшие по своим делам,— все они собрались в этот полуденный час съесть незатейливый, но сытный завтрак.

— Сегодня на базаре смешную историю рассказали,— услышала девушка негромкий разговор.— Говорят, вчера в доме одного вельможи стражу заперли во дворе.

— Они что, уснули у ворот?

— Да нет. Говорят, что их ведьма околдовала. Наслала слепоту и глухоту, а калитку привязала к дереву веревкой, да таким узлом заговоренным, что никто его развязать не смог. Стражник мечом разрубил.

— Так ты же говоришь, заперта была стража.