- Двумя руками.

- Вот видишь, - обратился Томас к Крабу. - Народ меня понимает.

- Про кидалово на авторынке тоже скажешь? - поинтересовался Краб. -Как ты впаривал продавцам "куклы"?

- Во-первых, это было редко. А во-вторых, не я, а мы. Ты меня прикрывал. И на этом деле меня не прихватывали. Однажды били - да, было дело. Да ты сам хорошо помнишь, потому что нас били вместе. Но ментовка ни разу не прицепилась.

- Но люди-то знают. И на предвыборном собрании обязательно спросят.

- Кто? Ты?

- Зачем я? Найдутся желающие. Тут тебе и придут кранты.

- Недооцениваешь ты меня, Стас, - укорил Томас. - И людей недооцениваешь. Это нехорошо. Людей нужно уважать. Любить не обязательно, а уважать нужно.

Он встал в позу трибуна и обратился к Мухе:

- Дорогие сограждане! Тут некоторые намекают на то, что я впаривал так называемые "куклы" продавцам машин на нашем авторынке. Честно признаюсь: было. Но что это означает? Это означает, что человек пригонял на рынок новые "Жигули" и объявлял за них два и даже три номинала. Официальная цена оформлялась через кассу, а "вышку" он получал налом. Вот эту "вышку" я и выдавал ему в виде "кукол". Я обманывал, да. Но кого? Кто в советские времена мог покупать автомобили по госцене? Да все та же партийно-хозяйственная номенклатура. Так кого же я обувал? Партократов и вороватых чиновников! Я не считаю себя безгрешным, дорогие сограждане. Нет, не считаю. Мне часто бывает, стыдно за бесцельно прожитые годы, потраченные на выживание. Но чем занимались все вы? Выживали. Кто как мог. И если кто-то из вас ни разу не спер с завода болта или хотя бы канцелярской скрепки со службы, пусть первый бросит в меня камень! И я немедленно сниму свою кандидатуру! А вам придется голосовать за политиканов, которые врали вчера, врут сегодня и будут врать всегда! Выбор за вами, сограждане! Голосуйте душой!

Муха поаплодировал. Томас скромно поклонился и подошел к бару, так как решил, что пятьдесят граммчиков "Мартеля" он заслужил. И даже, пожалуй, сто. Да, сто. И все. Все, пока не будет сделано дело.

Краб покатал во рту сигару и озадаченно проговорил:

- По-моему, Фитиль, ты гонишь пургу. Только никак не въеду зачем.

- Никакой пурги, - возразил Томас, опускаясь в кресло и закуривая "Мальборо". - Скажу тебе больше. Я уже решил, по какому округу выставлю свою кандидатуру. По Вяйке-Ыйсмяэ. Это таллинские "Черемушки", - объяснил он Мухе. - Самый большой район города.

- Вяйке-Ыйсмяэ? - переспросил Краб. - Да тебя закидают тухлыми яйцами! Там же полно русских. А ты, блин, внук эсэсовца, если помнишь!

- И все-таки Вяйке-Ыйсмяэ, - повторил Томас. - Именно потому, что я внук Альфонса Ребане. Я тебе скажу, Стас, в чем тут фишка. Но только между нами. Пока об этом не должен знать никто. Придет время, узнают все. А сейчас - молчок. Дело в том, что весь район Вяйке-Ыйсмяэ стоит на моей земле.

- Как?! Что значит - на твоей земле?

- То и значит. Эту землю перед войной купил мой дед. А я его законный наследник.

- Твою мать. А я уши развесил. Ладно, Фитиль, отдыхай. А я пойду, некогда мне разводить ля-ля-тополя со всякими алкашами.

С этими словами Краб бросил в пепельницу недокуренную сигару и выбрался из низкого кресла.

- Не спеши, Стас, я еще не все сказал, - остановил его Томас.

- С меня и этого хватит. Потом как-нибудь доскажешь. Летом, летом.

- Сядьте, господин Анвельт, - посоветовал со своего дивана Муха. Сидите и слушайте. Когда вам разрешат уйти, тогда и уйдете.

- Это кто мне приказывает, бляха-муха? - взъярился Краб. - Скажи своей шестерке, Фитиль, чтобы придержал язык. Тут ему не Россия, тут его быстро окоротят!

Произошло движение воздуха, и Муха, только что сидевший на диване, уже стоял перед Крабом. В руке у него был пистолет. Он уперся стволом в лоб Крабу и вдавил его в кресло.

- Вот так и сиди. Сиди и кури.

- Почему ты так с ним разговариваешь? - удивился Томас.

- Он знает.

- Что я, блин, знаю?! - возмутился Краб.

- Не знаешь? Даже не догадываешься? - не поверил Муха. - Ладно, потом объясню.

Из кабинета вышла Рита Лоо, на ходу убирая в сумочку стопку листков.

- Что тут происходит? - поинтересовалась она, уловив некоторую напряженность в атмосфере гостиной.

- Мы беседуем, - объяснил Муха.

- А что это у вас в руках?

- Это? А! Это пистолет Макарова. Привык, знаете ли, вертеть что-нибудь в руках. Это помогает мне в разговоре. И очень способствует взаимопониманию.

- Познакомься, Рита. Господин Анвельт, президент компании "Foodline-Balt", - отрекомендовал гостя Томас. - А это мой пресс-секретарь Рита Лоо. Стас не верит, что весь район Вяйке-Ыйсмяэ стоит на моей земле. Ты видела купчую - скажи ему об этом.

- Да, видела.

- Ты не просто ее видела. Ты держала ее в руках и читала. Правильно?

- Да, держала в руках и читала. Зачем ты спрашиваешь?

- Чтобы ты ответила.

- Ответила. И что?

- Пока ничего. Ты подготовила текст моего интервью агентству Рейтер?

-Да.

- Так покажи.

- Когда выйдет, тогда и посмотришь. Мне нужно его еще перепечатать и успеть сбросить по факсу в Лондон.

- Но там все правильно? - строго спросил Томас.

- Успокойся, все правильно. Ты не видел листка, который оставил Мюйр? Ксерокопия. Ты понимаешь, о чем я.

- Разве его нет в кабинете?

- Нет. Я все обыскала.

Муха извлек из нагрудного кармана пиджака сложенный вчетверо листок и показал Рите.

- Вы не о нем говорите? Он лежал на телевизоре, я взял, чтобы не завалялся.

- Как он оказался на телевизоре?

- Понятия не имею. Может, Артист смотрел и оставил?

- Ладно, бегу, - кивнула Рита, убирая ксерокопию в сумочку. - Водитель не вернулся?

- Пастух звонил, он отвез Мюйра домой. Сейчас подъедет, подождите, предложил Муха.

- Некогда ждать. Возьму такси, - решила Рита.

- А зачем тебе эта ксерокопия? - заинтересовался Томас.

- Пригодится. Бай-бай, господа. Чао, дарлинг.

Она послала Томасу воздушный поцелуй и поспешила к выходу. Муха пошел ее проводить.

- А ты не верил, - укорил Томас Краба. - Это моя невеста. Она держала купчую на Вяйке-Ыйсмяэ в своих руках. Совсем недавно. А с ней было еще семьдесят пять купчих. Теперь ты понял, почему я так уверенно говорю, что меня изберут подавляющим большинством голосов? Я пообещаю в случае моего избрания не брать арендную плату за землю. И я тебе говорю: за меня проголосуют все!