Наконец на поляну выехал суровый воин лет сорока, одетый в великолепный алый панцирь и белый шлем с металлическими полосами. Его черные, навыкате глаза и загорелое лицо в обрамлении мягких волос пшеничного цвета производили странное впечатление. Воин подъехал к пленникам, склонился в высоком седле, осматривая их. Потом произнес какую-то фразу, обращаясь к своим подчиненным. Те дружно расхохотались.

— Что-то мне знакома его физиономия, — Серж неотрывно смотрел на прибывшего.

— Похоже, они смеются над нами, — угрожающе произнес зим-зин.

Воин повернулся в их сторону и на чистейшем галактическом произнес:

— Ты неправ, мой мохнатый друг, я просто пошутил. Что ж, познакомимся! Меня зовут Хел Корнти, я родом с Релса III.

— Я же и говорю, знакомая внешность… эти глаза и волосы… — Серж приподнялся, но сильный удар тупым концом копья вернул его на место. Догадка Сержа подтвердилась, но ничего не дала.

— Так вот, — продолжил релсанин, — моя родина Релс, но здесь я старший центурион Хел. И предупреждаю: мои легионеры не любят, когда я говорю на языке звезд. Поэтому никаких вопросов. Единственное, что я могу сказать, — мы едем в гости к императору. — Готовься! — скомандовал он своим людям. Молодые воины вывели из-за кустов невысоких вербов. Часть легионеров вскочили в седла, остальные построились сзади. Пленников тоже усадили верхом, их окружила охрана.

— Трогаемся! — центурион махнул рукой, и колонна потянулась в лес.

Система Сигейра, планета Никси.

Территория риммов.

4081 год по общегалактическому календарю

Отряд направился сначала на юг, потом свернул на запад. Через несколько дней вербы съели весь запасенный корм, у людей стала заканчиваться еда. Теперь отряд заезжал в небольшие селения и собирал продукты. Запасов у местных пока еще хватало: до этих мест еще не добрались с набегами степные воины.

Релсанин с пятью легионерами ехал впереди, выбирая дорогу. По обе стороны тропы на всех кустах белели выцветшие лоскутки, оставленные суеверными путниками. Ведь если не оставить подарка богу гор, то можно вызвать его гнев и путник никогда не увидит родного дома!

Впереди показалась обширная поляна, прогретая уходящими лучами Сигейры. Над травой уже поднимался вечерний туман.

— Недурно, — заметил Хел, — даже превосходно. Привал!

Всадники спешились, пехотинцы, повинуясь командам младших командиров, разбежались: кто за дровами, кто готовить еду. Вспыхнул огонек первого костра, слабые порывы ветра разносили клубы густого дыма. Затем разгорелись и другие костры. Пленников усадили около одного из них. Воины кутались в плащи, протягивали к огню загорелые ноги, обутые в запыленные кожаные сандалии, ремни которых переплетались до колен. Обветренные лица потемнели от загара. Глаза щурились от едкого дыма.

— Не очень-то приятное местечко!.. — проворчал зим-зин. — Продувает со всех сторон.

— Потерпите. Недолго осталось, — Хел подкинул хворосту в костер. — Все в одинаковых условиях, даже вербы.

Двадцать четыре верба были привязаны к деревьям, по четыре у каждого ствола. Жеребцы ржали и повизгивали, стараясь достать друг друга. Один из легионеров, не выдержав, прикрикнул и, схватив большую ветку, бросил в них. Вербы присмирели.

Утолив голод, воины устроились у затухающих костров, но долго не могли заснуть. Наступил час, когда все разговоры стихли и каждый остался наедине с собой. В черном, прозрачном небе, от которого веяло холодом далеких миров, невыносимо ярко сверкали звезды. И чем больше люди смотрели на них, тем сумрачнее становилось в их душах.

Но ночь всегда пролетает быстро. Легионеры навьючили вербов, пехотинцы построились и в предутренних сумерках потянулись верхней дорогой, огибавшей гору. Полдня продвигались они пустынными тропами, избегая людных мест. Время от времени вдалеке, в тумане, виднелись городки, надежно защищенные от набегов степных кочевников. А потом отряд вышел на равнину.

Вдоль дорог потянулись старые деревья, усыпанные спелыми ягодами. От крон падала на пыльную землю густая тень. По всей равнине рассыпались богатые усадьбы сановников. Высокие зубчатые стены окружали постройки. Сквозь распахнутые ворота усадеб виднелись квадратные пруды, обсаженные яркими цветами. Возле прудов веселились женщины и дети. Они замолкали, лишь заметив отряд императорских легионеров.

Дальше шли возделанные поля. По их краю лепились жалкие хижины бедняков, сложенные из глины и хвороста. Там работали обожженные солнцем крестьяне, чьи тела были едва прикрыты лоскутами грубой ткани. Голые тонконогие дети с большими животами барахтались в пыли и, увидав путников, карабкались на заборы и кричали им что-то оттуда.

Потом они снова въехали в небольшой лес. И вдруг… За поворотом открылся каменный город: окруженные белыми стенами дома опоясывали вершины двух холмов, где возвышались цилиндрические силуэты императорского дворца и здания Совета граждан. Между лесом и воротами, охраняемыми двумя башнями, простиралось широкое открытое пространство, по которому двигались тяжелые повозки, запряженные вербами.

Когда отряд приблизился к деревянным, окованным металлом двустворчатым воротам, навстречу ему высыпала стража в разукрашенных шлемах и нагрудниках. Центурион Хел спешился и направился к ним, приказав остальным ждать.

Разговор у ворот затянулся. Серж тем временем рассматривал городскую стену. Высотой около семи метров, сложенная из тщательно отесанных блоков белого камня, скрепленных раствором, она опоясывала весь город. Примерно через каждые сорок метров над стеной возвышались громады цилиндрических башен.

Наконец центурион возвратился, с ним шел офицер стражи, настоящий великан. Широкая улыбка сияла на его костистом лице. Он взмахом меча приветствовал прибывших легионеров, и вскоре они въехали в город.

Город начинался сразу за воротами. Широкая кольцевая аллея отделяла крепостные стены от первых домов. От нее к центру протянулось множество ровных улочек, вымощенных круглым белым булыжником. Двух– и трехэтажные дома, тоже из белого камня, расположились по обеим их сторонам. Глубокий желоб посередине мостовой служил стоком, по нему струился быстрый поток воды, смывая нечистоты и освежая воздух.

Из открытых окон выглядывали люди. На небольших досках, прикрепленных петлями к подоконникам, громоздились фрукты, пряности, изделия из камня и дерева, украшения из металла с великолепными камнями. Торговцы зазывали клиентов и торговались с покупателями, не жалея глоток. С верхних этажей доносилась музыка. Улица начала подниматься вверх, лавки становились все богаче, и вскоре путники оказались на широкой аллее, за которой начиналось кольцо внутренней стены, намного ниже внешней. За стеной зеленели кроны высоких деревьев.

Через укрепленный вход они попали за вторую ограду. Стражники и большая часть легионеров остались позади. С пленниками внутрь прошли только центурион и два его легионера.

Внутренний город был немного иным. Широкие перпендикулярные аллеи делили его на зеленые квадраты, где в глубине садов виднелись белые, длинные, но низкие каменные здания с рядами стройных колонн по фасадам. Контраст с торговым кварталом был настолько разительный, что зим-зин не удержался от возгласа:

— Наконец-то настоящая цивилизация!

Релсанин обернулся к нему с ироничной улыбкой.

— Да, цивилизация. Не такая, как там, — он указал пальцем в небо, — но по-своему интересная.

— Что вы хотите этим сказать?

— Ничего, только то, что мне здесь нравится.

Он оборвал разговор, снова потеряв интерес к пленникам.

По широкой аллее, обсаженной тонкими деревцами с широкими темно-зелеными листьями, они дошли до дворца. Группа риммов, мужчин и женщин, ожидала их там. Завидев троддта, они упали на колени, выражая возгласами и жестами свою радость.

— Здесь знают нас, — Троддт чуть наклонил голову в ответном приветствии.