На берегу большого озера девица стала свидетельницей забавной сцены. Старик закинул в воду невод и вытащил охапку морской капусты. Когда он выковырял из сетки последний стебелёк, вынырнула Золотая Рыбка и ехидно сказала:

- Не обессудь уж, старинушка! Ничего иного не нашлось. А вы, пенсионеры, наверно, хотите цветную капусту... или какие-нибудь брокколи, кольраби!..

- Я-то и с родной белокочанной проживу, - ответил дед, - но моя старуха, будь она неладна, пуще прежнего бранится. Она, видите ли, уже передумала быть царицей, и теперь ей приспичило стать владычицей морской, и я тут не при чём! И - это она так говорит - чтоб ты, сударыня Рыбка, ей служила и была б у неё на посылках.

- Не хило! - возмутилась Рыбка.

- А вот и она сама!.. - пролепетал старик. Действительно, к озеру подбежала бабка. Не дав ей и рта раскрыть, Золотая Рыбка стала объяснять, что кандидатуру на должность Владычицы морской можно будет выставлять через год, а перед этим... короче, краткий курс политологии и т.п.! Старуха повисла на муже:

- Ой, давай к Емеле обратимся, его щука, пожалуй, посговорчивей будет?!

Света, возможно, даже сбегала бы за Емелей (хотя и чувствовала, что у супругов пенсионного возраста ничего из этой затеи не выйдет). Но тут она ощутила на себе незнакомый взгляд... Кто-то за ней пристально наблюдает?!

Света отошла чуть в сторону - и рядом с ней очутились два боярина. Один из них заявил, что Света похожа на царевну Аделаиду. Девица знать не знала никакой Аделаиды и потому спросила, комплимент ли это или как? Тут её и ввели в суть дела...

- Царевна Аделаида уехала на неопределённый срок.

- А при чём тут я и какого царства она царевна? Триодиннадцатого, что ли? Одни царства вокруг, живут ведь!

- Да нет, всё этого же, Тридевятого.

- Ясно - наследница, - понимающе кивнула Света.

- Да, - согласились бояре. -Отправилась погостить к другому наследнику, царевичу Якову, и вот от неё ни слуху ни духу.

- Тоже сеет смуту? - полюбопытствовала Света. - Вот ведь смутное время устроили!

- Не время, не время - безвременье! - пожаловался один боярин, а другой произнёс:

- Мы уж и в толк не возьмём, то ли наша Аделаидушка и впрямь там политику делает с Яковом и братьями его за компанию, то ли всякий претендент пытается её в сторонницы привлечь. Одним словом, столица! - и боярин пренебрежительно скривился, но продолжил: - А у нас тоже город немалый, да вот народ расшумелся: подавай им царевну, и всё тут! Мол, пусть у нас будет нормальная царевна, а не мачеха Аделаиды!

- Успокоить надо толпу, - заметил первый боярин.

- А широкие полномочия гарантируете? - прищурилась девица.

- Ещё как! - заулыбались бояре. - И - само собой - гонорар.

- Ладно... Я щас! - встрепенулась Света. - Скоро вернусь и всё скажу!

И убежала.

Поспешила она к товарищам, которые как раз кончили обсуждать топор-саморуб и палочку-вырубалочку и переключились на дубинку серии "Илья Муромец". Первым Свету заметил граф:

- Ты знаешь, мечи появятся в розничной продаже только через четыре дня.

- Нормально, - заключила девица. - Тогда и увидимся!

Став царевной и утвердившись в городе Василисбурге, Света взяла всё в свои длинные руки. Она провела ряд реформ. К примеру, учредила балы-маскарады, разгрузочные дни и футбольные матчи; заставила мужчин стричь бороды, а женщин - носить фенечки из бисера; ввела новую моду в одежде, обуви и аксессуарах; открыла школу юных журналистов; основала 9 газет, 5 журналов, книгоиздательство, фабрику по производству молочных продуктов и две картинных галереи и т.д. Мачеха же, которая отрицательно относилась к настоящей Аделаиде, совсем уж невзлюбила Аделаиду-Свету. В частности, Милитрисе Кирбитьевне не по нраву пришёлся новый стиль одежды; мачеха была маленькая и кругленькая, а новоявленная царевна - высокая и вроде бы не толстая. Горничные (а у них со Светой установилось полное взаимопонимание, поскольку "царевна" давала им множество поблажек и лишь изредка просила служанку заплести ей косички) с хихиканьем передавали девице, как Милитриса Кирбитьевна, закрывшись в своей горнице, когда разгрузочный день уже клонится к вечеру, неистово уплетает пельмени, бутерброды из белого хлеба и вермишель. А потом, объевшись вконец, достаёт из-под кровати чудесное зеркальце и начинает: "Свет мой, зеркальце, скажи да всю правду доложи!..". Зеркало, правда, не утверждает, что Света всех румяней и белее, поскольку, во-первых, эти определения выглядят как антонимы (румяный = яркий), а во-вторых, у псевдо-Аделаиды на лице веснушки и немного загара (до того, как загореть, Света была похожа на бледную поганку, а теперь, чуть-чуть "прожарившись", просто - на поганку обыкновенную). Зато зеркало уверено, что Света умнее, энергичнее и романтичнее. Мачеха нервничает, от этого ей ещё больше охота есть, и она посылает за порциями жареной картошки и блинчиков с мясом.

В один прекрасный день к Свете вошла прислужница и доложила, что Милитриса Кирбитьевна хочет свести её в сыр-бор и оставить там на съедение дикому зверью. Вскричав: "Восхитительно, мымра!", царевна бросилась в мачехины апартаменты. Милитрисы Кирбитьевны в комнатах не было, но на полу валялось зеркало.

- Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи, - начала Света, она что - обалдела?!

- Ещё как, - промолвило зеркало. - Видишь трещину? Это она меня нынче об пол шарахнула.

- Так при ней же в Василисбурге начнётся деградация общественной жизни! - вскричала Света. - Ну, я ей покажу! Я ей устрою два разгрузочных дня подряд, отберу пропуск в Интернет и запрещу пользоваться моими духами! Хотя нет, лучше...

- ... Ополчить на неё население, - подсказало зеркальце.

Посоветовавшись с зеркалом, девица написала и отнесла в редакции текст письма-обращения к народу, в котором, ко всему прочему, указала, что у людей должен быть тот правитель, которого они сами заслуживают. И подалась в лес.

Там она набрела на коттеджик, где жили-поживали и добра наживали семь богатырей и семь гномов (оруженосцев этих богатырей). Только никого дома не было, все уехали на охоту, и Свету встретил одинокий Кот-Баюн. Девица ничего не собиралась делать по хозяйству, потому что отключили воду и потому что она пока в упор не видела ни богатырей, ни гномов. Так она просидела-проболтала с Котом до приезда всех четырнадцати представителей противоположного пола. Они познакомились. Света постаралась произвести на богатырей впечатление, и они сказали, что она спокойно может оставаться тут. Девица от души их поблагодарила. Потом настал вечер, и владельцы жилища зачем-то снова умчались на охоту, а Свету пригласить забыли. Она слегка разозлилась, доверительно шепнула Коту-Баюну, что некоторым достаются аж 33 богатыря и с ними - дядька их морской (хотя дядька и ни к чему), а ей вот - всего семь, даже не десять, и выбирать не из кого...